Чем дольше живешь, тем чаще убеждаешься в причинно-следственной связи между событиями прошлого, настоящего, и, следовательно, будущего.Естественно, мы многого не помним, да и не дано помнить подробностей нашей прошлой жизни, но судите сами на примере показанного юной Екатерине когда-то кем-то местоположения педали "тормоз" и влиянии этого факта на события далекого будущего. Десяток лет прошло.Все рижане знают свой рынок Чиекуркалнс ( да - такое название. Вы еще не бывали на улице Зиепниеккалнса и не занимались там апдрошинашаной -страховкой по-нашему)Ну да ладно - не наше это дело,чужой язык критиковать - свой бы освоить..
Так вот этот самый, прости Господи, Чиекуркалнс представлял раньше покатую площадь,что удивительно для этой местности, (Ага! Кто-то уже все понял!) по периметру которой размещались всякие красочно оформленные ларьки и ларечки, причем плотно один к другому с едва заметными кое-где лазами между ними. И было угодно небесам, чтобы Катерина с коллегой - молодой красивой латышкой Элитой, вышли в обеденный перерыв развеяться и отдохнуть от тресучих перфораторов.
Медленно прогуливаясь, наслаждались первым теплом весеннего дня, подставляя лица под лучи ласкового Солнышка, изредка обмениваясь репликами по поводу новых товаров. К одному из ларьков подъехал грузовик - как раз напротив наших зевак. Из кабины выскочил шофер - молодой парень с каким-то чудом висящем почти на ухе кожаном беретике, подбежал к заднему борту, откинул его, схватил ящик и исчез с ним в глубине ларька, при этом дверь кабины не посчитав нужным закрыть.
Катя почему-то, как завороженная, уставилась на эту дверь, как будто ожидая чего-то неизбежного. Как будто оно вот-вот сейчас произойдет. И дождалась - машина поехала по покатой площади на толпу у ларьков. Самое странное - этого никто не видел. Люди стояли спиной к площади и предполагать опасности не могли по-определению. Катя побежала следом за машиной, впрыгнула в кабину и... вот он! Тормоз! Ничего другого в этой кабине она и не знала.
Потом были крики - много крику, охи-ахи. Много людей вокруг машины. Ларьки стояли осиротело сами по себе - никому не интересные. И тогда прибежал тот парень - в беретике. Бледный, с трясущимися руками и губами.- Везунчик, подумала Катя. И люди вокруг - тоже везучие.