Юрка лежал в постели и разглядывал потолок. Всё-таки идея прогулять контрольную по математике, притворившись больным, оказалась не очень хорошей. Было скучно. Математику Юрка не любил, но спать весь день было тошно. Он бы лучше посмотрел в окно, а ещё лучше взял мяч и побежал во двор, но мама взяла отгул, и следила, что бы сын «болел правильно» пока доктор не придёт. А он всё не шёл и не шёл. Видимо сегодня полшколы на контрольную не пошли, натерев подмышки солью. А у доктора нет велосипеда, чтобы быстро всех объехать. Он пешком ходит.
Юрка вздохнул, закрыл глаза и представил, как Витька сидит в классе, а Марина Степановна сравнивает его с юлой и призывает к тишине. Витька вообще не умел спокойно жить. Как говорила Витькина мама, у них, Севостьяновых, вся порода такая – шильная. Так что, если, когда урок и срывался, то это не Витькина вина была, а проявление генетики.
Вот в прошлый раз, сидят они в классе, решают задачку: из пункта А в пункт Б выехал поезд. А какой поезд не говорят. И по какой местности тоже. Ведь если это прерия, дикий запад и за поездом скачут индейцы, то это одна скорость, а если, например, из Гарри Поттера, то другая. И при том, зимой, в царской России, перед поездом шли специальные люди, с лопатами, а потом только поезд ехал. Значит задача изначально должна звучать по-другому: из пункта А в пункт Б вышли с лопатами чистильщики путей. А кстати, каких путей? Какая у них ширина?
Все свои размышления Витька высказывал в слух, поскольку не мог не поделиться с одноклассниками внезапным открытием несовершенства математических задач. Класс смеялся, Марина Степановна тоже. Но, после, сняв очки, и промокнув от слёз глаза бумажным платочком, призвала к тишине, пообещав Витьке отдельную задачу, со всеми производными. А сейчас пусть будет так тихо, что бы было слышно, как муха на потолке лапки моет.
Вообще странно. Юрка часто замечал, что учителя сами себе противоречат. То, в спорах истина рождается, то в тишине знания лучше усваиваются. Уж определились бы на чём-то одном. А то одна неразбериха какая-то.
Вот и тогда, она нам про муху и тишину говорит, а по классу комар летает. Наверное, в него душа двоечника вселилась, или второгодника. Вот он и мстил нарушением спокойствия в классе. Марина Степановна так строго посмотрела на него поверх очков, что если бы это был живой ученик, то сразу бы сел за парту, достал тетрадку и стал решать задачку про поезд. Но, комар только сказал — З-з-з, — и сделал круг почёта над её головой.
— З-з-з, — не унималось насекомое, примеряясь к воротнику Марины Степановны, — З-з-з, — испытывал он её терпение. А мы ждали что будет дальше.
Где-то там, в заснеженных прериях, догоняли поезд индейцы. А чистильщики рельсов прогоняли их лопатами, говоря, что раз нет точных условий задачи, то и не известно, кто-кого ещё догнал. Но, нам это было не важно, мы ждали исхода поединка между учителем и комаром.
Комар летал, кружил, пищал, зарывался в волосы Марины Степановны, выныривал из них, словно маленькая торпеда. Он, наслаждался жизнью и не понимал, что крадёт ценное время урока. Но, учителя хитрые. Марина Степановна раскрыла настежь окно, и комар, с весёлым писком, вылетел на свободу.
Как Юрка ему завидовал! Быть комаром – значит быть свободным! Правда футбол не погоняешь, зато не надо решать задачки про пункты А и Б.
Эх, вздохнул Юрка, и открыл глаза. Надо признаваться маме в обмане и иди в школу. Пусть даже и на контрольную. Зато вечером можно погонять во дворе мяч, и решить наконец-то, по какой местности едет поезд из пункта А в пункт Б.