— А кто написал роман «Унесённая негром»?
— Во-первых это не роман, а всего лишь песня, кукла Лена, пусть и лирическая. А, во-вторых, не «Унесенная негром», а «В поле с негром когда-то замечена».
— Та-ак, ты что-то всё больше не радуешь меня своими грязными намеками. Не было у нас в деревне под Рузой никаких негров, вранье это всё. Кроме того, негры хорошо песни поют, задушевно так.
— А ты знаешь, что подобные любители вокала способы до смерти забить школьницу за отказ спеть песню, кукла Лена? В частности, такой случай описан в романе Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома».
— А если без ехидного потирания рук? Не читала и читать не собираюсь я твою Бичер-Стоу в общем. И вообще, ты какую-то ненужную тему тут поднял, космополит безродный. Расцениваю этот твой хамский выпад как грубое вмешательство еврейского духовенства в интимную жизнь простой женщины из деревни под Рузой.
Тем более, которая закончилась давним давно, задолго до встречи с тобой. Помню, мне тогда еще мама сказала:
— Ну это хоть еврей, доченька, всё не негр. Хотя тоже конечно … Вот, казалось бы, стильная дама с наращёнными ногтями и модельными стрижками — а позволяешь себе такое. Ну как же тебя всё-таки на рассую и национальную экзотику бросает то, голуба моя.
— Ну и что ты на это ответила, кукла Лена, своей интернационально невоспитанной маме?
— Ответила, что предпочитаю бороться с евреем в постели в Новом Уренгое, а не за каждый рубль на ферме в деревне под Рузой. Еще вопросы есть?
— Кукла Лена, у меня сейчас покатятся слезы. Из глаз. Не продолжай про ферму, прошу тебя!
— Да все твои просьбы кончаются кроватью. Причем скрипучей. Хоть связанные с фермой, хоть с чем. А то я тебя не знаю.
— А вот это потому, что со мной то у тебя большая любовь, кукла Лена. С моей стороны, по крайней мере. Совсем же другое дело! А у чернокожего была к тебе животная страсть. Как проявление низменного инстинкта.
— А давай лучше я расскажу тебе о борьбе бдительных граждан с подрывной работой агентов Сороса, любимый? Вот что ты лыбишься — на воре и шапка горит?
— Это всё личная неприязнь на национальной почве и политический заказ, кукла Лена. Так что не надо о Соросе. он крайне переоценен. Зато ты, кукла Лена, сексуальная блондинка в пикантном пеньюаре. Причем в классическом голливудском стиле. Вот у меня сердце и радуется, глядя на тебя.
— Нет, милый, это так не работает. Тем более, что ты сам выглядишь сейчас как деревенский паренек из старого советского фильма про успехи в труде (см. картинку над текстом). При этом ты меня еще и лапаешь. Но моё сердце почему-то от этого не радуется.
— Почему не радуется, кукла Лена, от этого твоё сердечко? Иль я не хорош собой?
— Ты переводишь мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю. Так что собой ты просто идеален. Но у меня плита включена, нехристь ты царя небесного. Поэтому, если ты сейчас свои сионистские происки не прекратишь — быстро получишь у меня по центру принятий решений.
Уставился он на меня и лыбится, конечно. Такое впечатление создается даже, что тебя слегка обездвижило. Слюну бы проглотил, что ли. Или ухом, там, пошевелил. И вообще, обычно ты после еды впадаешь в безудержное веселье. Ну а сегодня только с работы пришел — и уже начал. В офисе опять мусор какой-то опять поклевал, что ли?
Поклевал, по глазам вижу. Вот какой только пример ты подаешь нашему попугаю? Да лапай ты меня, Господи! Лучше ешь давай — ужин уже на столе. Сидишь тут одна в квартире в информационном погребе, блин ... Я тут карячусь, поесть ему готовлю, а этот же … Ешь давай, кому сказала!