Открыв дверь, я тут же без единого слова получил удар в лицо и улетел в сторону. Жена только вскрикнула. Перевернувшись, я поднялся на ноги, готовясь ко второму раунду. Вошедший был выше и шире в плечах, так что я, не найдя ничего лучше, ухватил за горлышко бутылку «Джим Бима». У него из кулака со щелчком вынырнуло лезвие выкидного ножа, это заставило задуматься. И пока я набирался решимости, он вдруг резким движением схватил мою жену за руку, притянул к себе и приставил нож к горлу: «Эй, храбрец, ты точно хочешь рыпаться?». Я уже не хотел. Жена и вовсе застыла изваянием, только едва слышно подвывала от страха.
Бросив мне пару обрезков верёвки, он приказал мне сесть и на совесть, раз десять обмотав, привязать к ножкам стула обе ноги. Пока я делал это, он облапал жене грудь, она дёрнулась, но стерпела. Потом он толкнул её на кровать, запер входную дверь, подошёл, связал мне руки за спиной, проверил, как привязаны ноги, и только после этого убрал нож. Задвинул стул вместе со мной подальше в угол, заткнул мне рот какой-то тряпкой, походя бросил себе в карман мой бумажник и наши сотовые, после чего повернулся к съёжившейся на кровати жене:
– Детка, у тебя классные сиськи. Надеюсь, всё остальное не хуже. Думаю, ты понимаешь, что я сейчас тебя трахну, и это так же неизбежно, как снег в Монтане. Можешь не трястись, кроме этого я с тобой ничего не сделаю. Я не бью женщин.
Поскольку я ничего больше не мог сделать, я протестующе промычал. Он усмехнулся:
– А дальше, детка, у тебя есть выбор. Ты можешь сопротивляться, можешь трястись от страха, можешь гордо лежать, подвижная как бревно и холодная как могила. Тогда я просто трахну тебя как хочу во все дыры. Или – ты можешь всё обдумать, и как умная девочка, принять правильное решение. Выдать всё, на что способна. Побыть для меня классной шлюшкой. И тогда, после того, как я трахну тебя во все дыры и перед тем, как уйти, я не прирежу твоего муженька. Так что сейчас у тебя есть уникальная возможность решить, что тебе нужнее – этот очкарик или страховка за него. Выбирай с умом и веди себя соответственно.
Она с отчаянием посмотрела на меня, но что я мог ей сказать, особенно с заткнутым ртом? Закусив губу, она взглянула ему в глаза и прошептала:
– Я согласна…
– Правильный выбор! – обрадовался насильник. – Тогда сейчас улыбнись мне как миллиону баксов и, покачивая бёдрами, медленно иди сюда.
Надо признать, он был вполне в её вкусе. Большой, сильный, бородатый, грубый, в толстом вязаном свитере. Настоящий лесоруб. Именно на таких она всегда западала. Если бы она выходила замуж по командам того, что ниже пояса, я не пробился бы даже во второй круг. Её улыбка получилась вполне искренней, даже манящей. Когда она подошла, он ухватил её и прижал так же, как в прошлый раз, спиной к себе. Его руки залезли к ней под футболку; потом он вместе с ней развернулся ко мне лицом, так что я отлично видел, как он, не расстёгивая, освободил её из лифчика, оставив тот болтаться на ключицах, затем задрал футболку так, чтобы полностью показался её четвёртый размер с крупными стоячими сосками. Он принялся мять эти великолепные груди своими кривоватыми пальцами с неровно обстриженными ногтями и рыжеватыми волосиками на фалангах. Она откинула голову назад и застонала. Он отошёл от неё, сел на кровать и скомандовал: «Заправь низ футболки под лифчик, я хочу, чтобы она так и оставалась и сиськи торчали из-под неё. А всё остальное снимай полностью, соблазнительно, как стриптизёрша». Она так и сделала. Закрепила футболку, потом, ритмично качая бёдрами, расстегнула пуговку на джинсах, ещё покачав – молнию, затем повернулась к нему задом и выпятила попку, напрашиваясь на шлепок. Получив его – развернулась вполоборота и выгнулась так, что грудь подскочила, затем грациозно присела на корточки, одновременно приспуская джинсы с бёдер. Легла на спину задом к нему и, демонстрируя аппетитную попу, подёргиваясь, шаг за шагом, небольшими сдвигами спустила штаны с обеих ног. Оставшись в трусиках, она поднялась, широко расставила ноги и сделала несколько вращательных движений тазом. Резким движением приспустив трусики, она на мгновение показала ему волосы на лобке и тут же вернула всё на место. Затем, развернувшись к нему спиной, она снова откинула голову, словно прижимаясь к нему, закрыла глаза, сжала руками груди и низким голосом застонала…
Той же ночью мы ехали домой. Я сидел за рулём; она, выплакавшись и вылакав большую часть «Джим Бима», заснула прямо в машине. Её футболку он порвал, а бельё – забрал себе на память, так что она была в джинсах и свитере прямо на голое тело. Зная, что сон сейчас беспробуден, я задрал свитер к подмышкам и свободной рукой время от времени поглаживал и сжимал её грудь. Запарковавшись на улице перед домом, я несколько минут сидел, разглядывая её. Оставались последние штрихи. Достав телефон, я включил свет в салоне и несколько раз сфотографировал её. Прямо так, с задранным свитером и торчащими сиськами. На память. Ситуация была крайне ироничной, и меня, как профессора английской литературы, это радовало. В последние месяцы Анна Николь не только, оставаясь одна, активно смотрела порноролики на эту тему, но и несколько раз заговаривала о своей фантазии – на моих глазах заняться сексом с незнакомцем. И вот… поэтому я и подстроил всё именно так. Именно поэтому нашёл Джейка, похожего на героя её фантазий, и мы с ним всё проговорили и отрепетировали. Именно поэтому выстроил маршрут, на котором нет камер. Именно поэтому купил себе второй такой же смартфон – на который сейчас и фотографировал – а Джейк с моим настоящим ехал следом за нами. Именно поэтому перед тем, как войти и дать мне по морде, он включил камеру, пристроив мой смартфон в угол окна. Именно поэтому задвинул стул со мной в угол, так, чтобы я не попадал в кадр. Грубый бандит, связанный муж, долгий секс… всё как она мечтала. Наслаждайся, дорогая, надеюсь, тебе понравилось. Я оставил фары гореть, запер машину и ушёл вниз по улице – пусть это будет на камерах у соседей, с такого расстояния человека на картинке не узнать. Часа через четыре народ проснётся и потянется с утра по своим делам, пусть не один я полюбуюсь на её дыньки. В обход через задний двор зашёл домой, закрыл обе двери на задвижки, чтобы она не смогла открыть своими ключами, и пошёл отдыхать. На парадной перед этим приколол кнопками папку с бумагами, с большой и хорошо различимой надписью: «Для Анны Николь Вестингхауз». Любопытно, что она будет делать, когда одёрнет свитер, справится с первой истерикой и обнаружит, что домой не попасть, машина из-за севшего аккумулятора не заводится, а смартфон остался у неожиданного любовника? Кстати – не забыть проверить запись с фасадной камеры дома. С неё станется, прочитав, десяток-другой раз долбануть по машине, пусть это тоже будет на видео. В папке – подготовленные моим адвокатом бумаги для развода. Причина – супружеская измена. На самом деле всё было так: узнав об изменах жены, я попросил адвоката подготовить бумаги, поехал за ней следом на арендованной машине и записал происходящее на телефон. Вот оплата, вот данные GPS, вот даже моя ДНК в салоне, если хотите искать. Когда она утром вернулась и начала ломиться в дверь – вручил бумаги и выставил из дома. Изнасилование? Какое изнасилование?? Это она вам сказала? Отрезать начало, поправить метаинформацию, скорректировать логи – и видео послужит отличным доказательством адюльтера, а геоданные с телефонов, если до этого дойдёт, забьют последний гвоздь в крышку гроба. По её словам, наши смартфоны забрал преступник; на самом же деле мой – со мной, а её – валяется в хижине, скатившись в щель между матрасом и спинкой кровати. Там его полиция и найдёт. Вряд ли она после этого выкрутится, скандал будет знатный.
Кому-то покажется, что я жесток. Кто-то скажет, что я подлец. Я в ответ только пожму плечами. Изменивший в мыслях – уже изменил. Это сказал не я, так говорят священники от лица Иисуса. Ну а измену я прощать не намерен.
(c) Softwarer,
сентябрь - октябрь 2022