Дерево манго слыло мужиком. Вот уже который год оно разбрасывало яркий изумруд кроны в небольшом уютном саду, расположенном в долине с затейливым названием Айна–Хайна в Гонолулу. Соседи уверяли новых хозяев дома, что дерево никогда не родило, но крону всегда давало густую и пышную.
Тропической «зимой» легкие ночные дожди мчались с горы озорными потоками, задерживаясь в саду, чтобы напоить сильные и глубокие корни манго.
Ранней гавайской весной, когда тропические ливни сменяются в долине на шелестящий ночной дождик, манго выбросило первую невразчную кисточку крохотных цветов. Чудо так и осталось бы незамеченным, если бы за ней не подоспели еще несколько гроздьев. По случаю перерождения главного героя крохотного сада был устроен настоящий праздник. Под развесистой кроной накрыли стол и до закатных всполохов праздновали начало неожиданно свалившегося мангового сезона.
Пик мангового урожая приходится на июль. Душистые плоды заполняют выездные гавайские базарчики. В уютных кухнях местные хозяйки начинают варить чатни, брата нашего повидла, но острого и надушенного специями.
Мороженщики спешат побаловать жителей Сэндвичевых островов душистым манговым желато.
В чайных подают манговое парфе. Рестораны жмут манговый сок, готовят с ним курицу, рыбу или просто рис.
В Айне–Хайне «мужик» родил троих. Желтые плоды с румяными боками, похожие на крупную цветную гальку, были предметом любования на хозяйской кухне. Вокруг них цокали от радости языками не только обитатели дома, но и их друзъя, почтальон, доставивший срочный пакет, случайно заглянувшие миссионеры церкви Свидетелей Иеговы и маляр, пришедший красить лестницу.
В ставшем ароматным доме воцарилась тихая вера в чудо.