Странным состоянием наделила меня природа, когда почувствовать можешь всё, а способности к обратной реакции нет. Как будто находишься в судовой рулевой рубке - но ты один, на судне больше никого. Перед тобой штурвал и все приборы управления. Судно по ветру и течению несётся на риф, виднеющийся уже совершенно отчётливо. А ты привязан к скамье! Ты не можешь ни встать, ни даже просто пошевелить рукой. Ты обладаешь полной способностью только наблюдать, воспринимать и переживать все стадии теперешней и грядущей катастрофы корабля. Ибо на земле существует странный закон: любое действие никогда не достигает и не достигнет цели. Что бы ни делал человек и что бы он ни предпринимал, он всё равно не в состоянии жить активно. Моя аналогия неправильна: человек в штурманской совершенно свободен, он не только слышит, видит, но и способен двигаться, у него достаточно сил. И как только он замечает впереди по курсу риф, он первым же делом, не мешкая, подходит к штурвалу. Но перед ним оказывается отнюдь не штурвал, а входная дверь. Тогда человек, замечая ещё большее увеличение опасности, бросается к штурвалу опрометью, но опять-таки оказывается не у штурвала, а где-нибудь по соседству. Человек в своих порывах к действию осуждён носиться по рулевой рубке, так и не достигая никогда той её точки, через которую он мог бы активно воздействовать на внешний мир. Нет, и тут, и в этой трактовке я вижу изъян: она предполагает, что штурвал в рулевой рубке соединён через надёжную передачу с пером руля. А этого быть не может. На этом судне перо руля само по себе, передача сама по себе и штурвал сам по себе. Даже нет никакой уверенности, что руль и передача вообще существуют: человек-то ведь никогда не переступал порога своей рубки и не видел их воочию. Поэтому человек, заметив по курсу скалу, волен сей же миг подойти твёрдой поступью к штурвалу, взять его в свои крепкие руки и развернуть. Он волен нажатием соответствующего рычага переложить судно на задний ход. Но человек по существу и не знает, а есть ли на его корабле как таковой винт? В этом он по привычке уверен. Однако, между тем, винта вовсе нет, как нет и гребного вала. Как нет, возможно, и двигателя. Таким образом, человек предпринимает активные действия различного рода, но значение и сама возможность перенесения их в сферу подлинной деятельности минимальна, чтобы не сказать - исключена. С не меньшей вероятностью человек мог бы спастись таким вот образом: выскочить из рулевой рубки, прыгнуть за борт, подплыть, опережая своё судно, к рифу, за то время пока корабль достигнет рифа разрушить каменную скалу, возвратиться на судно и продолжить плавание. Всё дело в том, что человек, двуликое существо, погружён сразу в два мира. В одном он вполне может предпринимать такие-то действия и получать от них отдачу. Если бы он и жил в этом мире, для него существовала бы открытая дорога к счастью через деятельность. Но живёт человек в другом мире, там, где он может только воспринимать и переживать. Попытка избавиться от страданий, приносимых беззащитностью человека в этом втором мире посредством какого-нибудь действия в первом мире бессмысленна, хотя может и имеет какой-то смысл для тех людей, которые способны отвлечься от самих себя и принять на веру своё отражение, существующее в первом мире. Тогда у них создаётся впечатление своего могущества. Я не принадлежу к их числу. Я вижу риф на курсе своего корабля, вижу штурвал перед собой, но отчётливо понимаю полное отсутствие связи между этими двумя объектами - и не встаю с места.
29 июня.