Обезьяна Чита произошла от моей мамы.
Это был жаркий июльский день с маревом над дорогой, когда асфальт прожимается под каблуком, а стакан холодной газировки с сиропом из автомата - счастье.
Было невыносимо, но папа ждал маму, а я подарков.
Поезд прибывал на первый путь. Мы с папой топтались на раскаленном перроне и прикидывали куда подъедет нужный вагон, чтобы не бегать вдоль состава.
Мы угадали. Мама вышла из вагона прямо в наши объятия. Она вернулась с каких-то очередных курсов повышения квалификации для преподавателей ВУЗов
Красивая, модная и из-за недолгой разлуки уже немножко незнакомая.
Я почему-то застеснялась и мне сразу выдали Читу - коричневую мартышку с красным бантом. Обезьянка широко раскинула руки и глупо улыбалась.
Я обнимала Читу, папа целовал маму.
Игрушка пахла новым и чем-то еще. «Что-то еще» был небольшой рулон импортной клеенки с крупными колониальными фруктами на белом фоне.
Точно помню, что там были бананы.
И я, прекрасно понимая, что это просто картинка, все-таки пыталась умыкнуть что-то из нарисованного. Знаете, как это обычно бывает у маленьких детей - делают вид, что что-то берут, складывая пальчики щепоткой, и кладут в рот.
Сначала клеенку постелили на обеденный в «большой комнате», потом, когда она пообтерлась, переложили на стол в коммунальной кухне. Затем на дачу, а после остатки сожгли вместе с опавшими осенними листьями.
Про Читу ничего не помню. Воспоминания стерлись, как те корзинки с бананами.
Хотя нет, кое-что мне удалось выяснить.
Чита прожила долгую жизнь в кладовке, затем мыкалась по коробкам, а потом пыталась свести счеты с жизнью в гараже на даче.
Там я ее и нашла. Нашла и мастера, который отреставрировал мне старого друга.
Так что теперь у Читы есть и история и новая жизнь в другой стране.
Я очень надеюсь, что когда-нибудь кто-то очень-очень хороший скажет, что Чита в их доме завелась от бабушки Юли.