Дед Федор прищурился, затянулся из своей трубки и показал рукой на север.
– Вон там, отсюда не видно, была деревенька рыбацкая, три двора и пляж на полкилометра в ширину. Море там мелкое, теплое, чистое… Жили там дед Миша и его бабка Марфуша. Дети выросли, парни ушли в город, девки замуж повыходили. Так и жили старики сами… Дед Миша рыбу ловил, сети ставил, была у него шаландочка. Правда, с парусом. Ходил он и в Очаков, и в Одессу, но чаще в Севастополь. Паренек у него в подручных был, такой смышленый – Пашка.
В сорок первом году, когда немцы Одессу осадили, решили моряки своих жен и детей в Севастополь эвакуировать. Посадили на санитарный пароход и пошли. Да не тут-то было… Налетели самолеты и потопили корабль. Сколько там народа погибло, один бог знает…
Вот и вышел дед Миша на берег, много чего волны принесли… И ящики, и мешки, натаскал он их не мало. Сложил в кучу подальше от волн и только собрался домой идти, к нему огромная черная собака подбежала, скулит, крутится, вроде как зовет за собой. Смекнул дед, что не все тут просто. Пошел. Там маленькая рощица была из маслин, вот туда его собака и привела…
…Дед Федор пыхнул трубкой и хитро так посмотрел на своего недавнего знакомого –Сергея Ивановича.
– Ну, дед Федор, может, чайку выпьем?
– Можно и чайку, но чай не пиво… Много не выпьешь!
– Можно и пивка, можно и винца крымского.
– Ну, от доброго приглашения грех отказываться!
Как обычно, расположились на веранде кафешки. Сергей Иванович заказал бутылку мадеры, сырную нарезку и чайник травяного чаю.
– Ну, так слушай. Подходит дед Миша, а под кустом в спасательном жилете лежит дитё! Лежит и молчит. Испугался дед… Но собака так и вьется, и подскуливает… Взял Миша ребенка на руки, а оно и запищало… Ну, тогда он скорее домой! Бабка как увидала дитятю, так сразу развернула, тряпками обтерла, воду поставила кипятиться, помыла, отогрела. Девочка оказалась. У бабки была коза – Манька. Хорошая коза, чистая и молочная. Отпоили ребенка. А как называть, так и не знают. И собака у них осталась, большая, черная, лохматая, крутолобая. Ну, а море любила невесть как. Бывало утром уплывет – и только к вечеру возвращается, отряхнется – и сразу сухая. Ну, и назвали ее Найда, мол, найденная, а вот с девочкой все сложнее оказалось. Ну, раз из моря пришла, пусть, мол, Мариной будет. Так и жили они.
В сорок четвертом освободили Крым. Дед и бабка пошли в сельсовет, девочку зарегистрировать. А там сидит на делопроизводстве их внучка, дочкина дочка. Она и записала Марину на их фамилию. И отчество по деду вписала, получилось – Марина Михайловна.
Дед Федор допил вино и откинулся на спинку стула.
– Так вот они и жили, девочка в первый класс пошла. А недалеко от дома деда Миши поставили вагончики списанные, переоборудовали их для отдыха рабочего класса. Вон там! Теперь санаторий на том месте построили.
Ну, и однажды сидит дед, сети починяет, и слышит: Найда лает – заливается, да так радостно, аж с подскуливанием. Смотрит: а к ним какая-то женщина идет, и собака вокруг нее вьется… И скачет. и прыгает, хвостом крутит… Вот подошли они, и та женщина – сразу в лоб. Это, мол, её собака, как она у вас очутилась? А сама аж плачет и так смотрит на деда, вроде как еще чего-то спросить хочет и не решается…
Сергей Иванович заказал еще бутылку мадеры. И попросил поджарить барабульки. Федор Федорович выпил еще стаканчик и, видимо, немного захмелел. Смахнул слезу, шмыгнул носом и продолжил:
– Дед Миша сразу сообразил и не стал женщину мучить. Жива девочка, жива ваша Марина!
– Как Марина? Мы же дочку Верой назвали…
– Э, милая, а мы-то откуда знали? При ней, кроме мокрых пеленок да спасательного жилета, ничего не было. Хотя, грешен, сбрехал: собака была. Ей и честь, и слава, она дитя спасла. Ну, пойдем, милая, в хату…
– А где Верочка?
– Да в школе, скоро придет.
Не буду рассказывать, как они встретились, не был я там, но, видно, по-доброму. По-людски…
Дед Федор отпил из стакана, взял барабульку за хвост и целиком начал жевать.
– Ты не дивись, рыбка эта султанкой называется, ее самому турецкому султану к столу подавали. Ешь и радуйся.
– Дед Федор, а что дальше-то было?
– Что дальше? Да переселилась эта женщина к нам, она врач, устроилась в нашем фельдшерском пункте, а когда санаторий построили, ушла туда главным врачом. Овдовела она в сорок первом, муж у нее капитаном был, в дальние плаванья ходил, оттуда и привез щеночка. А сам, когда от немцев людей спасал, – погиб. Жена его случайно спаслась, и дочка, и собака…
Дед Федор начал заговариваться, набил свою трубку, прикурил, немножко помолчал и вроде как протрезвел.
– Вон, гляди туда, за буйки… Видишь черненькое и красненькое?
– Ну, вижу.
– Погоди маленько…
Через полчаса из моря вышли молодая девушка в купальнике и красной резиновой шапочке и черная огромная собака.
Дед Федор допил вино и махнул рукой.
– Вот это внучка той Веры-Марины, тоже Марина. И собака, тут уж не разберешь, какого она поколения, но все от той спасительницы…
Солнце начало клониться к закату, дед Федор уже давно ушел к себе домой, а Сергей Иванович все сидел на веранде кафе и представлял и тонущий пароход, и черные нацистские самолеты, и оранжевый спасательный жилет, которым мать обматывала свою доченьку… И как живой стоял перед ним старый рыбак со спасенным ребенком и сильная собака с милыми, умными и добрыми глазами.
21.10.2022