"Коту с выбитым зубом, которого мы с отцом нашли на берегу реки, посвящаю".
Жила-была девочка, и звали её Лепасава, или по - простому - Лепа. Так и шептали злые соседи: “Что это за имя такое? Лепа… Звучит совершенно нелепо”.
Была Лепа единственным ребенком в семье и очень долгожданным, и конечно очень - очень избалованным. Каких только игрушек не было у девочки: ходячую куклу, на собственных ножках? - На-те, пожалуйста. Железную дорогу с пассажирами - медведями? - Поверните ключик. Все было дозволено маленькой Лепасаве.
И вот однажды она увидала у кого-то из своих друзей котенка. “Хочу-хочу-хочу”, -затопала она своей маленькой ножкой в чистых розовых чулочках. “Да-да-да, конечно, принцесса”, - приплясывали рядом с ней её родители. - “Конечно, мы купим тебе котенка”.
Лепасава долго выбирала цвет котенка. Она все хотела, чтобы шерсть котенка была розовой, подстать её носочкам, но родители, смущаясь и сторонясь, и стараясь не обидеть избалованное создание, говорили, что на свете не существует розовых кошек, на что она говорила, что сегодня она не будет есть завтрак.
Позже, когда Лепа съела шоколадку, родители с девочкой сошлись на том, что они купят розовый сарафанчик и шапочку для котенка, и обязательно котенок будет носить этот сарафанчик и шапочку, и даже играть с девочкой в её кукольном домике.
На следующий день они поехали покупать котенка, Лепа долго не могла выбрать из пяти котят, что были у кошки. Одни были серо-белые, другие - дымчатые, а один был сплошь черный. “Вот так уголек! Хочу - хочу такого!” - говорила девочка, поглаживая черного котенка, но тот, посидев с минуту на её коленях, быстро перебирая ножками, скатился с её колен, при этом успев царапнуть её светло - молочными коготками и продолжил играть с другими котятами.
“Нет - нет - нет, мама, мама, папа, этот царапается! Не хочу - не хочу этого! Давайте возьмем вон того, что сидит в уголке”, - затопала ножкой маленькая девочка. “Да, но это же трехцветный… Ты хотела одноцветного… Лепушка…” - возразили родители, но маленькая Лепа была непреклонна. “Да, но этот спокойный. Будет сидеть в моем домике, как куколка. Хочу куколку! Котенка… Хочу-хочу трехцветного”, - возразила девочка, и родители взяли трехцветного котенка домой.
По приезде домой, котенок спрятался под кровать и не высовывался оттуда целый вечер, но Лепа не слишком об это переживала, потому как после покупки котенка, родители завезли её в магазин сладостей, и Лепасава навыбирала целую маленькую корзинку конфет и шоколадок. Всю дорогу она пожевывала ириски с шоколадными конфетами, а потом, по совету своей мамы, она привязала фантик на веревочку и пыталась поиграть с котенком, но почти тут же уснула. Родители, приехав домой, не будили её, а просто перенесли сладкоежку на её кровать, в её собственную комнату. Котенок же, спрятавшись под кровать, тоже уснул. То был первый день девочки и котенка вместе.
Проснувшись утром, маленькая Лепа сладко потянулась и начала звать котенка: “Кыся, кис- кис- кис - кис- кис… иди сюда, давай играть”.
Но для котенка это было все в новинку: какие - то странные люди, куклы, домики, девочка с конфетами, даже железная дорога с пассажирами - медведями. “Мама, вытащите его оттуда!” - чуть повысив детский голосок, позвала родителей Лепа, обнаружив котенка под своей кроватью. Прибежали родители в комнату и заголосили: “Сейчас - сейчас, Лепушка, ты только должна позавтракать”, - выставили они свои условия. “Ну, ладно, уж… Только зубы я буду чистить после завтрака, а котенок должен кушать с нами”, - сказала девочка и сладко зевнула.
Котенка вытащили из-под кровати, отнесли на кухню и налили молока. Это был первый раз, когда он попробовал коровье, теплое молоко из блюдечка. “Вот, дуралей, это же молоко! Молоко полезно! Пей- пей!” - сказала девочка и легонько макнула котенка носом в миску. Котенок слизнул молоко со своих маленьких, детских усиков и начал инстинктивно лакать молоко из миски, как до него делали миллионы котят во всем мире. Ему очень понравилось молоко. Во-первых, котенку очень хотелось пить, а, во - вторых, потому что молоко было теплое, и на мгновение, он закрыл глаза и увидел маму- кошку, которая, мурлыкая, кормила их молоком. Он было тоже зажмурил от радости глаза, но опомнился, и, сделав несколько глотков, убежал под стол - под дружный хохот новой семьи, в которую он попал.
- Ничего - ничего, приживется. Садитесь все за стол, - сказал папа.
- Лепушка, ты уже выбрала имя для котика? - подставив тарелку с кашей, поинтересовалась её мама.
- Да, я придумала, - облизав ложку, сказала девочка. -Я буду звать её Маркиза.
- Но, так это же мальчик… - возразил отец.
- Ну, тогда я буду звать его.. Ну, ну… Тимка! Только розовый сарафанчик ему все равно придется надеть…
- Что за странное имя? - поинтересовался отец.
- Не знаю… Я так хочу. Хочу. Хочу играть! А каши больше не хочу!
- Хочу - не хочу, хочу - не хочу! - забубнил было отец. - Когда мы уже займемся воспитанием?..
- Да ладно, ладно, она еще маленькая… Вот подрастет… - похлопывая по плечу отца, успокоила его мать.
Девочка вытащила котенка из угла и унесла его в свою комнату, и они начали играть. Котенку понравилось играть с Лепой. Он освоился.
Время пошло своим чередом. Девочка играла, а котенок рос. Он удивительно быстро приспособился к новым условиям: ему понравился его новый дом, ему понравилось играть с девочкой и её куклами, а больше всего ему нравилось пить молоко и есть сосиски, что кидали ему под стол. Они стали настоящими не разлей вода друзьями - маленькая Лепа и котенок Тимка. Он стал настоящим членом их семьи, как ему думалось его еще маленьким умишком...
Так месяц шел за месяцем, а день за днем и час за часом. Девочка начала брать своего котенка гулять с собой на улицу, и каждый раз, когда она выходила на улицу, то привязывала своего Тимку на маленький кошачий поводок к качели, рядом с которой она рядышком скакала на скакалке или играла с другими детьми.“А я хочу его выгуливать. Хочу-хочу-хочу!”, - говорила она родителям, а они ходили где-то рядом, вокруг детской площадки.
Однажды, в один из таких дней, котенок, привязанный на поводок к качели, думал: “Как же мне повезло попасть в эту замечательную семью… Они хорошие… хорошие люди! Мне повезло…” - думал он, смотря на девочку. Как вдруг… он увидал быстро - приближающуюся к нему большую, высокую на ногах, но тощую собаку. Собака бежала и в её глазах котенок успел заметить злость и ненависть ко всему миру и боль, которая свисала слюной с её пасти. Котенок хотел убежать и спрятаться под скамейку, он даже успел сделать пару прыжков, но почувствовал, что его удерживает поводок, привязанный к качели. Он ощутил, как острые зубы впиваются в него и вырывают часть его кожи с шерстью. Собака схватила его еще раз и начала трясти своей пастью.
После этого котенок больше ничего не помнил, не мог или же не хотел вспоминать. Мутные, расплывчатые больные воспоминания позже посещали его, но это было больше похоже на растянутые во времени фотографии: брызги красной краски и слюны; он видел,что вот - кто-то ударяет собаку палкой, вот- плачет девочка, качаются качели, кричат взрослые.
И после этого происшествия он по-настоящему пришел в себя только тогда, когда кто-то поставил миску с теплым молоком перед его носом, и теплый, расслабляющий запах молока придал ему сил, и он перестал дрожать и чуть - чуть пришел в себя.
Это был переломный момент в его жизни. Он не понимал этого, но очень живо почувствовал: все изменилось вокруг, он сам изменился, и мир изменился вместе с ним. Его бок, который выкусила собака был забинтован и пропитан какой-то незнакомой, дурно-пахнущей жидкостью. “Котенька, мой милый котенька… - шептала девочка и поглаживала его за ушком.-Это злая собака покусала тебя… Я тебя никому не отдам, я всегда буду о тебе заботиться”, - шептала ему девочка, залезая под кровать.
Прошло несколько недель, а потом месяц, еще несколько недель и даже еще несколько часов.., но бок у котенка все никак не заживал.
Маленькая Лепа любила подслушивать за своими родителями. И вот однажды ночью, по привычке, подкравшись в своих розовых чулочках к комнате мамы и папы, Лепосава услышала странное, непонятное слово: “Лишай, лишай…” и повторяющееся “Мы что-то должны сделать! Мы что-то должны сделать, он же не заживает!”, “Лечение очень дорого… Нет- нет, проще другого, другого, другого взять… Зачем?”
Он не предала особого значения услышанному и вернулась в кровать, лишь пожала своими голыми плечиками, обняла свою любимую куклу и начала мечтать: вот она выросла, вот она стала почти-что настоящей, взрослой принцесой, и вот она научилась летать, а еще открыла свою шоколадную фабрику шоколадных конфет и ирисок, и еще… а еще… и она уснула…
Шло время, и не смотря на не заживающий бок, котенок стал набирать сил. Тимка уже мог передвигаться без особых проблем. Он даже привык к дурно пахнущим бинтам и хотел было опять играть с Лепой и её куклами, как прежде, но… Её родители то и дело отгоняли её от него. Котенок думал, что они заботятся о нем, о его здоровье, потому как он был еще очень слаб, потому как его бок все еще не зарастал, но на самом деле, это было совсем не так...
В одну из ночей, уже на цыпочках, в комнату Лепы, вошли её родители, так сказать по-семейной традиции. “Кис-кис-кис-кис-кис”,- почти шепотом позвал Тимку отец Лепы. Котенок не без труда поднялся на ножки и быстро, помахивая хвостиком, побежал к своим родным хозяевам со словами: “Мяу, мяу”; “Да замолчи, котяра! - как злая змея, прошипела мать Лепы. - Лепушку разбудишь!” «Клади его скорей в коробку!»- скомандовал отец. Тимка увидел руки в резиновых перчатках, они схватили его и положили в глубокую коробку. Коробка закрылась и его понесли.
Котенок боялся замкнутых пространств, и начал соваться своей головой в темноте, в надежде найти дыру в коробке и выбраться, но выхода не было. Несколько чьих-то резких ударов о стенки коробки оглушили его. Он прекратил свои попытки выбраться и заплакал.
Тимка слышал, что коробку перевязывают веревкой и кладут в машину на заднее сидение. «Включи что-нибудь повеселее», - услышал он с заднего сидения голос матери Лепы. Заиграла музыка. «Нет-нет, что-нибудь повеселее». Частоты радио поменяли, и заиграла какая-то гнусная музыка. «Вот это по-нашему», - сказал голос женщины, и они поехали. Сначала дорога была ровная. Тимку даже немного укачало, и он начал усыпать,и уснул... затем, вероятнее всего, машина свернула на проселочнуюдорогу, потому как коробку начало трясти, и Тимка проснулся.
Он проснулся от звука остановившегося автомобиля. «Давай, доставай коробку!»,- сказал голос отца Лепы. «Сам доставай!»
Коробку с котенком кто-то достал из машины и куда-то понес. «Давай вытряхнем его здесь», - прозвучал чей-то запыхавшийся голос, совершенно не похожий на голоса, к которым так привык Тимка.
Котенка вытряхнули из коробки, он не успел сгруппироваться и стукнулся о что-то жесткое своим незажившим боком. «Мяу…»- только и смог произнести котенок. «Все, теперь намяукался», -сказала мать Лепы, и они стали удаляться. Две фигуры зашагали к машине, Тимке было необычайно больно первые секунды, но затем он превозмог себя и сделал вдох и через минуту поднялся на свои ножки, услышал, как заработал мотор, зажглись фары, и машина уехала. Он остался совершенно один.
Котенок смотрел на удаляющие вдаль фары. Тимка не понимал, что происходило, где он, и самое главное: «Почему ?.. они забыли меня… Они обязательно вернуться! – думалось котенку. – Они хорошие! Они просто забыли меня…» - все шептал Тимка сквозь котеночьи слезы, а вокруг была темнота…
Он попытался идти в том направлении, куда уехала машина, но кругом все были какие-то камни, кусты, рядом журчала вода и холодная роса- что сплошь покрывала высокую траву, вымочила его шерсть с бинтами. Так что вскоре он совсем выбился из сил, упал на кочку, свернулся в холодный, дрожащий клубок и, не помня себя, уснул.
Котенок проснулся от теплого солнца, что выкатилось из-за близлежащего леса и укутало его солнечными лучами, как добрая, заботливая мама укутывает ножки своих детей под утро. Тимка на мгновение забыл, что с ним произошло, и где он находился. По привычке, потянулся, замурлыкал, так как солнце ослепило его. Превозмогая боль, поднялся на ножки и решил осмотреться: кругом летали ласточки, ловя мошкару, несколько больших тополей росли неподалеку, кусты ивы шелестели своей листвой на ветру, чуть кланяясь встречному ветерку. Рядом все также журчала вода, как и вчера. Тимка решил посмотреть, что это было... Это была река. Не большая и не маленькая, а средней величины река с быстрым течением и студеною водой. По другую сторону стояла разрушенная мельница, торчали затопленные бревна и несколько больших булыжников. Именно о них и била своими волнами река, наводя шум в своих просторах.
Берег, на котором стоял котенок, был настоящим обрывом, и именно в этом обрыве жили ласточки – береговушки. Из поколения в поколение они выколупывали вязкую глину из обрыва, строя для своих птенцов гнезда. Тимка начал наблюдать за ласточками. Они вылетали из своих гнез –дыр, и с берега, вынося в клюве мусор, и каждый раз возвращались обратно с полным клювом еды. Они приносили своим детям найденную еду, а дети, заметив своих родителей, всегда встречали их, весело щебеча не окрепшими крылышками.
Котенок подошел ближе к реке, журчал бурлящий перекат, разбивая студеную воду о торчащие плахи. Где-то под тем берегом плескалась крупная рыба, показывала свой сверкающий бок набирающему свою силу солнцу, и разгоняя мелкую рыбешку вокруг. Тимка смотрел на реку, укутывавшую её, словно пушистое покрывало тумана, ласточек, ловящих утреннюю мошкару, мальков рыбы, плавающих возле самого берега, пролетающую с криками чайку, тыкающих своими носами в пузырьки, лес на той стороне реки – все это не пугало маленького котенка, а наоборот, придавало ему сил, будто поддерживало его, ободряло и будто шептало: «И ты один из нас… Ты с нами… Мы – единое целое… Мы – природа…»
То были первые впечатления котенка о новых обстоятельствах, в которых он очутился. Позже, когда солнце поднялось еще выше, откуда-то вылетели стрекозы, шмели, бабочки и другие прибрежные жители – все это занимало котенка, ему было интересно, потому как он имел живой ум и доброе сердце.
Удивительно, но на какое-то мгновение он даже забыл о своем больном боке. Голод пришел только под вечер, он пробродил почти целый день и, не найдя ничего съестного, как и в первую ночь, сгребши сухую траву в кучку, уснул под кочкой. Тимка просыпался несколько раз, где-то совсем рядом с ним, стрекотали, будто соревнуясь друг с другом, кузнечики. Он видел во сне плачущую Лепу, её кукольный домик, железную дорогу с медведями. Он видел это все так четко, что и вправду думал, что она рядом, искал её глазами и мяукал во сне.
На следующий день Тимка проснулся от звука подъехавшей машины. Котенок думал, что Лепа с её родителями одумались, вспомнили о нем и решили забрать его назад. Он бежал навстречу приближающемуся автомобилю, высокая трава хлестала его по глазам, он прыгал с кочки на кочку, сердце выпрыгивало из его маленькой груди, но он не сдавался, бежал вперед, чтобы встретиться со своей семьей, со своей маленькой Лепой.
Машина подъехала к берегу, остановилась, из неё вышли совсем не знакомые Тимке люди… Да и сколько, в сущности, людей он встречал на своем пути?.. Сколько людей встречал ты, мой дорогой читатель? Десять? Двадцать? Сто? И самое главное, были ли они по-настоящему людьми? Или они только притворялись… Но это совсем другая история…
Котенок подбежал к машине. «Вот те на!» - сказал чей-то мужской голос. – «Думали рыбы наловить, а поймали кота!» - разразился женский смех, и голос ответил: «Надо дать ему что-нибудь поесть. Посмотри, какой он тощенький». Несколько фигур обступили его: «Посмотрите, посмотрите! У него какие-то бинты на боку!» - сказал жирный женский голос.- Наверное, он больной», «Да-да-да! Лучше не трогать», - соглашаясь, закивали мужчины. «Киньте ему что-нибудь и пойдемте рыбу ловить», - сказал кто-то другой, и Тимке кинули колбасу.
Тимка, увидев незнакомые фигуры, вышедшие из машины, осознал, что это были не Лепа, и даже не её родители, а совершенно другие, незнакомые люди, но, повинуясь инерции своих чувств, он еще не разучился верить в добро,побежал к ним и замяукал. Когда же они бросили ему колбасу, два разных чувства смешались в его голове. Ему очень хотелось есть, но еще больше ему хотелось услужить этим людям, чтобы те погладили его и приласкали, как некогда это делала Лепа и её родители. Люди стояли и смотрели, как он доедает брошенную ему колбасу. Тимка, проглотив тот кусок, по привычке, облизнув свои лапки, подошел к чьей-то взрослой ноге и начал тереться своим боком, проявляя на свет искреннею котеночью благодарность.
Довно истрепавшийся бинт слетел, и все увидали его не заживающую рану. «Посмотрите! У него лишай!»- вскричал кто-то. В следующее мгновение котенок почувствовал резкий, тяжелый удар сапогом в свои ребра. Он отлетел на несколько метров от этого пинка. Его пнули. Все внутренности в его животике в одно мгновение превратились в одну сплошную судорогу. Он убегал, убегал быстро из последних сил. Бежал к ласточкам, бежал к своей кочке с кустом, что были его домом, а сзади кто-то свистел и громко смеялся.
Бок котенка сильно опух. «Это мне урок… - думал Тимка. – Теперь я знаю, что не все люди хорошие, а много и плохих, но, наверное, хороших все-таки больше, а, может быть, и поровну. Только вот как узнать, кто хороший, а кто плохой? И что они надумают сделать в следующее мгновение? А знают ли они сами? Кто здесь – кто…»
Весь день и вечер котенок пролежал пластом. Лишь поздним вечером он тихонько спустился к реке и выпил студеной речной воды. Неподалеку все также, как и днем, шумели – веселились, приехавшие на машине люди. Громко играла такая же глупая, пошлая музыка, какую он слышал и в машине Лепиных родителей.
Тимка вернулся в свое гнездо, что он сделал для себя меж двух кочек, что и до сейчас растут под кривой березой и ивушками у той реки. Он свернулся в клубочек и уснул. Это была первая ночь, когда он проснулся от скрипучего мяуканья:
- Мяу, мяу, мяу… - будто кто-то камнем точил чьи-то зубы. Тимка открыл глаза, но никого не было – темнота.
- Мяу, мяу, мяу, -совсем рядом прозвучал скрипучий голос.
- Мяу, - зазвучало справа.
- Мяу, -зазвучало слева.
- Кто ты? И что тебе надо от меня? - испуганно спросил Тимка.
- Я знаю кто я, я знаю, кто ты, я знаю, кто она, я знаю, кто он, я знаю, кто они… я знаю все… Потому что меня больше нет! Ха-ха-ха-ха, - засмеялся скрипучий голос.
- Мяу, мяу…
- Кто ты? – дрожащим голосом спроси Тимка. – Кто вы? Что вам нужно от меня?
- Ты хочешь знать, кто я? Кто мы? И кто будешь ты? Ха-ха-ха-ха –ха, - ответил скрипучий голос.
- Ха-ха-ха-ха-ха, - засмеялись в ответ другие голоса.
- Кошки! Открыть глаза! – скомандовал скрипучий голос.
И Тимка увидал перед собой два глаза … кошачьих глаза и, будто карандашом или угольком, очерченный туманный контур тела: уши, голова, хвост… но тела не было… Тимка повернул голову и увидел другие глаза, в другую сторону – еще, назад обернулся – и там то же самое, и спереди – все глаза смеялись, а туманные контуры двигались, махая хвостами.
«Я кошка», - ответила «Светящиеся Глаза.- Я была подарена в детский дом, как подарок детям. Все было хорошо, почти три года назад, но однажды злые дети прокрутили меня в картофелечистке и ,тем самым, содрали с меня всю шкуру. Их учитель труда вывез меня на этот берег и оставил умирать. Я умерла, но мой дух все еще витает здесь. Слышал ли ты о том, что двое детишек утонуло этим летом в реке. Ха-ха – ха! Моих лап дело! Наши хвосты работают. Мяу, мяу, мяу,- заморгали и задергали ободранные кошачьи силуэты вокруг. – Все это мы – духи умерших кошек, что погибли от рук человеческих. Мы живем на этом берегу, и ты, Тимка, будешь с нами. Так ведь зовут тебя? Ты будешь один из нас, - продолжала свое повествование главарь «Светящиеся Глаза». – Скоро осень, дружок. Пока людишьки поподкидывают тебе рыбки или колбаски, покормят тебя немножко, ну, может, ласточек половишь, а придет снежок – замерзнешь или с голода умрешь! Тогда милости просим к нам».
Тимка не понимал, что происходит, кто говорит ему эти слова: все это было взаправду или же это был страшный сон? Он дрожал от страха и не мог пошевелиться. Вдруг кто-то ткнул его острой стрелой травинкой в больной бок и боль пронзила его насквозь. Он побежал, не отдавая себе отчета, что он делал и куда, зачем он бежит. Он бежал, бежал вперед на звуки журчащей воды, он подбежал к самому обрыву и, не удержавшись на краю, упал вниз, в самую жижу у реки. Тимка попытался бежал, но увяз. Он начал дергать ножками, но увяз еще глубже. Вдруг котенок увидал опять все те же кошачьи глаза, но уже в реке. Глаза подплыли ближе к нему, заморгали, высунули прозрачную голову-силуэт из воду и на шее у кошачьего духа Тимка увидел веревку:
«Мяу, Тимка»,- сказала голова и засмеялась, и все глаза тоже засмеялись вокруг: «Ха-ха-ха», стоя на обрыве, силуэт кошки – главаря сказал: «Эта кошка тоже одна из нас. Тебе не убежать от нас! Хочешь, я расскажу тебе её историю? Её утопил прошлой осенью местный рыбак. Она съела рыбу, что он поймал, а он за это положил её в мешок и принес на реку, накинул ей веревку на шею с кирпичем и утопил , да… Вот теперь мы и поджидаем нашего старичка. Тоже его, того глядишь, и потопим», - все засмеялись.
«Я никогда не буду с вами! - закричал Тимка. – Я верю в людей! Люди хорошие, им нельзя делать плохо…»; «Ха-ха-ха-ха-ха»,- хором засмеялись кошачьи силуэты. «Время уходить!» - скомандовал скрипящий голос. – Рыбаки идут! Мы к тебе еще вернемся, Тимка…Котенок, что верит в людей…»
Силуэты кошек начали пропадать один за другим, оттолкнувшись от земли. Они поднимались ввысь, затем плавно отпускались вниз и на этом движении вниз исчезали, как лопаются мыльные пузыри на ветру.
Тимка увидел две деревянные удочки, прорезающиеся через прибрежный туман. «Папа, - кричал детский голос. – Подожди меня!» Одна из удочек остановилась, это был отец. Он услышал, что его сын чуть подотстал от его широкого шага, и остановился, чтобы подождать своего сынишку. Мальчик, лет шести, почти в припрыжку, подбежал к своему отцу и взял его за руку.
- Мальчик мой, - сказал мужчина. – Мы почти уже пришли, потерпи, еще несколько шагов и мы у цели».
- Ты будешь насаживать червяка, - ответил детский голос. -А я еще не умею… Пожалуйста, папа…
- Хорошо-хорошо, я тебе помогу, - улыбнувшись, сказал отец.
- Папа, папа, смотри – кот! – тыча пальцем куда-то в берег, вскричал в изумлении мальчик.
- Да не может ведь здесь быть кота, откуда здесь кот? – махнул рукой отец. Опять ты все шутишь.
- Нет-нет, папа, это сейчас взаправду, посмотри, папа! – торопил мальчик, тыча в сторону Тимки.
- Точно – кот! Вот так дела… Да еще и в жиже застрял… Давай-ка его, дружок, вытащим отсюда, - ответил отец и подошел поближе к Тимке, положил свою деревянную удочку рядом и вытащил его за шкирку из вязкой жижи. “Папа, давай его вымоем, - посоветовал ребенок, - смотри, какой он грязный”.
- Хорошо - хорошо, сейчас я ему лапки помою в реке. Ах ты, востроглазый! Молодец, сразу заметил! Ведь издалека увидел котенка! Молодец, сынок!
Отец помыл лапки котенку и аккуратно положил его на траву. Тимка дрожал - то ли от холода, то ли от страха. Он хотел было бежать, но у него не было сил. Он прислонился к кочке, закрыл глаза и шептал: “Будь, что будет, будь что будет…”
- Папа, а у нас ведь есть топленое молоко. Мы с собой в бутылке принесли… а еще хлеб! - почти подпрыгивая от радости, воскликнул ребенок.
- Ну, ладно… Давай, нальем ему молока… Давай освободим какую-нибудь коробочку и нальем ему туда …уж, так уж и быть.
Мужчина снял с плеча сумку, вытряхнул рыбацкие принадлежности, положил их в боковой карман сумки и налил молока в пластиковую коробку.
- Держи, только аккуратно, не пролей. Дай, дай молочка нашему путешественнику.
- Спасибо, папа, - хлопнув в ладошки, сказал мальчик и поставил коробочку с теплым напротив Тимки.
Тимка не верил своим глазам и не верил своему носу, который уверял всеми котовскими чувствами, что перед ним есть не что иное как - молоко. Запах топленого молока: “Молоко… молоко…” - носилось в голове у котенка, и он начал лакать теплое молоко и замурлыкал. Образы злых кошек убежали, испарились из его души, и он почувствовал какую-то теплоту и добро.
Отец и ребенок ушли ловить рыбу. Вскоре солнце выглянуло из-за леса, и наши рыболовы закинули их удочки в реку, ласточки начали кружиться над обрывом, ловя мошкару на завтрак своим птенцам, а Тимка сидел рядом с маленьким сапогом мальчика, смотря на поплавок. В это утро рыба ловилась хорошо: отец с сыном наловили с десяток окуней, сорог, подъязков, мальчик даже умудрился выловить одного ерша, опустив грузило на самое дно. Они наловили рыбы не только для себя, но и накормили рыбой Тимку - он съел рыбин пять. Отец сказал, чтобы мальчик не давал больше рыбы котенку, а то от переизбытка пищи котенку может быть худо. Доедая последнюю пятую рыбинку, Тимка с полным животом, как барабан, неспешно ушагал в свое лежбище между двух кочек у кривой березы.
Порыбачив еще немного, рыбаки тоже отправились домой. Мальчику хотелось еще раз посмотреть на котенка, живущего на реке. Он позвал его несколько раз, но котенок уже крепко-крепко спал.
Конечно, следуя сюжету нашего повествования, следовало бы описать во всех подробностях и деталях еще несколько встреч нашего котенка с людьми, но в то время я уехал в другой город и только по слухам могу рассказать,что происходило с ним. В основном это были отдыхающие, рыболовы или просто проезжие, но мы ограничимся описанием лишь нескольких встреч...
Опять приходили на берег ловить рыбу отец с сыном и кормили Тимку рыбой и поили теплым молоком. Несколько раз котенку казалось, что вот-вот после следующей рыбалки они заберут его домой, и у него будет новая семья, но каждый раз он слышал разговор про злую мачеху, у которой была аллергия на кошачью шерсть, и каждый раз ему приходилось одному возвращаться неспешно в свои кусты. Он ложился, как всегда, на примятую траву, а отец с сыном уходили в совершенно другую сторону.
Приходили и другие люди, также кидали ему рыбу, колбасу, взятую для бутербродов или делились пойманной рыбой из реки. Одним словом, Тимка летом не голодовал. Он почти опять поверил в доброту людей, как случился пренеприятнейший случай с его зубом. Да-да, вы не ослышались, именно с зубом. Дело все в том, что какие-то отдыхающие приехали на реку, где они много курили и пили, и пытались выразить свою любовь и восторг природой и друг другом через отборную брань. И именно от этой компании и прилетел осколок кирпича в зубы Тимки. Кирпич сломал левый клык у котенка.
Конечно, после этого случая Тимка был особенно осторожен: если и подходил к костру, то только после того, как люди уезжали, и он рылся в том, что они оставляли, в надежде найти что-то съестное. Он похудел… Очень похудел… Рыбаки же появлялись все реже и реже. И если даже и появлялись и кидали ему рыбешки, то он тут же, схватив её, убегал к себе в кусты, держа трепещущую рыбу сломанным клыком.
Интересно заметить, что кошка со скрипучим голосом и все её подельники больше не пугали нашего котенка. Нет, вернее сказать, он все же боялся их, но время всегда сглаживает острые углы, и в нашем случае это было также. Время от времени, ночь от ночи они приходили к нему: разговаривали о жизни, о планах на будущее, но это его пугало уже не так сильно.
Вот, к примеру, их разговор в ночь, когда Тимке выбили зуб кирпичом:
- Вот, так-так, вот так-так, ха-ха- ха… - засверкала своими глазами предводительница. - Кровь, смешанная со слюной - этот напиток будет пить каждый, кто верит в людей. И я уверяю тебя, мой друг, они будут наливать тебе его столько,не сколько захочешь ты, а сколько они закажут себе для удовольствия...Кровь, смешанная со слюной… довольнеханько напьешься!
- Да, но за что? Что я им сделал? - проглатывая сочащуюся кровь из зуба, говорил Тимка. - Я просто хотел есть и все … Я просто был голоден…Я просто хочу жить...Разве я так много прошу?
- Ха-ха-ха, он просто хотел есть! Он просто хотел жить... Пойми, ты мал и ты беззащитен! Тебя можно обидеть и выместить на тебе злобу, и этого достаточно, чтобы сделать тебе больно. Ты не понимаешь, что они могут сделать тебе больно, и им за это ничего не будет. Они это знают, - мудрствовала кошка со скрипучим голосом.- Нам повезло родиться кошками. Вот, к примеру, мыши каждый раз рискуют лишиться жизни, когда голод просыпается в их животе. Никто иной, но люди могут, а зачастую и делают так, что каждый кусочек хлеба или сыра превращается в последнюю трапезу людей… ой, извиняюсь, мышей… Да, я … не завидую мышам. Мы их ловим, люди их ловят, все хотят от них избавиться… что за жизнь…?
А Тимка молчал.
- Да, кстати, ммм… познакомься, вот, это Мурзик, - продолжала говорить Дух-Кошка- Предводитель, тыкая очертанием лапы куда-то позади себя. - Ну, духи, расступитесь! - крикнула она.
Глаза и очертания духов - кошек, пришедших с ней, расступились в сторону.Тимка повернулся и увидел чьи-то плачущие глаза в тумане и ни то металлические, ни то еще какие-то рыболовные крючки вокруг.
- Кто это? - спросил он.
- Ха-ха-ха. Это страшная история детям на ночь.Помнишь, я рассказывала тебе про рыбака, что утопил одну кошку в реке. Да-да, ты уже видел её в свете Луны с веревкой на шее. Мурзик, что стоит и плачет за твоей спиной, подцепил лишай, ну, почти такой же, как у тебя, только на другом боку. Так вот, люди думают, что лишаи не лечатся, а мы-то знаем, что лечатся, да еще как… любовью… а так, как это…ну, как это объяснить людям… есть у них и к здоровым людям любви нет, не говоря уж о больных и тем более о животных, даже и хвост не поднимется сказать… Ну, так вот… Тот старик рыбак увидал лишай и решил от Мурзика нашего брата избавиться, а он- старик тот, уж не одну кошачью душу загубил. И вот, началась настоящая охота старика на Мурзика.Старик его и палкой бил, но не добил - Мурзик убежал в подполье, и в мешок пытался посадить, Мурзик увернулся, расцарапал его рожу и убежал, а потом - таки поймал, и хотел было топором голову срубить, но ведь от старости глаз промахнулся и тяпнул себе по пальцу.
"Ха-ха-ха-ха-ха", - раздался радостный кошачий смех - визг со всех сторон.
- Да, мы любим это место друг другу пересказывать, - сказала кошка-дух со скрипучим голосом и продолжила. - И в тот раз Мурзик убежал от старика и долго, несколько недель не показывался ему на глаза, но голод, знаешь ли, не тетка, и проголодался наш Мурзик, промерз и вернулся к старику, а тот на удивление ему рыбки кинул, мол, на, Мурзик, ешь, не робей...Съел. Ну, на еще одну. Мурзик съел еще одну, только больно уж костлявая рыбка показалась. Ну, да с голода и не такую съешь.Так и начал старик нашего Мурзика рыбкой подкармливать. Ну, до того уж костлявая рыбка была, что мурзик наш через месяц и сдох.
Как оказалось, старик тот навтыкал рыболовных крючков в рыбу и, проходя по котовским кишкам, крючки впивались в его повсюду изнутри, а результат - зарожение крови, и Мурзик с нами трясет теперь своими крючками, как наследством... Точит свой острый зуб на злого деда. Ну, как? Ты после этого еще все веришь в людей?
- Я не знаю… Я сомневаюсь… - сказал Тимка, слушая рассказ Предводительницы - кошки. - А я только не понял, почему же у Мурзика еще и веревка на шее, совсем такая как у того кота в реке?
- А это так… Дед над ним поизмываться хотел... Чтоб его не хоронить - веревку на шею, к кирпичу привязал и, и… утопил… Говорит, чтоб налимов покормить, чтоб какая-то польза от Мурзика. Вот так… Теперь плавают оба кота в реке с веревками на шее. Не оригинален дед, что уж тут и не говори...
- Я не знаю, я сомневаюсь… - сказал Тимка, слушая рассказ Предводительницы- кошки.
- Да, друг мой, плохо твое дело. Скоро осень… Скоро осень! Ладно, до встречи. За мной духи -кошки!, - и духи - кошки испарились, как исчезают мыльные пузыри в холодном воздухе.
Еще одно примечательное происшествие произошло с нашим Тимкой этим летом. Люди обычно приезжали на берег в субботу вечером или в воскресенье утром, но всю неделю берег реки обычно пустовал, и значит Тимка должен был добывать пищу сам в эти дни. А так как это у него очень плохо получалось, он бродил голодным по берегу туда-сюда, дабы забыться и не чувствовать голод.
Так шел он себе под берегом в надежде увидеть хотя бы одну выпрыгнувшую рыбешку на берег. Иногда такое случалось, что в надежде спасения, преследуемая более крупной и хищной рыбой, рыбешка, не видя другого выхода, выпрыгивает на берег, а, может быть, она думает, что это просто препятствие и его нужно перепрыгнуть и спастись. Да, не всегда в нашей жизни препятствия - это путь к свободе. Зачастую - это еще более крупные неприятности, а, может быть даже трагедии. Думайте, куда вы прыгаете, друзья!
Вот такую неудачную рыбку и желал встретить Тимка, дабы утешить свою душу, но не встретил. Он встретил что-то совершенно иное. Под обрывом, в прибрежной траве, практически выбившись из сил, лежал птенец ласточки. “Вот так ужин!” - услышал вдруг внутри себя скрипучий голос Тимка. Котенок смотрел на птенца, птенец смотрел на котенка. Оба из них были в беде, но чья беда была больше?
- Не ешь меня, Тимка! - прощебетал птенец.
- Не ешь мою дочку, Тимушка!” - прощебетал кто-то над головой котенка. То была Ласточка -мама, нарезывающая круги над своим птенцом и котенком.
- А я думал, что это вы все кричите да кружитесь вокруг одного места. Вот у вас, оказывается, что тут случилось… - сказал Тимка.
- Да… Мои птенцы заигрались и один из них выпал из гнезда - это моя дочка ласточка - береговушка. Пожалуйста, Тимушка, не ешь её! -щебетала Мать - ласточка, присевшая на кочку.
- Ешь - ешь, давай её на пополам съедим, - пробормотал выкатившийся из травы старый ёж. - Я давно их тут караулю. Ну, так и быть, я с тобой поделюсь.
- Уходи, укатывайся отсюда прожорливый ёж, - бья крыльями по воздуху, защебетала ласточка. - Ты еще в прошлое лето съел мою сестрицу, ну, и что за сердце у тебя такое? В иглах все… как твоя спина. Тимушка, не ешь, пожалуйста, мою доченьку ласточку-береговушку.
Ежик запыхтел, тыча острыми иглами в сторону ласточки - мамы:
- А это уже никого не касается. Хочу - грибы ем, хочу - лягушек, а хочу - и птенцом не побрезгую. Такой уж я колючий родился.
- Хорошо, еж, твоя взяла. Давай делить птичку, вот только я первый, - сказал Тимка.
- Нет, Тимушка, потерпи! Потерпи свой голод, умерь его. Тимушка, не губи невинную душу, - вскричала ласточка - береговушка и захлопала крыльями.
Еж заулыбался и высунул свой свой слизкий язык. Дочка - ласточка закрыла глаза, предчувствуя что - то ужасное.
- Подождите! - услышал Тимка чей-то одинокий, маленький голосок. - Я Муравей - разведчик. Если вы планируете это есть, пожалуйста, не доедайте все. Оставьте нам муравьям немножко. Я пойду сообщу сородичам, что начинается пир. Спасибо, - поклонился муравей Тимке и ежу, встав на две лапки. - Спасибо! У на сегодня опять будет много работы.
- Вот так дела!- прожужжала муха. - Значит все собираются есть, а меня никто не позывает… Я чур в очереди тоже! И мои сестрицы подлетят…
Тимка удивительно посмотрел вокруг: на ежа, на летающую вокруг себя Мать - ласточку, на птенца, на муравья, на муху… “Что происходит?” - спрашивал он себя. И скрипучий голос внутри него отвечал:”Ничего особенного, просто ешь и пей, не думай ни о ком и ни о чем - наслаждайся”. Тимка похлопал глазами, в боку его кольнуло, и он услышал в себе тоненький, слабый голосок тише муравьиного, будто тонкая струйка теплого молока пролилась на его душу: “А то и происходит, Тимка, что у нас у всех есть выбор кому служить - добру или злу, жизни или смерти, и мы сами делаем выбор, в какую копилочку бросить монетку. И сейчас сделай выбор и ты”.
- Хорошо - хорошо, замолчите все! - затряс он своей головой.- Я нашел птенца - я делю кому и что, и сколько, - сказал он и показал свой сломанный клык.
- Хорошо, дели, - профыркал еж.
Остальные молчали. Ласточка-мать роняла с воздуха слезы. Тимка повилял в раздумье хвостом, схватил птенца своими зубами и запрыгал по кочкам вверх по обрыву, к гнездам береговушек - ласточек. Его лапы, впивались в сухую глину, глина ломалась, он соскальзывал и карабкался вверх к гнездам.
- Тимушка, неужели! - вскричала Мать - ласточка - береговушка. - Да-да, Тимушка.
Тимка сделал выбор - служить добру, служить жизни. Он вложил птенца в одно из гнезд ласточек - береговушек. “Больше не падай! А выпадешь из гнезда, а вылетай из гнезда только тогда, когда подрастут крылья”, - сказал Тимка и улыбнулся, показав еще раз всем сломанный клык.
На него зло смотрели - ёж, муравей и подлетевшие мухи.
“Спасибо, Тимушка, спасибо, что спас мою доченьку”. Мы каждое утро будем щебетать тебе добрые песенки. Спасибо большое! Спасибо, что ты дал нам жизнь!” - щебетала Мама - ласточка - береговушка.
“Но почему же Бог не дал мне длинных ног? - пыхтел ёж. - Я бы опередил этого кота! Ничего -ничего, я еще что-нибудь найду. Я еще найду какую-нибудь ласточку или любую другую живую душу”, и покатился. Также недовольно жужжала, улетала муха, и смиренно ушел в никуда трудяга - муравей.
Все остались голодными в этот вечер, но кто-то был просто голоден и несчастен, а кто-то был голоден, но счастливый- наш котенок впервые за долгое время чувствовал мир и спокойствие в своей кошачьей душе. Что лучше: быть голодным или знать, что ты сохранил чью-то жизнь? Это несопоставимо. И Тимка чувствовал, что совершил добрый кошачий поступок.
Так прокатилось лето, теребя шкурку нашего Тимки. Кстати его рана, благодаря солнцу, покрылась корочкой и почти что зажила, но шерсть на месте укуса так и не наросла. Люди все реже приезжали на реку, а значит некому было оставлять остатки еды на берегу. Рыбаки перестали ловить рыбу. Только раз кто-то закидывал сети на яме возле мельницы, и ветер приносил чье-то негодование: “Вся рыба скатилась вниз! Да, нет, нет рыбы в реке”, но это не сильно огорчало котенка. Ему нравилась осень. Он никогда раньше не видел осени. Ему казалось, что кто-то раскрасил лес за рекой в разные краски: желтый, красный, багровый, сознательно оставив неизменно - зеленые руки елей и сосен.
Ему нравилось наблюдать за плывущими вниз по течению кленовыми листами: “Куда они плывут вниз? Почему вниз, а не вверх? А почему облака так отчетливо видны в воде? Вода, словно зеркало для облаков. Я помню… Лепа всегда смотрела в зеркало. Может быть, эти листья и плывут к ней? Лепа… Где ты сейчас? Помнишь ли ты своего Тимку? Приезжали люди, тоже смотрелись в зеркало. Почему же, если вода есть зеркало небес, они не наблюдают облака в воде, а смотрят на себя? Какие же вы странные люди... Наверное, по той же самой причине, по которой они, люди, спрашивают друг друга: “Как я выгляжу?” Ну, посмортитесь в зеркало, и оно вам скажет и увидьте себя. Почему вы верите другим, а не самим себе? Как много вопросов… Наверное, я никогда не смогу ответить на них…Они не верят самим себе, они ищут одобрение от других, зачастую, еще более глупых созданий, чем они сами. Да, я люблю смотреть на отражение облаков… Зачем смотреться на себя? Я верю облакам, я люблю кленовые листья в облаках, я люблю, я люблю по-настоящему…”
Ничего не постоянно в этом мире, и Тимкино лето и теплая осень промчалась, как одно мгновенье. Листья облетели куда-то, пришедший странник- ветер начал свистать между ветками кривой березы, нагоняя на и так унылую природу- дождь со снегом. По утрам становилось так холодно, что Тимка не чувствовал своих ног, дрожь не помогала, а редкие лучи солнца уже никак не могли просушить собранную сухую траву и листья, что он пытался использовать, как одеяло.
“Я… я пойду к Лепе! - сказал он сам себе одним холодным октябрьским утром. - Я верю, что она ждет меня. Порой, нужно просто верить и идти. Куда? Не знаешь куда… но если нет другого выбора, нужно просто ступать вперед. Я пойду вперед. Хватит ждать. Порой мы ждем, мы очень долго ждем, и наступает момент, когда уже нельзя ни терпеть, ни мерзнуть, ни быть голодным, потому что терпение ведет в никуда, а здесь прямая дорога к мечте, к Лепе… Я пойду, я пойду к ней навстречу… Может быть, она идет ко мне навстречу? А я здесь жду... я пойду к ней, а она пойдет ко мне. Мы встретимся! Мы обязательно встретимся, и все будет хорошо… Только вот, куда мне идти? Я пойду вниз по реке, туда, куда течет студеная река, туда, куда она уносит кленовые листья. Да, именно так…”
И Тимка решил идти вниз по течению. Не было ни еды, ни теплого солнца, что согрело бы нашего героя - абсолютно ничего, что сопутствовало бы ему в избранном пути. Но Тимка думал о Лепе - это давало ему сил, и он шел дальше.
День сменялся холодной ночью, дождь снегом, один перекат другим. Так котенок шел несколько недель. Практически каждую ночь к нему приходили духи - кошки с их Предводительницей со скрипучим голосом и глупым скребучим смехом. Тимка так свыкся с их присутствием и разговорами, что практически не обращал уже на них никакого внимания. Эти ощущения можно было сравнить с человеком, у которого сгорел соседний дом, и по началу, человеческий мозг ничем другим не занят, как только всматривается и внюхивается в погоревшие остатки соседней постройки,но проходит время, и человек забывает на мгновение о сгоревшем доме. Для него, в особенности, для его глаз, все эти полуобгоревшие бревна становятся ничем иным, как еще одним элементом ландшафта его действительности. Если это возможно для человека, то что же говорить об обычной кошачьей душе, отвергнутой людьми, угнетенной природой и злыми скребучими духами.
Тимка шел вперед. Придя из-за леса, северный ветер принес с собой стужу, начало подмораживать. Котенок обморозил оба кончика ушей, ножки и хвост. Тимка чувствовал, как болью пульсирует кровь в его лапках при каждом шаге. “Я должен идти, я должен идти вперед…Лепа ждет меня, она любит меня, она хорошая. С каждым шагом мы ближе друг к другу!” - повторял он себе раз за разом.
Он шел, шел снег, дул сильный ветер, края реки уже были скованы льдом. Тимка не помнил момента, когда он поддался мимолетному желанию отдохнуть. Он лежал на холодной земле, снег покрывал его леденящей периной. Тимка закрыл глаза, ему начала видеться Лепа: вот она подходит к нему с миской теплого молока, вот он мурлычит и пьет его, гладит его загривок, а рядом лежат Лепины куклы и железная дорога с медведями - пассажирами. Вот Лепа легонько прыгает на свою детскую кровать, зовет его, Тимку, к себе, он бежит к ней, виляет хвостом, она гладит его, он мурлыкает, и она накрывает его теплым одеялом. Ему тепло. Он счастлив. Тимка умер.
В момент, когда чистое котеночье сердце последний раз, проталкивая кровь, остановилось, Тимкина душа вылетела из его бренного тела. Тут же он увидел счастливые, моргающие глаза Предводительницы духов - кошек: “Я же говорила тебе - ты будешь с нами! Добро пожаловать в честную компанию! Я так, по старой дружбе, похлопотала за тебя, и вот новая твоя должность, новое призвание - будешь заманивать детей на перекрестки дорог, на проезжую часть, чтобы их там сбивало машинами. Увидит, скажем, какая-нибудь маленькая Лепа котенка, то бишь, тебя, ты хвостиком ей помашешь, заманишь её на перекресток, а машины и глупость людей сами свое дело и сделают. Ты - дух, тебе ни машины, ни человек уже ничего плохого не сделают, а ты им можешь должок, так сказать, вернуть… Ха-ха-ха-ха-ха! Ну, что? Нравится? Скусно?”
И духи - кошки, прилетевшие посмотреть на Тимкину кончину, разразились хохотом, а Тимка заплакал:
- Я не хочу этого делать! Я все еще верю в людей. Я верю в добро!
- Ха-ха-ха-ха-ха, - раздалось со всех сторон. - Посмотрите на котенка, который верит в людей.
- Я верю в добро!- прокричал Тимка.
- Он верит в добро! Он верит в людей! Он верит в добро! Да откуда же ему взяться - то, этому добру? - захлебываясь от смеха, говорила кошка - дух со скрипучим голосом. - Ты уже умер, тебя уже нет. Понимаешь ты это, дуралей? Тебя больше нет, и быть не может! Все, все! Зло за зло, хвост за хвост, пойми ты это, дурачина!
Вдруг, откуда ни возьмись, Тимка услышал щебетание птички: “Чирик-чик - чик, чирик -чик - чик!” Все у в удивлении завертели прозрачными мордами и задергали хвостиками.
- Здравствуй, Тимушка! - сказал чей-то голос сверху. Тимка поднял глаза и увидел прозрачный силуэт ласточки.
- Здравстуй, Тимушка! Чирик-чик - чик, чирик -чик - чик, - кружась над головой котенка, щебетала ласточка.
- Здравствуй, ласточка! Кто ты? Откуда ты знаешь мое имя? И почему ты здесь зимой, прозрачная, такая же, как и все мы? - спросил котенок, утирая слезу.
- Да, мы знаем друг друга. Чирик -чик -чик, - начала свой рассказ Ласточка-дух, приземлившись рядом с Тимкой. - Помнишь ли ты маленького птенца, что ты спас на берегу реки? Да, это я. Я выросла и прожила лето со своей семьей на берегу, но пришла осень, и мы должны были улетать в теплые страны. Мы полетели все вместе- все ласточки с нашего берега. Была осень, было очень холодно, я очень устала от нашего долгого перелета и я чуть, чири-чик-чик, чуть не дотянула, не домогла и, чирик-чик-чик, подотстала от нашей стайки.... Откуда-то взявшийся ястреб склевал меня. Он сбил меня, а я упала на земь. Теперь я одна лечу в теплую страну.
- Подожди - подожди. Так ты не живая ласточка?
- Да, он склевал меня, я умерла. Я упала на земь, и он не мог найти меня, а теперь моя душа, мой дух, я лечу в теплую страну одна. Она называется страна “Чистых сердец”. Мне не нужно больше никуда спешить , я лечу в страну “Чистых сердец”. Говорят, что там всегда светит солнце, журчат ручейки, летают бабочки и поют птицы, и там нет никакого холода, там нет ястребов, там нет злых ежиков, и нет скрипучих голосов.
- А где же эта страна? - спросил в изумлении Тимка.
Кошки - духи, открыв широко глаза, молчали.
- Я не знаю. Мы птицы и летим туда, куда указывает нам наше сердце. Чирик - чик - чик, -ответила ласточка.
- Он никуда не летит! У него уже есть работа, которая ему нравится! - фыркнув, засвидетельствовала Предводительница-кошка со скрипучим голосом. - Да, и вообще у него есть должок перед этими людишками.
- Я никому ничего не должен. Летим, Ласточка, летим в твою страну “Чистых сердец”.
- Ловите! Ловите! - скомандовала Предводительница со скрпучим голосом.
Но Ласточка вспорхнула, Тимка подпрыгнул вверх, завис в воздухе, и кошки - духи прыгнули в то место, где сидел котенок, переплетясь в прозрачный комок светящихся глаз и хвостов. Ласточка села на спину Тимке и замахала крыльями. Тимка и Ласточка полетели в страну “Чистых сердец”, а внизу шипела Предводительница духов-кошек : “Нет-нет, этой страны “Чистых сердец” нет! Я тоже… Я тоже хочу…”