Глава девятнадцатая.
Оставив свои скудные «пожитки» в жилой комнате, Митя направился в кабинет директора, где уже поджидали Иван Игнатьевич, Эльвира Робертовна и Александр.
- ну что - же, начнём с обзора состояния дел в рыбзаводе. Кто готов ввести меня в курс нынешнего положения хозяйства?
- давайте я начну,- вызвалась главный бухгалтер.
Эльвира Робертовна минут сорок рассказывала о бедственном положении в части финансирования и материально – технического обеспечения, особенно плавательными средствами и сетевым полотном, а также о нехватке счётных работников и специалистов среднего звена.
Следом за ней выступил Иван Игнатьевич, который в основном объяснял причины недостатков, о которых говорил главный бухгалтер.
Последним о деятельности рыбзавода рассказывал Александр.
Из всего услышанного, Митя сделал неутешительный вывод, что вверенное ему хозяйство находится в очень запущенном состоянии и ему предстоит много сделать, чтобы реанимировать его. И как раз именно это обстоятельство его даже обрадовало. Работать Митя умел и работу любил. Преодоление трудностей в нём вызывало азарт и спортивную злость. «Ну, что, Дмитрий Степанович, закатывай рукава повыше и приступай разгребать агневые конюшни», - улыбнулся он.
Заметив на лице молодого директора улыбку, Эльвира Робертовна спросила:
- вас что – то рассмешило в наших докладах?
- нет. Вашими докладами я удовлетворён. Это моя реакция на трудности, о которых вы мне поведали. Они, конечно, достаточно серьёзные, но надеюсь, что решаемые. И будем это делать вместе. Перспективы у рыбзавода просматриваются и мы их обязательно реализуем. Так что настраивайтесь на рабочую волну по всем направлениям деятельности хозяйства.
- комсомольцы всегда готовы к преодолению любых трудностей,- с пионерским задором, воскликнул Александр.
- это похвально. Иван Игнатьевич, когда мы сможем навестить бригады, занимающиеся добычей рыбы?
- Тоневые участки разбросаны в разных направлениях, поэтому потребуется дня три, чтобы их объехать - ответил заместитель директора.
- сколько потребуется времени, столько и потратим.
- тогда уже завтра утром можем отправиться. А сегодня моторную шлюпку подготовлю.
- вот и договорились, - подвёл итог разговору Митя.
Оставшись один, он долго смотрел в окно, из которого на сотни метров просматривалась водная гладь реки, и невольно думал:
- «Как витиевато складывается моя «судьба». Ещё два года назад был успешным специалистом речного флота, а сегодня стал директором предприятия рыбной отрасли. И если в речной флот меня привела мечта, то в рыбной отрасли оказался не по своей воле. Видно судьба испытывает меня на прочность и одновременно предоставляет шанс с честью выйти из этого испытания. И я должен сделать всё от меня зависящее, чтобы оправдать доверие судьбы. Достойно пройти испытания ссылкой и после её окончания вновь вернуться в ту жизнь, к которой шёл годы. А ещё принять все возможные меры, чтобы разыскать Галю. Она для меня главный человек на всём белом свете. Бабуля и Светлана Ивановна тоже должны ощущать моё внимание и заботу, но Галя это особый человек в моей судьбе».
Оторвавшись от тяжёлых мыслей, Митя нашёл в тумбочке стола чистую амбарную тетрадь и стал излагать в ней план очередных и перспективных мероприятий по улучшению производственной деятельности на Пуйковском рыбзаводе.
На посещение бригад в местах их летней дислокации Митя с заместителем потратили пять дней. Он с особой тщательностью изучал условия жизни рыбаков и подмечал узкие места в их работе. Рыбаки в основном были из ссыльных, как и он сам. Поэтому беседы на личные темы он с ними не вёл, не желая оставлять в их умах негативное о себе мнение. Наверняка у кого-то появился бы вопрос, почему он находится не в их арестантской шкуре, а является директором. Стать в понимании ссыльных «холуём» советской власти Митя не хотел.
В целом, поездкой он был доволен. Она открыла глаза на причины слабой работы предприятия и предала мощный импульс в решении накопившихся проблем. По результатам поездки Митя составил подробный отчёт, разработал конкретный план работ по устранению недостатков и провёл расширенное собрание со специалистами, бригадирами и звеньевыми. Пригласил и Ивана Ивановича - председателя сельского совета.
Поначалу собрание шло вяло. Мите не нравился висевший в воздухе дух равнодушия, безразличия и даже раздражённости. Выступив с программным заявлением, он стал ждать реакцию на него. Но люди молчали. Он посмотрел на Ивана Игнатьевича и на Ивана Ивановича, но те пожали плечами, опустили в пол глаза и выступать не стали. «Наверное, думают: зачем только этот шустрый парень появился на наши головы. Как спокойно до него жилось. До бога высоко, а до начальства далеко», - промелькнула мысль у Мити. Он вновь поднялся из –за стола и громко произнёс:
- граждане, я понимаю, что большинство из вас обижено на советскую власть, и ударно работать на неё не хочет. Но разве на власть вы трудитесь? Нет. Вы кормите таких же крестьян и рабочих, как сами. Сейчас простое население страны испытывает тяжёлое положение с продовольствием. Каждый килограмм добытой нами рыбы помогает людям избежать голод и сохраниться. Вы не хуже меня знаете, сколько в русских семьях детей и стариков. Мы просто обязаны помочь им выжить. Ваша участь тоже не лёгкая. Живёте бесправными, далеко от родных мест и считаете каждый прошедший день свой ссылки. Но от того, что мы плохо работаем, она быстрее не закончится. Только в труде можно забыться и ускорить время получения свободы. Поэтому призываю временно заглушить все обиды и претензии к советской власти и по – настоящему включиться в рабочий процесс. Я уверен, что мы сможем поднять с колен наш рыбзавод и тем самым улучшить своё материальное существование в условиях неволи. А для этого необходимо принять резолюцию по решению собрания и утвердить краткосрочную программу, которую я изложил в своём выступлении.
Немного помолчав, Митя продолжил:
- кто за то, чтобы принять резолюцию собрания и рабочую программу в полном объёме?
Присутствующие стали медленно поднимать руки.
- кто против? Кто воздержался?
- Принято единогласно. Спасибо всем.
Собрание оказалось переломным событием в жизни и деятельности рыбзавода «Пуйковский». Уже со следующего дня Митя стал жить и работать по утверждённой программе, которую сам разработал. Молодой директор искренне верил, что её реализация в полном объёме позволит рыбзаводу подняться на новую ступень развития и встать в один ряд с лучшими предприятиями рыбной отрасли автономного округа.
Заканчивалось календарное лето 1939 года. День становился заметно короче, а темнота всё плотнее и плотнее закрывала небо на долгие часы. По заявке Мити в начале сентября на остров прибыло ещё двадцать человек ссыльных. Большая часть была из крестьян, а остальную представляли разные сословия. Среди них оказались сельский поп, скорняк, бондарь и маркитант. Грамотного попа Митя определил в бухгалтерию, а скорняка, бондаря и маркитанта передал в распоряжение технорука, который отвечал за организацию рыбоперерабатывающего производства. Предстояло уже этой зимой пустить в эксплуатацию цех холодного копчения рыбы, а также резко расширить площадь ледника. На него Митя возлагал особые надежды, как на реальную возможность увеличения запасов рыбного сырья для летней переработки.
Постепенно рыбзавод начал набирать обороты, постоянно повышая объёмы вылова рыбы не только в Оби и притоках, но и в озёрах. Митя часто выезжал на тони к рыбакам и радовался изменившемуся в лучшую сторону психологическому настрою людей. Они тоже стали уважительней относиться к молодому директору и называли его между собой – наш «красавчик».
В середине сентября на рыбзавод неожиданно «нагрянул» сотрудник НКВД Уженцев с молодой и красивой девушкой, которую представил Мите своей дочерью Наташей.
- прибыл, чтобы своими глазами убедиться в успехах твоего предприятия. Ты ведь больше мой кадр, чем окружного «Госрыбтреста», - произнёс он, улыбаясь.
- всегда рады дорогим гостям, - ответил за Митю Иван Игнатьевич.
- ну, раз рады, то рассказывайте, что нового произошло в хозяйстве за эти два с половиной месяца.
Немного успокоившись, Митя стал подробно докладывать о состоянии рыбзавода на текущий период. Говорил медленно и внятно, чтобы «неожиданный» гость смог вникнуть в тему. Полностью сосредоточенный на рассказе, Митя не обращал внимания на девушку, которая «пожирала» его серыми большими глазами. Только после того, как окончил доклад, он на мгновение повернулся в сторону Наташи и заметил на её пухленьких губах игривую улыбку.
- что могу сказать? Всё, что ты делаешь достойно похвалы. Продолжай и дальше в этом духе. Может, в бригаду Иванова Николая навестим? Давно я у него не был.
- как прикажите
- ну, вот и добро. А то что-то рыбы хорошей захотелось.
Двухметровый, широкоплечий гигант с добрым, чуть наивным лицом, Николай Иванов был крепким бригадиром. Увидев директора и гостей, он приветливо улыбнулся, громко поздоровался и тут же стал серьёзным.
- давно не виделись. Забыли Вы совсем нас, Василий Николаевич. Наверное, в последний приезд уха не понравилась?
- всё некогда было. Дел много в последнее время накопилось. Ну, а вы как тут живёте? Новый директор не обижает?
- ещё как обижает. Работать нас с тройной энергией заставляет, - улыбаясь, ответил Иванов.
- в его епархию я вмешиваться не имею права, так что потерпи, Николай, ещё годков пять.
- а куда мне деваться? Придётся терпеть, - глядя весёлыми глазами на Митю, ответил Иванов.
- вот и договорились. Стерляжью уху сегодня варили?
- а как же. К обеду готовили. Поди, ещё горячая. Садитесь, дорогие гости за стол, сейчас Артюха обслужит вас.
В бригаде Иванова они пробыли часа два. Поговорили о хозяйственных делах, рыбалке и охоте. Митя сидел напротив Натальи и невольно ощущал на себе её пристальный взгляд. Ему даже не по себе стало.
«И что уставилась? Как будьто я картина какая?», - подумал он.
-нам пора возвращаться домой, - услышал Митя голос Уженцева.
- Василий Николаевич, мы в катер гостинцев положили. Вы уж не испортите их за дорогу, - предупредил Иванов.
- спасибо, Николай. Постараюсь довести свежими, - успокоил Уженцев и поднялся с деревянной длинной лавки, стоящей вдоль стола.
Пристальный взгляд девушки Митя ощущал и весь обратный путь. На его сердце стало тревожно. «Более двух лет никто из женщин на меня так нагло не смотрел. Не к добру это», - сделал он неожиданный вывод.
До Пуйко катер дошёл за час и пришвартовался к небольшой заводской пристани. Прощаясь, Уженцев сказал:
- я остался довольным твоей работой. Молодец. Если дела так и дальше пойдут, то буду искать пути досрочного восстановления тебя в гражданских правах.
Молчавшая до этого Наталья, вдруг кокетливо улыбнулась, протянула в сторону Мити маленькую ладонь с длинными тонкими пальцами и вкрадчивым грудным голосом произнесла:
- приятно было познакомиться с тобой. Будешь в Салехарде, заходи в гости, буду рада видеть.
- спасибо за приглашение. Но приезжать в Салехард без разрешения Василия Николаевича я не могу. Так что лучше Вы к нам приезжайте, - ответил любезностью на любезность Митя.
- а я попрошу Василия Николаевича, и он обязательно разрешит тебе приехать в Салехард. Правда, папа?
- посмотрю на твоё поведение. Может, и разрешу, - уклончиво ответил Уженцев
Девушка расплылась в радостной улыбке, но больше ничего не сказала. Через пять минут разъездной катер Окружкомовского НКВД отошёл от причала.
Бригады и звенья рыбзавода ударно трудились на водоёмах до самого ледостава. А как только водная гладь покрылась толстым ледовым панцирем, они вновь разъехались на подводах по закреплённым тоневым участкам. С большим желанием и юношеским задором Митя каждую неделю объезжал места промысла на мощном рысаке, запряжённом в кошёвку, и воодушевлял рыбаков на трудовые подвиги. Он не славы искал, не перед советской властью выслуживался, а помогал людям найти себя в настоящем времени и забыть на время своё счастливое прошлое. Работая в должности исполняющего обязанности директора, Митя за короткое время смог добиться со стороны рыбаков уважение и хорошее отношение. И сам старался быть внимательным и справедливым к ним.
Новый, 1940 год коллектив рыбзавода «Пуйковский» встретил отличными производственными результатами. Конечно, не такими, какими могли бы быть, но то, что жизнь коллектива стала динамично развиваться, стало видно не вооружённым глазом.
В конце января Митю и Эльвиру Робертовну вызвали в окружной центр- город Салехард на отчётное собрание. Дорога дальняя и непредсказуемая. В любой момент вьюга могла замести санный путь, а тогда и до беды не далеко.
Чтобы не опоздать на собрание, Митя решил выехать за два дня раньше намеченного срока. Главной тягловой силой был рысак. Однако опытный кучер Архип на всякий случай подпряг к нему ещё одного крепкого мерина. Выехали рано утром, когда вокруг царила темнота. Кучер каким – то удивительным чутьём управлял конной упряжкой и не сбивался с санного пути. Жгучий мороз пронизывал «пассажиров» насквозь. Завернувшись в огромные тулупы из овечьих шкур, Митя с главным бухгалтером сидели сзади кошёвки и с нетерпением ждали окончания «путешествия». Населённые пункты на Севере явление редкое, поэтому, въехав, через семь часов в село Аксарка, которое располагалось на середине их пути, Митя немного приободрился. А после того, как сытно пообедали в местной пельменной, и вовсе повеселел.
Переночевав на постоялом дворе и дав время передохнуть лошадям, на следующее утро они двинулись дальше. От Оксарки до Салехарда дорога оказалась накатанной, и движение по ней гужевого транспорта было интенсивным.
До «столицы» национального округа, они доехали за шесть часов. Сто тридцать километров, что были преодолены за два дня, заметно утомили коней и пассажиров.
Заселившись в номер небольшой городской гостиницы, Митя направился искать контору окружного государственного рыбопромышленного треста, чтобы доложить о своём прибытии на совещание.
Принял его заместитель управляющего трестом и после знакомства, спросил: - где остановились?
- в городской гостинице.
- вам повезло. В ней иногда мест не бывает. Главный бухгалтер тоже прибыл?
- она в гостинице осталась. Завтра во сколько начало?
- в восемь часов утра. Совещание будет проходить в городском Доме Культуры. Много разного начальства придёт. Так что не опаздывайте
- не опоздаем, - ответил Митя и вышел из кабинета.
Салехард никогда не нравился Мите. Он много раз заходил на теплоходе в его порт, но ни разу не бродил по деревянным тротуарам и грязным улочкам одноэтажных домов. На сей раз любопытство взяло верх. Тем более, что уже почти три года был оторван от жизни больших сёл. Обойдя за полтора часа весь город и прикупив на крошечном базаре продуктов, Митя вернулся в гостиницу. Увиденное и услышанное в городе не впечатлило его. Скорее наоборот, ещё сильнее разочаровало. Серые неухоженные дома, мрачного вида люди, разъезжающие верхом на низеньких лошадках, военные и злые от голода, бродячие собаки. Вот и всё, что он смог увидеть и запомнить. «Не скоро сюда придёт настоящая цивилизация. Может, тогда, когда в эти края будет построена железная дорога и будут летать самолёты, здесь появится настоящая светская жизнь», - с грустью подумал Митя.
В Дом Культуры Митя с главным бухгалтером пришли за полчаса до начала совещания, но оказалось, что не первыми. По длинному коридору уже прохаживалось человек двадцать руководителей и бухгалтеров из других рыбопромысловых и рыбоперерабатывающих предприятий . Ещё издали Митя заметил директора Новопортовского рыбзавода Пашина и направился в его сторону.
- доброе утро, Сергей Владимирович
- а-а, передовик наш прибыл. Здравствуй, здравствуй Дмитрий Степанович. Выступление подготовил?
- специально не готовил, а если спросят, доложу обстановку.
- молодец! До сих пор жалею, что тебя из нашего хозяйства забрали. И не я один. Рыбаки тоже тебя часто хорошим словом вспоминают.
- вы же знаете, что от меня это не зависело.
- знаю, Дмитрий, знаю. Поэтому и не дрался с начальством за тебя. Ладно, пойдём занимать места.
Зал был почти заполнен. На невысокой сцене, за длинным столом сидел президиум собрания: Свиридов, Яковлев, Якушев – председатель Совета депутатов округа, Ужинцев и Фомин – директор Салехардского рыбокомбината.
Совещание открыл первый секретарь окружкома КПСС Свиридов. В своём вступительном слове он долго говорил о текущей политике партии и правительства советского союза, об успехах Народного хозяйства в строительстве социалистического общества, о достижениях окружной партийной организации и планах на предстоящие годы. В конце доклада секретарь посвятил несколько минут состоянию дел в рыбной отрасли.
За ним с отчётным докладом выступил управляющий окружным госрыбтрестом Яковлев. Он подробно рассказал о работе рыбохозяйственных предприятий округа за прошедший год, указал на недостатки, похвалил хозяйств за досрочное выполнение годового плана и отметил передовиков соцсоревнования. Рыбзавод «Пуйковский» и сам Митя попали в разряд подающих надежды.
После управляющего стали по очереди выступать руководители и специалисты предприятий. Одни оправдывались и заверяли, что исправят ошибки, на которые им указал Яковлев, кто – то благодарил руководство треста, партию и советскую власть за справедливую оценку их труда, а некоторые жаловались на плохое снабжение техникой, инвентарём, спецодеждой и сетематериалами.
Митя выступал предпоследним. Он вкратце рассказал о результатах работы рыбзавода, отметил некоторые трудности, мешающие ускоренному развитию хозяйства, и поделился планами на ближайшее время. По выражению лиц начальства, сидящего в Президиуме, он понял, что выступление всем понравилось. На своё место он возвращался под аплодисменты зала.
Первый день работы совещания завершил Ужинцев. Он сообщил присутствующим о количестве ссыльных в округе, предупредил руководителей хозяйств о персональной ответственности за неукоснительное соблюдение закрытого режима на вверенных им предприятиях и о возможных наказаниях за рассекречивание данных о численности ссыльных и состоянии их здоровья.
Второй день пребывания в Салехарде был посвящён годовым бухгалтерским отчётам, сверкам, а так - же защите годовых фондов на технику, оборудование и прочие материальные ценности.
Митя с Эльвирой Робертовной работали очень продуктивно. Благодаря их активности и напористости, рыбзавод получил дополнительные фонды на строительные и сетные материалы, дизельную электростанцию, несколько единиц промыслового флота, топливо и прочие материальные ценности.
В гостиницу они вернулись усталыми, голодными, но довольными.
Плотно поужинав в гостиничном буфете, Митя отправился в свой номер, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой домой.
Прежде чем лечь спать, он достал из прикроватной тумбочки несколько старых газет и стал бегло просматривать. Читать при тусклом свете керосиновой лампы ему не хотелось. Не обнаружив в прессе ничего интересного, кроме призывов коммунистической партии к светлому будущему, Митя разделся и лёг в кровать. От круглой печи, обитой металлическим листом, исходили тепло и домашний уют.
Неожиданно в дверь постучали.
- кому ещё не спится? Вроде с Эльвирой Робертовной обо всём переговорили,- подумал Митя и нехотя поднялся с кровати.
- кто там?
- Дмитрий Степанович, я посыльный от Ужинцева,- раздался мужской голос.
Митя открыл дверь и пропустил нежданного гостя
- слушаю вас?
- Дмитрий Степанович, мне приказано доставить Вас домой к Василию Николаевичу, - произнёс посыльный.
- зачем? Ведь уже поздно,- с удивлением спросил Митя.
- это я не знаю. Жду вас на улице,- ответил посыльный и тут – же вышел.
«Что это? Желание поговорить о Петре Николаевиче, или того хуже, завербовать? И почему поздно вечером, а не днём?», - подумал Митя и, не найдя ответа, стал одеваться.
Посыльный подвёз его на горячем жеребце, запряжённом в кошёвку, к большому добротному дому, стоящему в центре города, и, не оборачиваясь, сказал:
- калитка открыта. Двери в дом найдёте. И как только Митя вылез из кошёвки, тут же сорвался с места.
Пройдя калитку, Митя сделал несколько шагов вперёд, поднялся на крыльцо и собирался уже дёрнуть ручку двери, как она неожиданно распахнулась, и в глаза ударил яркий свет керосиновой лампы «трёхлинейки».
- проходите, Дмитрий Степанович, не стесняйтесь. Будьте как дома, - услышал он звонкий и весёлый голос Натальи, дочери Ужинцева.
- добрый вечер. Извините за столь позднее вторжение, но меня зачем – то пригласил ваш отец.
- снимай в прихожей полушубок и проходи в зал. Я сейчас тебя буду чаем с ватрушками угощать. Василий Николаевич задерживается и поручил мне за тобой поухаживать.
Митя снял полушубок, аккуратно повесил на вешалку и тщательно смахнул голиком с валенок снег.
- замёрз, наверное? На улице, градусов тридцать мороза будет.
- Не успел замёрзнуть. Минут пять от гостиницы всего ехали.
- ты что в коридоре стоишь? Проходи в горницу. Там уже и стол накрыт.
Митя перешагнул высокий порог большой комнаты и вновь остановился.
- не думала, что ты такой скромный и застенчивый. Выбирай место и садись,- приказным тоном, сказала девушка.
Он невольно взглянул на стол и удивился его сервировкой. Здесь было всё, что душа желает. Осетровый балык, слабосолёная нельма, строганина стерляжья, клюквенный компот, вяленая оленина и графин, наполненный под горлышко игристым напитком.
- с чего начнём? С чая, или наливки?- таинственно улыбаясь, спросила Наташа.
- я уже в гостиничном буфете поужинал. Поэтому можно просто чаем обойтись.
- неужели боишься, что Василий Николаевич сурово накажет за употребление алкоголя? – спросила девушка и тут – же ответила:
- не бойся. Он тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо.
- а я и не боюсь. Но будет неудобно, если он заметит, что я выпил.
- успокойся. Пока он придёт, у тебя ни в одном глазу не будет. Главное закусывай плотнее,- со знанием дела, подсказала Наташа.
- если честно, то я не большой любитель таких напитков,- тянул время Митя.
- и я не люблю их. Но с тобой хочется выпить и расслабиться. Будь мужчиной, не откажи в просьбе молодой и красивой девушке, - игриво произнесла Наташа.
- только, если немного,- сдался Митя.
- вот это правильный ответ,- засмеялась девушка и сама наполнила из графина два хрустальных бокала.
Первый выпитый бокал особого вреда Мите не нанёс, но сделал его более сговорчивым. А затем был второй, а потом третий с лёгким пощипыванием горла провалился внутрь. Митя стал стремительно пьянеть. За всю свою жизнь, он ни разу не употреблял столько много крепкого напитка, оказавшегося медицинским спиртом, разведённым ягодным морсом. Вскоре слова его стали путанными, ноги ватными, а голова отказывалась соображать. Взглянув осоловевшими глазами на Наташу, он пробормотал:
- где твой отец? Мне плохо. Необходимо срочно ехать в гостиницу.
- не надо тебе никуда ехать. Сегодня здесь переночуешь,- вкрадчиво ответила девушка, и, подхватив под руки раскисшего Митю, перевела в спальню.
Наташа влюбилась в Дмитрия сразу, как только увидела на Пуйковском рыбзаводе. И хотя эта встреча длилась всего несколько часов, его образ заполнил всё её девичье воображение. Она думала о нём постоянно и искала возможность вновь встретиться. О том, что Дмитрий приедет в Салехард на совещание Наташа узнала от отца. Её радости не было придела. «Ура! Я скоро увижу его и всё сделаю, чтобы встретиться! Главное, чтобы ничто не помешало Дмитрию приехать в Салехард»,- как клятву, произнесла она.
А тут ещё обстоятельства сложились благоприятные для исполнения задумки. В конце первого дня совещания работников рыбной отрасли, Василия Николаевича в срочном порядке по телеграфу вызвали в Управление НКВД по Омской области. И уже на следующий день он выехал на аэросанях в сторону Самарово.
Раньше Наташа не любила оставаться дома одна, а сейчас даже обрадовалась. «Теперь я обязательно затяну этого красавчика в гости»,- воскликнула она и стала лихорадочно думать, как осуществить это. Но лучше, чем использовать статус отца, ничего не придумала. С трудом дождавшись вечера, Наташа приказала кучеру отца привести в их дом директора Пуйковского рыбзавода.
- не вздумай ему сказать, что Василий Николаевич уехал. Понял?
Кучер ехидно улыбнулся в темноту, но ничего не ответил.
К появлению Дмитрия Наташа готовилась основательно . Девушка твёрдо решила сделать красивого парня своим, чтобы ей это не стоило.
Митя проснулся от дурного предчувствия и сухости во рту. На его руке лежала Наташа и ровно дышала. Вспомнив с большим трудом где находится и как здесь оказался, Митя стал осторожно вытаскивать из под девушки руку. Но бдительная Наташа обвила его шею и нежно прошептала:
- любимый, куда ты торопишься? Мне так хорошо с тобой.
Эти слова словно холодной водой окатили Митю.
«неужели между нами что – то было? Дурак! Какой же я дурак! Как я посмел проявить слабость и напиться до состояния невменяемости? Изменил Гале! Святой женщине, которую любил и люблю больше жизни. Нет оправдания моему поступку. Я нашу любовь растоптал и предал! До конца жизни не отмыться от этого позора. Что теперь делать? Как отнесётся ко мне Ужинцев? За свою дочь он сгноит меня на Севере», - метался в панике Митя.
- ты что так напрягся? Испугался моего отца? Не бойся. Он ко мне добрый. Как скажу, так и сделает. Лучше обними меня крепче и поцелуй жарче, как ночью это делал,- услышал ласковый голос Митя.
- мне в гостиницу возвращаться надо. Главный бухгалтер, наверное, потеряла меня.
- не торопись. Ещё рано. У нас есть время до конца насладиться друг другом,- произнесла Наташа и стала страстно целовать Митю в губы.
Он попытался оттолкнуть девушку, но её напор и его мужское начало, длительное время сохранявшее покой, взяли над разумом верх.
Бурное физическое поглощение друг друга длилось больше часа. Наташа была неутомимой в своей любовной фантазии и ласках.
Усталость пришла к обоим одновременно. Длительное время лежали молча, каждый по своему, переживая акт блаженства.
- тебе хорошо было? – тихо спросила Наташа.
Не дождавшись ответа, она призналась:
- я с первой встречи с тобой мечтала о такой безумной ночи, полной любви и страсти.
Митя лежал с закрытыми глазами и старался не о чём не думать. Он просто заставлял себя это не делать, чтобы не впасть в ярость и самобичевание.
Немного успокоившись, Митя спросил:
- а где твоя мать? Почему она с вами не живёт?
После продолжительной паузы, Наташа произнесла:
- у меня нет мамы. Её убили кулаки, когда мне было всего два года.
- как убили? За что? – удивился Митя.
- зарубили шашкой за то, что она была женой красного комиссара.
- кто же тебя растил?
- отец и старенькая нянька, которая жила с нами.
- а сейчас, где эта нянька?
- недавно умерла. Теперь домашнее хозяйство ведёт наёмная работница.
- она с вами живёт? – встрепенулся Митя
- нет. Она на ночь уходит домой, на окраину города.
Сообщение Наташи, о том, что её мать зарубили кулаки, привело Митю к размышлению о непредсказуемости человеческой судьбы. «Бывает же так. Её мать убили восставшие против советской власти крестьяне, а мою верные слуги этой власти сожгли. Какая страшная несправедливость бесчинствует в современном мире. Взрослые люди воюют друг с другом насмерть за мифическую власть, а их невинные дети страдают»,- подумал он.
Перед уходом, Наташа почти силком заставила Митю плотно позавтракать.
- ты когда собираешься возвращаться в свой рыбзавод? – спросила грустным голосом девушка.
- наверное, завтра, если сегодня все дела в тресте закончу. А что? Со мной собираешься ехать? – съехидничал Митя.
- нет. Сейчас не поеду, но тебя вечером буду с нетерпением поджидать.
- а если отец нагрянет?
- не нагрянет. Он в Омск уехал. Теперь его дней десять не будет. Так что приходи, не бойся.
Оступившись и опустившись, Митя уже стал не столь категоричен, каким был изначально. Его даже подогревало сознание того, что дочь сотрудника НКВД, которого боятся во всём Ямало - Ненецком округе, влюблена в него по уши и готова на самые безрассудные поступки.
- жди. Приду,- пообещал Митя и стал одеваться.
- ура! Какое счастье услышать эти слова! Боже мой, как я люблю тебя!
На решение оставшихся производственных вопросов у Мити ушло полдня. Предупредив Эльмиру Робертовну и кучера о том, что на следующее утро они выезжают в сторону дома, он направился к Наташе.
Кроме девушки, в доме находилась помощница по хозяйству, которую звали Софьей. Быстро сообразив, кто пришёл к хозяйке, дородная женщина стала собираться домой.
- покушать что у вас есть, а постираю я завтра,- произнесла она и с интересом посмотрела на гостя. Заметив её взгляд, Наталья спросила:
- правда, красивый?
- больно смазливый. С такими аккуратней надо быть,- ехидно улыбнулась Софья и вышла из дома.
Как только дверь за ней закрылась, Наташа с визгом набросилась на Митю.
- я так соскучилась по тебе. Раздевайся быстрее, обедать будем.
Остаток дня и всю ночь они провели как сумасшедшие. Не знавшее теплоты и женской ласки более трёх лет, молодое, сильное тело отзывалось на любое прикосновение красивой девушки. К утру они вымотали друг друга так, что даже вставать не хотелось.
- теперь самое главное до гостиницы добраться. А в пути будет время отоспаться,- признался Митя.
- как мне было хорошо с тобой! Если бы моя воля, я бы тебя не за что не отпустила от себя,- сладко потянувшись в кровати, сказала Наташа.
И немного помолчав, добавила:
- даже представить не могу, когда теперь увидимся. Умереть могу без тебя.
- не торопись умирать. Ты девушка молодая, красивая и умная. Отец тебе достойного жениха найдёт,- успокоил Митя.
Наталья резко подняла голову, пристально посмотрела на Митю и, чеканя каждое слово, произнесла:
- кроме тебя мне ни кто не нужен. И я буду с тобой. Знаю, что ты был женат, и что твою жену вместе с матерью отправили в ссылку на десять лет. Неужели будешь все эти годы один жить? К этому времени тебе будет уже под сорок лет и начинать семейную жизнь с нуля поздно. Да ещё и прожить надо эти годы. В ссылке разное бывает.
- замолчи! Моя жена не по своей воле в ссылке оказалась, а по воле таких людишек, как твой отец. Это они борются с женщинами и детьми, чтобы не потерять власть, построенную на крови. Я проклинаю себя за то, что смалодушничал и повёлся на твои ласки. Прощай. И больше не ищи со мной встречи. Для тебя меня нет,- жёстко ответил Митя и быстрым шагом вышел из дома.
Гнев и злость на самого себя преследовали Митю всю обратную дорогу. Во время остановки на ночлег в Аксарке, он приобрёл в сельмаге бутылку водки и один, без закуски выпил. Думал, что алкоголь снимет напряжение, но ошибся. Водка ещё сильнее оголила душевную боль и отчаяние. «Эх, Галя, Галя! Что я наделал! Предал тебя и оскорбил память о нашей любви. Нет мне прощения за этот скверный поступок. Я не достоин тебя и твоего милосердия»,- выговаривал он вслух слова раскаяния.
По прибытию на остров, Митя вновь окунулся в работу. И только благодаря ей, стал постепенно забывать произошедшую в Салехарде аморальную трагедию. Раскрученные обороты развития рыбзавода в конце прошедшего года и усиленные слаженными делами коллектива в наступившем, давали ощутимые перемены в жизни рыбацкого посёлка Яр Сале. Митя всё делал для того, чтобы хоть как – то сгладить в лучшую сторону положение ссыльных и переселенцев. Уговорил председателя сельского совета открыть в красном уголке библиотеку, поручил технику по добыче рыбы Александру осуществлять один раз в десять дней доставку из Аксарки газет и журналов и обязал технорука Илью Семеновича проводить с коллективом рыбзавода и жителями посёлка образовательные семинары и лекции. Часто выступал на них и сам. Постепенно народ стал «оттаивать» и свою гражданскую «ущербность» переносил уже не с такой болью. Все понимали, что только с верой в будущее, они смогут дождаться этого будущего. Бежать было некуда, а накладывать на себя руки редко кто решался.
Не забывал Митя повышать производительность труда и на предприятии. Каждую неделю в сторону Салехарда из посёлка выходили обозы с мороженной и солёной рыбой. Но большая часть продукции складировалась в леднике, который заработал на полную мощность в рыбзаводе только с его приходом. Высокими темпами набирал обороты цех по переработке рыбы. Камеры холодного копчения и посолочные ёмкости работали на полную мощность. Не жалея сил и времени Митя постоянно объезжал бригады рыбаков, добывающих рыбу за десятки километров от посёлка.
Занятый кипучей производственной и общественной деятельностью, он не заметил, как прошла суровая зима, и на горизонте всё чаще стало выглядывать «улыбающееся весной» солнце. Оно было ещё холодным, даже колючим, но уже ласковым. Митя с нетерпением ждал очередной навигации. Ему очень хотелось хоть одним глазом взглянуть на буксирный теплоход «Анастас Микоян», которым он часто бредил во сне.
В самом начале мая, когда бригады и звенья уже готовились сниматься с тоней, с гулом и снежной пылью к острову подошли аэросани. Митя в это время был в сельском совете и разрабатывал с председателем мероприятия по безопасному проведению паводка. Поэтому прибывших пришлось встречать Ивану Игнатьевичу. Вскоре в сельском совете появился запыхавшийся посыльный и скороговоркой отбарабанил:
- Дмитрий Степанович, к Вам гости прибыли. В конторе ждут.
Митя с удивлением посмотрел в его сторону и нехотя встал из- за стола. Шагая от сельского совета до своей конторы, он с раздражением думал:
«Что ещё за гости такие прибыли? Сейчас не самое лучшее время с ними заниматься. Необходимо срочно рыбаков в посёлок возвращать и к паводку готовиться».
Каково же было удивление, когда в коридоре он первой встретил Наталью.
- здравствуй Дима! – кокетливо улыбаясь, произнесла девушка
- ты как здесь оказалась? Зачем приехала? – не отвечая на её приветствие, спросил он
- неужели не рад моему приезду? А я думала, что ты соскучился, целоваться бросишься. Ладно, иди в свой кабинет. Там тебя мой отец поджидает, - ехидно произнесла Наталья.
Митя открыл дверь и увидел сидящего за его столом Василия Николаевича. Тот впился в него колючими холодными глазами и сухо приказал:
- присаживайся. Разговор к тебе серьёзный есть.
Митя сел напротив и стал ждать продолжения. То, что Ужинцев с ним не поздоровался, уже давало повод думать, что разговор будет тяжёлым.
Василий Николаевич долго сверлил его глазами, затем злым голосом заговорил:
- я считал, что ты парень разумный и хорошо понимаешь своё нынешнее место в советском обществе. Надеялся, что то доверие, которое я тебе оказал, сделает тебя человеком благодарным и лояльным по отношению ко мне лично и представителям советской власти в целом. Но оказалось, что пословица «сколько волка не корми он всё - равно в лес смотрит» полностью характеризует твою сущность. Как ты мог себе позволить совратить мою дочь и сделать её несчастной? Воспользовался тем, что она ещё очень молодая и не знает настоящую жизнь. Ты не только обесчестил её, но ещё сделал беременной! Неужели не понимал, какие последствия могут возникнуть после физической близости с любящей тебя девчонкой? Я ещё не придумал, как тебя наказать, но надеюсь, что это большого труда не составит. На сегодняшний момент я принял решение привести Наталью к тебе, а что дальше делать, время покажет. Её чемодан с вещами в твоей комнате. И предупреждаю, если Наталья пожалуется на плохое отношение к ней, я без суда и следствия расстреляю тебя или сгною в Салехардской тюрьме. Понял меня?
Митя был «ошарашен» словесным монологом НКВДэшника. Он на время даже «онемел».
- ты что глухой и не слышал мой вопрос?
- слышал.
- в общем, так, враг трудового народа, я сейчас уеду, но глаза и уши за тобой оставлю. А то ещё вздумаешь в бега удариться. Весну и лето Наталья поживёт здесь, а рожать в Салехард заберу. Береги её, как зеницу ока, иначе я шкуру с тебя с живого сниму, - повышенным тоном произнёс Василий Николаевич и направился на выход.
- не провожай меня. Видеть тебя рядом с собой не могу. Ещё сорвусь ненароком и оставлю будущее дитё сиротой, - прошипел Ужинцев.
Проводив отца до аэросаней и попрощавшись с ним, Наталья вернулась в контору. Митя в это время сидел за столом и, опустив низко голову, лихорадочно «переваривал» произошедшие за несколько коротких минут события.
- Димка, ты, что так раскис? Отца испугался? Не переживай, он только в гневе такой суровый, а так вполне даже добрый,- подойдя вплотную, прощебетала Наталья
- ты на самом деле беременная, или специально для отца это выдумала?
- зачем мне выдумывать. Врач сказала, что идёт уже четвёртый месяц беременности. Так что готовься Дмитрий Степанович, скоро папой станешь,- засмеялась Наталья.
Митю неприятно задел её смех и у него вырвалось:
-может, ты беременна не от меня. Я же не знаю, кто рядом с тобой был до меня.
- дурак! Какой – же ты дурак, Димка! Да ко мне за километр никто не приближался. В городе каждая собака знает, кто мой отец. Я тебя полюбила с первого взгляда и потеряла покой. Всё сделала, чтобы оказаться в постели с тобою рядом. Только ты мне нужен и никто другой. Хочешь ты этого, или нет, но придётся смириться, даже если не любишь. Как в пословице говорится: «Стерпятся, слюбятся». Вот и с нами это произойдёт. Ты ещё благодарить меня будешь за авантюрный поступок.
- ладно. Пойдём твои вещи пристраивать. Видно планида моя такая – против своей воли женщину чужую греть,- обречённым голосом произнёс Митя и поднялся со стула.
-давно бы так. А то сцены ревности устраиваешь. Верна тебе я сейчас и буду таковой всю оставшуюся жизнь.