Дождь идет глухой стеною. Всю ночь шипит, как небесное варево и не дает покоя коту, которому в эту самую ночь нужно бежать туда, за гаражи, за дома. Его кошачья природа не хочет признавать, что уже октябрь на исходе и тепло давно растворилось в красках осени, и многочасовой дождь заставит продрогнуть и искать укрытия. Собаки спят, а мы с котом слушаем дождь и глядим во тьму на размытый свет электрических звезд, подвешенных на столбах и строительных кранах.
А за дождем, где-то сейчас мое счастье, а может, и твое. И кот, тоже, чувствует, что его счастье там, за осенними дождями. Деревья голые, устремились ветвями в небо. Молятся, я это точно знаю. У человека руки от житейских негораздов опускаются, а у них вечно подняты вверх. Так и стоят всю жизнь, так и стоят. А мы мечемся чего-то, ждем, что вот сейчас нас постигнет небывалая удача, такая, какой мы не заслужили, не вымолили.
Легко быть богом для другого, когда есть ресурс, желание, сила. И ладно, если это все идет на добро. А-то как бывает... Могу сделать добро, могу, но не хочу. Чего это, другой моими трудами станет счастливее!? Иной и зло выбирает, так рассудив. А чего? Если тайно, кто видит? Кто схватит за руку? И умножаются скорби. И льются людские слезы, как этот дождь, такие холодные, леденящие душу, не могущие никого согреть. А автор слез улыбается и рученки свои потирает, как муха. Это потом уже негоразды в его жизни случаются и дивится он странному своему невезению: "Как так? Откуда такое?" - не понимает, что сам позвал. Сначала мелкие эти нежданчики, потом крупнее; если совсем не поймет и во зле погрязнет, тогда в ход идет "тяжелая артиллерия" - болезни неизлечимые, несчастные случаи, банкротство, гибель детей, потеря друзей и имущества или смерть, без всяких там дополнительных мер пресечения.
Но не понимают люди откуда нарисовались миллионные долги, почему жена, теперь, ведет себя как дура, по какой причине по телу прокатывается сладкое ощущение первого хмеля, после удачно-сделанной гадости. Душа парит, людишки кажутся мелкими и ничтожными, в сознании громогласной трубой звучит: "Я бог, я победитель, я властелин ваших душ!", и тут же целование рук собственными устами, и самолюбование в зеркало, и смех, как истерика, долгий.
А "одаренные" вниманием стоят, как те деревья с воздетыми "руками" под дождем и молятся, молятся, молятся... Авось услышит, авось разрешит эту тупиковую ситуацию. И в каждой капле дождя растворяется слеза обиженного, человека, потом эти воды уходят в толщу земли, земля растит плод, дает из источников воду; а в этой воде, в этих плодах проклятье тому, кто пролил чужие слезы и не восскорбел о своем зле. Так люди становятся проклятыми. Эта печать проклятья ложится на детей, внуков, правнуков, если те рождаются. Может и никто никогда не родиться. Сколько ищущих донора? Сколькие выкидывают миллионы на операции, которые им не помогут?
А слезы все умножаются. Умники живут отчаянней и злей. Земля открывает свой зев и стонет, трясется местами, прячет воду. Небо дождит небывалый град, льет химические коктейли на головы местных богов. Цивилизация трещит по швам, как тесный изношенный кафтанчик, но многим все равно, что их уже подхватило лавиной бед и несет к неминуемому сташному концу, они надеются на деньги и связи.
И вот уже сносит в небытие банки, драгоценности, акции, а князькам видится, что они крутые серферы, оседлавшие волну, вызванными ими проклятий.
Шумит вода по крышам домов. А может, это и не вода вовсе? Может это последние минуты жизни этого мира, утонувшего в крови и слезах невинных?
Утром воздух станет чище, солнце взойдет над осыпанным золотом и высохнут слезы обманутых, униженных, преданных, ограбленных, искалеченных, оклеветанных, заморенных, разоренных, изгнанных правды ради. Это у них за стеной дождя и чернотой непроглядной ночи ожидается радость бытия, это к ним полетели ангелы-утешители, это всю ночь на их головы с неба лились струи благословений за незлобие, терпение, любовь, милосердие, кротость, надежду, веру и что-то еще, чего я не знаю, но нашлось в этих благословенных.
Маранафа.