1991год. Февраль. Страна кипит в преддверии великих перемен. Народ до глубокой ночи смотрит по телевизору схватку на съезде Советов между чубайсовцами обещающими раздать поровну все богатства Союза народу и их противниками, утверждающими, что народ обманут.
Предприятия и проектные организации живут прежней размеренной жизнью. На судостроительном заводе им. Ленинского Комсомола в Комсомольске на Амуре готовятся строить новый заказ. Завод, как и большинство других, работает по старинке: получает тонны информации на бумаге (чертежи, спецификации, ведомости и т.д.).
Нужно было уйти от бумажных технологий и, как сегодня модно говорить, перейти на цифру. Конечно сегодня самый простенький смартфон в тысячи раз производительнее существовавших тогда персональных ЭВМ, но исходили из того что было.
После согласования в Ленинграде необходимых вопросов с ЦКБ генеральным проектантом заказа я, конструктор Женя и программист Люба вылетели в Комсомольск на Амуре.
Аэропорт города встретил нас трескучим морозом за 30 градусов. Тут мы и вспомнили добрым словом Ужгородское руководство выдававшее полушубки командированным на Север и на Дальний Восток.
Из аэропорта примерно через полчаса довольно тёплый «Львовский» автобус высадил нас у дверей заводской гостиницы. Добротная, четырёхэтажная, сталинской постройки гостиница сразу располагала к себе огромным холлом, широкими коридорами, высокими потолками и теплом. Меня с Женей поселили в двухместный номер, Любу поселили в соседний номер.
От гостиницы до заводской проходной было метров 800, ещё 200 метров нужно пройти по территории завода. Подбадривая друг друга, мы лёгкой трусцой преодолели это расстояние и оказались в инженерном корпусе.
В конструкторском и технологическом отделах работали в основном женщины имеющие смутное представление о безбумажной передаче информации. Однако через пять дней мы согласовали требования к проектной и технологической документации, структуре баз данных и т.п.
Заманчиво было пойти в цех посмотреть на строящиеся заказы, сравнить работу на этом заводе и в Северодвинске, но перспектива шагать полтора км по морозу до цеха отбила любопытство.
Комсомольск-на-Амуре состоит из двух частей: центра или «города» где расположен судостроительный завод и «Дзёмги» где расположен авиационный завод. Каждая из частей представляет собой отдельный населённый пункт. Единого центра как такового в городе нет.
Интересна архитектура города. Вдоль центральных улиц стоят трёх, четырёх этажные кирпичные здания постройки времён первых пятилеток и послевоенных лет. Во многих зданиях на первых этажах магазины с арочными окнами, входные двери в магазины с тесными тамбурами, чтобы не терять тепло при входе и выходе посетителей.
Типичный случай для 90ых произошёл и со мною в таком тамбуре. Захожу с улицы в тамбур, из магазина в тамбур выходят два парня и начинают тыкаться вокруг меня как бы ища выход.
- Ребята, дверь там – показываю им рукой направление и захожу в магазин. Уже потом соображаю, что они пытались выбить из карманов полушубка кошелёк.
Впечатляло обилие в магазинах рыбы: свежая, мороженая, холодного копчения, горячего копчения, солёная, крабы, кальмары, икра и всё по цене до двух рублей. Для Ужгорода того времени это было непостижимо.
За фасадом первой линии домов во дворах стояли двух этажные кирпичные домики квартир на 8 – 12. Между ними располагались деревянные длиннющие туалеты. При попытке зайти в них нужно было преодолеть наледи в дверях. Дальше я не решался заходить. Наверняка туалеты чистили, вопрос как часто. На фоне двухэтажек выделялись точечные девяти этажные «брежневские» дома.
Нужно отметить любопытную деталь – почти во всех окнах гостиницы из форточек на верёвочках были вывешены тушки рыбы. Женя, много раз бывавший в Комсомольске, сказал, что рыбу продают на стихийном базаре на поляне посреди дороги между «Городом» и «Дзёмгами». Там же торгуют меховыми шапками и прочим.
Любе очень хотелось купить шапку из настоящего меха, а мы с Женей не могли уехать с Дальнего Востока без вкусной рыбы. В субботу мы оделись потеплее и поехали на рынок.
С рыбой проблем не было. Я купил две копчёные и одну вяленую тушки кеты килограмма по три каждая. Женя тоже отоварился, а вот Любе не повезло. Продавцы хороших шапок решили, что продадут свой товар когда будет потеплее и в этот день на рынок не приехали. Помёрзнув ещё с часик, мы помчались в гостиницу.
Если пройти от гостиницы по улице С.М. Кирова минут через 15 выйдешь на заснеженный берег Амура. Здесь ширина реки достигает 2.5 км. Уходящий вдаль белый, искрящийся под февральским солнцем снег, невысокие, с ощетинившимися зелёными елями сопки на том берегу, морозное безмолвие вызвали во мне смешанные чувства спокойствия и волнения, гордости за красоты и мощь страны. Постояв минут десять в созерцательном раздумье, я двинулся в обратный путь.
На следующий день мы возвращались в Ужгород. Сперва час полёта на АН24 до Хабаровска, затем 7 часов на ИЛ62 до Москвы и далее 3 часа на АН24 до Ужгорода.
Я рассказал руководству, что заводчане совсем не дремучие и готовы переходить на современные технологии. Но потребуется дополнительная командировка для практической отладки передачи документов рабочего проекта на машинных носителях.
Однако всё сложилось по-другому.
Через 9 месяцев 8 декабря 1991г. рвущаяся к личной власти и исторической славе святая троица в Беловежской Пуще объявила о прекращении существования СССР. С этого времени чубайсовцы открыто приступили к грабежу страны.
Они говорили: - в России есть «простой продукт» - нефть, газ, лес и т.д. Нужно это продавать за границу и на вырученные деньги покупать штаны и губную помаду.
Промышленность была разрушена, налоги не поступали, деньги от продажи сырья оседали за границей на счетах олигархов. В закружившейся от курения фимиама и возлияний голове ЕБН утвердилась мысль, что у России нет врагов, а есть верные друзья готовые поделиться с ней последней рубашкой. А раз так зачем России армия, флот, заводы, пароходы?
Вот по этим причинам прекратилось проектирование и строительство стратегических заказов, а судостроительный завод им. Ленинского Комсомола (как и многие другие) на долгие десятилетия погрузился в упадок.