Светлой памяти советских людей, военных и гражданских, положивших жизнь за Сталинград.
Александр Ильич Родимцев с сентября 1936 воевал в Испании. За Испанию наградили двумя орденами Красного Знамени и присвоили звание Героя Советского Союза. Участвовал в финской войне. После окончания Военной академии перед войной стал командиром десантной бригады. До Сталинграда в 1942 назначен командиром дивизии. Получил орден Красного знамени. За Сталинград награждён орденом «Кутузова» 2-й степени в 1943 году.
Официально 13-я дивизия, в ней было три стрелковых полка: 34-й полк Д.И.Панихина, 39-й С.С.Долгова и 42-й И.П.Елина и около 10 тыс. чел. при не более четырёх тысяч «штыков», - в этот день, 14 сентября, «была доставлена автомашинами из Камышина» (Родимцев), где она формировалась, а по донесению ОО НКВД СТФ от 16.9 двигалась «в двухнедельном непрерывном марше». (Расстояние от Камышина до Сталинграда по прямой 166 км.)
Есть и лакированная в угоду властям версия 1983 года комиссара дивизии Вавилова: «Ночью нам подали 300 новых грузовых машин, и левобережьем Волги колонны двинулись на юг. Дорога была проселочная, пыль — по ступицу, и когда утром мы с Родимцевым, обогнав колонны, встречали передовой полк в поселке Колхозная Ахтуба (чуть севернее райцентра Средняя Ахтуба, А.Т.), то не узнали ни бойцов, ни командиров. Лица у всех покрыты слоем белой мучнистой пыли, только глаза блестят».
О том же в книге Родимцева: «Многие бойцы и командиры не спали уже третьи сутки. А ведь им предстояло еще совершить двадцатикилометровый марш из района Средней Ахтубы к переправе. Один за другим прибывали полки из Средней Ахтубы в Красную слободу. Они проделывали двадцатикилометровый марш-бросок в таком же темпе, как и от Камышина до Средней Ахтубы».
Вот как это было. Видимо, цензоры плохо согласовывали между собой свои творения.
Первыми у Базарного взвоза (против ул.Комсомольская) в ночь с 14 на 15 переправили батальон капитана З.П.Червякова, усиленный ротой ПТР и ротой автоматчиков (Самсонов). Очистив от немцев первое здание на берегу - водокачку (здание 19-го века, существует и сегодня), они с проводником двинулись мимо универмага к вокзалу.
Следующими переправили ещё два батальона полуторатысячного 42-го полка И.П.Елина.
По воспоминаниям И.Т.Петракова, тогда лейтенанта госбезопасности, на переправе десант ждали несколько десятков чекистов, милиционеров и пограничников — отряд Петракова, которому приказали защищать первую высадку.
Но прикрытие десанта и расширение плацдарма высадки по приказу комдива должен был обеспечить первый достигший берега батальон Червякова. А Чуйков вмешался и приказал — к вокзалу. И десант двух полков не был защищён. Группы немцев просочились к берегу, захватив ряд ключевых для контроля за переправой зданий. Приходилось переплывать под плотным огнём противника.
Переправившихся после батальона Червякова два других батальона полка Елина вместо царицынского центра сразу отправили отбивать Мамаев курган, высоту 102. С него просматривалась значительная часть города, полоса реки и до тридцати километров в глубину заволжья. 2 и 3-му батальонам была поставлена задача: «с остатками 112 -й сд овладеть высотой 102 и удерживать её до прибытия 39-го полка» (Елин, «Битва за Сталинград»).
34-й полк Панихина по общепринятой информации переправили частично этой же ночью, по другой (В.К.Коцаренко) 2-ой батальон полка Панихина переправился 15 днём, а два других по техническим причинам в ночь с 15-ого на 16-е. Ещё высадили ночью 16-ого к пивзаводу 102-ой отдельный пулемётный батальон А.Д.Харитонова.
Из воспоминаний комиссара батальона Коцаренко.
«За бортом бесновалось разноцветное пламя. Трудно стало дышать. А снаряды всё сыпались и сыпались… Снаряд метрах в двадцати сзади нас попал в плот и разбил его в щепки. А ведь на нём находилось до взвода людей… Не успело судёнышко бросить якорь, как кто вплавь, кто вброд, поднимая над головой оружие и боеприпасы, все спешили на берег, чтобы скорее укрыться под кручей от миномётного огня…, под которой проходила железная дорога. От этой дороги сразу начинался крутой подъём, откуда стреляли по нам немцы. Спуститься же к воде им не давала стрелковая рота 42-го полка».
Пульбату поставили задачу отбить пивзавод (слева от мельницы, его сломали в девяностых) и выбить немцев из трёх многоэтажных домов. (Пулемётчики так и стояли здесь до конца обороны).
О переправе 34-го полка - со слов комбата Е.В.Гущина.
«Наш полк предполагалось переправить одновременно с 42-м полком в ночь на 15-е сентября. Но по каким-то причинам переправа была перенесена в ночь на 16-е. А потом командование дивизии решило срочно переправить нас днём, полагаясь на непроглядную завесу дыма, висевшую над Волгой». Из-за повреждения транспорта днём сумел переправиться только один 2-й батальон. Два других переправились к утру 16-го.
Вот что об ужасах переправы в частной беседе рассказал И.Мережко (офицер КП армии по особым поручениям Чуйкова и Крылова): «Это было практически невозможно пересечь Волгу при дневном свете. Над рекой кружилось множество немецких самолётов. Они открывали пулемётный огонь и бомбили всё, что двигалось, даже крохотные лодки, в которых сидело два-три человека… Сила огня на каждое плавсредство была огромной. А если оно тонуло, то ты должен быть исключительным пловцом, чтобы достигнуть берега. Большинству это не удавалось. Даже если ты сбрасывал с себя всё оснащение, оружие и боеприпасы, тебя тянули ко дну шинель и сапоги...»
Чуйков взял для защиты КП армии один батальон 34-го полка, 1-й или 3-й, с ротой ПТР - дислокация Пушкинская, 3. Это у театра музкомедии "Конкордия" (не сохранился) у второго выхода из подземного КП 62-й армии (таким образом, в распоряжении Панихина были только 2 батальона).
И в распоряжении Родимцева оставались: два батальона Панихина; батальон полка Елина, у вокзала; отдельный 102-й пулемётный батальон капитана Харитонова, который дополнительно передали Родимцеву; 2-я стрелковая рота елинского полка.
И по-соседству - бойцы двух неполных полков НКВД и 42-й бригады, выходящей из окружения; ополченцы и остатки других частей.
А надо было освободить опорные пункты немцев - дома специалистов на берегу Волги, справа от них - Госбанк длиной около 100 м, пивзавод, мощные Г-образный дом и Дом железнодорожников и вытеснить немцев за железнодорожное полотно в центре города. И отбивать и держать Мамаев. А сил было мало, и без пушек никак.
Красноармейцы Панихина захватили мельницу, с переменным успехом дрались за Госбанк и другие дома на берегу (так называемые «дома специалистов», захваченные передовыми отрядами 71-й пехотной дивизии 14 сентября, в которых немцы будут держаться вплоть до окончания боёв в городе) и продвигались к железной дороге.
39-й полк Долгова, который Чуйков взял у Родимцева в своё прямое подчинение, переправлялся с ночи 15 на 16 в р-не Красного Октября. Сначала приказали окопаться в этом районе, что бойцы и начали делать, а потом срочно переиначили — решили ударить по Мамаеву (вершина была у немцев).
Из воспоминаний Н.М.Кузнецова, комвзвода 39-го полка: «Батальон двигался в полной темноте. Часам к четырем-пяти вышли на окраину поселка Красный Октябрь. Занимали оборону по всем правилам военной науки. Только копать ячейки было нечем - даже малых саперных лопат не дали. Но не успели приспособиться к местности, как прибежал связной: «Приказано снять взвод и отойти к крайним домикам поселка… Командир поставил задачу: надо опять спуститься к Волге, а затем по берегу выйти к Мамаеву кургану».
Из рассказа А.И.Родимцева 7 января 1943 года: «16 числа была поставлена задача о том, чтобы ударом в направлении Мамаев курган и севернее Базисная 39-у полку захватить поселок и не дать возможности противнику прорваться крупными силами в центр города…
Мамаев курган находился в наших руках в течение 17-го. Полк выдержал больше 800 самолетовылетов немецких, командир полка Долгов. С этим полком у меня связи не было. Он связь держал с ВПУ (военно-полевое управление) на переправе 62 (возле Красного Октября) с заместителем Чуйкова и оттуда получал задачу самостоятельно».
Он же в послевоенных мемуарах: «17 немцы атаковали Мамаев, где остался батальон Исакова (1-й батальон, А.Т.) и рота автоматчиков - Чуйков отправил два батальона полка Долгова к вокзалу, но попали под налёт авиации и вернулись».
О переправах рассказывают по-разному: от «средь бела дня», до 17 часов (у М.Джонса со слов Родимцева); «первая партия гвардейцев была переправлена на западный берег еще до наступления сумерек» (Бивор), а это где-то до 20 часов; ночью и под утро; и утром у Родимцева и др. В любое время - это было гибельно, а засветло — особенно.
Сам Родимцев со штабом по одному из его рассказов и из публикаций Дьякова протоколов интервьюирования воинов 1943 года переправился в 10 часов утра 15-го .
Из рассказа Родимцева о переправах, со слов Н.А. Матюхиной, его дочери: «Переправа или, скорее, десант, штурм Волги – это было что-то такое страшное, что врезалось в память каждого живого участника боев до гробовой доски. Эта живая, ножевая, ледяная вода… В эти минуты видя, как расстреливают курсантские баржи, не теряя самообладания, отец отдает распоряжение Т.В. Бельскому (начштаба, А.Т.) передать приказ полку – днем не переправляться!» Это видимо, было 15 сентября, про полк Панихина.
В книге В.Гроссмана «За правое дело», который был представителем прессы при штабе Сталинградского фронта и был в курсе всех событий, части дивизии Родимцева переправлялись днём. «Батальоны сгружались с машин, и тут же на берегу … старшины взламывали патронные ящики, вспарывали мешки с сухарями, разбивали прикладами ящики с консервами, раздавали людям патроны, запалы, сахар, концентраты… День был светел… Едва первый эшелон достиг середины реки, отвратительно каркая пулемётными очередями, с воем пронеслись жёлто-серые мессеры… А вскоре в воздухе зашелестели, запели на разные голоса снаряды и мины… ».
Можно бы Гроссману и не поверить, что переправлялись днём, и простить из-за художественности книги, ведь военными историками и цензорами узаконена версия, что дивизия переправлялась ночью. Причина — успеть отогнать немцев от Волги.
В книгах, очерках и пр. - путано со временем и местом переправы. Видимо, сказывалась деятельность переписчиков документов, историков-сказочников и редакторов-цензоров. Руководящий специалист Музея-панорамы С.А.Саргасцева в д/ф 10.9.2016 сообщила даже, что он в ночь с 13 на 14 был в Сталинграде…
Весомый аргумент - и что спустя годы память подводила… Да и получалось, что переправляли частями в разное время и разными способами. Транспортных средств не хватало. За 15-е из действующих четырёх паровых паромов противником было выведено из строя три (из сообщения в Москву нач. Особого отдела фронта Селивановского). Плыли и на плотах и баркасах.
В документах в центральном архиве ОЦВМА значится время первой переправы 23.00 и ещё двух рейсов в 3.00 и в 5.00, и всего за три рейса перевезли 1663 человека.
Это, очевидно, переправляли 42-й полк Елина.
Доступ к документам сейчас ограничен. Да и то, что доступно — отфильтровано и переписано после войны. Доступ к стенограммам комиссии под руководством главы правительственной комиссии Минца закрыт, хотя опрашиваемые в 1943 году не могли быть искренни и открыты, хорошо зная, что такое НКВД и СМЕРШ.
«В последующей советской историографии многие реальные события 14 сентября замалчивались».
Нет желания развенчивать красивые патриотические истории да и больно сообщать о реальной ситуации на фронте при самоотверженной солдатской борьбе насмерть. Но невозможно умалчивать, что творилось в реальности и насколько тяжело было противостояние врагу.
Ужасающие факты, упомянутые в сухих донесениях в Москву начальника управления НКВД Сталинградской области Воронина и начальника Особого отдела фронта Селивановского говорят о неорганизованности, беспечности, непредусмотрительности.
Так о 13-й дивизии: «Бойцы оружием владеют плохо, дивизия пришла в расположение Сталинграда без боеприпасов. За день боёв потеряла 400 человек убитыми и ранеными и израсходовала все боеприпасы к автоматическому оружию, несмотря на полночь 16 сентября дивизия боеприпасов и артиллерии ещё не получила, она ей необходима для разрушения домов, где засели автоматчики.
Командир дивизии для перевозки раненых никаких средств не имеет.
Оборона КП дивизии и пункта связи армии полностью с Волги не организована».
И по Сталинграду: «Заградотрядом с 13 по 15 задержано 1218 человек, большинство относится к войскам НКВД и связному полку 399-й дивизии (сводному, А.Т.), который был брошен командиром и комиссаром».
В донесении Особого отдела фронта от 21 сентября говорилось, что переправляемые ночью боеприпасы своевременно не принимаются, в связи с чем сгружаются на берег и днём зачастую подрываются огнем противника. Раненые до вечера не вывозятся. Тяжело раненые не получают помощи — умирают. Их трупы не убираются, по ним ездят на машинах. Врачей нет. Помощь раненым оказывают местные женщины».
Согласно официальной версии создаётся впечатление: первый объект схваток с врагом, вокзал, обороняемый 1-м батальоном 42 полка Червякова, а после его ранения – комиссаром Федосеевым, переходил из рук в руки; держались – у Чуйкова - до 18-ого, помощи не дождались, боеприпасы иссякли, на вокзале почти все погибли.
А И.Шилаев, командир-артиллерист 13-й дивизии, в приватном разговоре откровенно сказал: «Мне не хочется принижать смелость защитников, но общепринятая версия событий является ложью. Мы удерживали вокзал менее двадцати четырёх часов».
Реально - остатки батальона отходили к гвоздильному заводу, к универмагу, занимали прилежащие улицы. На карте РККА в 20-х числах 1-й батальон отмечен в центре города слева от ул.Гоголя. На его на правом фланге сражались однополчане 2-го батальона.
О вокзале много говорится в мемуарах. Но не упоминается фабрика "8-го марта", что рядом с вокзалом, чуть севернее, там были пограничники, и бойцы ж/д батальона. На восстановленном здании есть мемориальная доска (см. фото – портал «Голгофа», с.52).
Резюме
«Дивизия за две ночи — с 14 на 15 и с 15 на 16 сентября — переправилась в город (за исключением артиллерии)» - из статьи Родимцева «Воспоминания о легендарном сражении» (1962 год). И частично переправлялись утром-днём 16-го.
На правый берег её доставляли средствами Волжской военной флотилии и понтонных батальонов, а также на рыбачьих лодках (Родимцев) и плотах без тяжёлой дивизионной артиллерии на береговую полосу от Центральной пристани до причалов у «Красного Октября». Артиллерийский полк был оставлен на левом берегу. Взяли противотанковые пушки... (из кн. Родимцева «Гвардейцы стояли насмерть»). И частично, судя по переправе, полковые.
Первые два дня боёв: один батальон 42-ого полка Елина воевал в центре, два неполных батальона - на Мамаевом; два батальона 34-го полка Панихина - на Балканах: пл.9 января, Госбанк, дома специалистов и пр. (ещё один был у штаба Чуйкова, точно, что до 18.9, когда КП перевели ближе к Мамаеву); 102-й пульбат дрался за пивзавод на левом фланге совместно с ротой 42-го; 39-й полк и 42-й - на Мамаевом, и после освобождения от немцев вершины кургана последний двумя батальонами перешёл в город. Основным левым соседом 13-й были два полка НКВД.
Первый КП Родимцева был в помещении здания НКВД (Родимцев), рядом с мельницей; на карте РККА он отмечен в районе Орловской-Курской (Порт-Саида). На схеме, нарисованной Панченко, на 17 сент. он сзади комплекса НКВД, в штольне.
Потери дивизии Родимцева были очень большими: на переправе (у М.Джонса в воспоминаниях участников: при переправе первой группы уцелела лишь половина), на Мамаевом, на Балканах, в центре. Встретилось упоминание о потерях до трети в первый день. Из докладной НКВД - 22.9 осталось всего лишь 500 активных штыков. Патронов к автоматическому оружию хватило только на день (из донесения ОО НКВД). А в книге Родимцева – «за всё время обороны у нас не было сколь-нибудь серьёзных перебоев со снабжением». Цензура!
В воспоминаниях Родимцева и Крылова наши успехи до конца сентября радужны: «значительно углубились в город, очистив от фашистов водокачку (рядом с современным музтеатром, А.Т.), универмаг, гвоздильный завод и другие объекты» (Крылов). Город к вторжению гитлеровцев подготовлен не был. Об оборонных сооружениях у моста, на вокзале, на привокзальной площади и примыкающей к ней Коммунистической улице, на пл.Павших Борцов, и в универмаге и гвоздильном заводе, а он рядом с вокзалом и на других улицах — в воспоминаниях только печальное ёрничанье. О плохой подготовке города к обороне свидетельствуют и донесения НКВД и Особого отдела фронта.
В военной литературе говорится, что у вокзала дрались в окружении до конца и без помощи и что у Родимцева не было информации о том, что там творится, только слышали стрельбу.
Но это опять легенды! Подробнее про вокзал в следующей публикации.
Подробности см.
http://proza.ru/2018/05/22/445 Десант дивизии Родимцева
http://proza.ru/2018/02/23/364 С Сибирь-горы до Волги - в Сталинграде
http://proza.ru/2018/12/22/3215 Мамаев курган. Взять и удержать. 13-я Родимцева