8.
Все сидели за столом, Пётр держал стакан с чистой водой пил её мелкими глотками, думал об удивительном повороте своей жизни.
Раньше, с малых лет, почти с рождения, видя, как родители больше любят Дениса, чем его, и вся помощь была только Денису. К Петру родители относились спокойно и без всякого выражения ласки, считая его взрослым, подобно себе. Так видел это всё Пётр с самого раннего детства, и он отчего-то знал, так и должно быть, сердце так вещало, и он жил без обид, по принципу «помоги себе сам». Он сильный, а брат слабый, ему нужна помощь. Откуда он так знал, что надо именно так, не мог познать, но всегда уповал на свой разум, на своё щедрое сердце, на свою выносливость, да ещё на поддержку бабушки. Бабушка не разделяла внуков, как и сыновей бывшего мужа, живших в их семье. Помогала растить в любви и доброте, сказками объясняя истину.
«Да-а-а. – Мысленно произнёс Пётр. – Оказывается большая насмешница эта плетущая нить судьбы, каждому. Такое ажурное макраме плетёт, что просто удивляешься».
В голове у него стало пусто и гулко, что зазвенело. Ему показалось, что звон исходил от окна, повернул голову, посмотрел в огромное окно. В этой комнате окна были от пола до потолка, и главное с дверями. Можно в тёплое время выходить в сад прямо из комнаты. Солнце висело совсем низко, заглядывало в большие окна, слепило и горело спелым гранатом.
«Что уже вечер? – Спросил мысленно Пётр сам себя. – Только, что было светло, а здесь уже почти закат, но, да, всё верно, короток декабрьский день, ещё немного и солнце уйдёт на покой до утра, оставит в прошлом все обиды и горечи земной жизни всего населения планеты, а завтра новый день с новыми всплесками эмоций людей и всей планеты. Да-а-а!
Вот так и в жизни человеческой, проходит один период, наступает другой. И так по кругу, бег по кругу. Но его следует прервать, мне прервать, главное не сойти с намеченного пути.
О чём это я?
Я прервал круг, вышел из него, и иду уже по прямой. Пусть с помощью Веды и её бабушек. Да, что там, вся семья её мне помогает. – Думал Пётр. – Что со мной проходит? И всю информацию ещё не объять….
«И какую информацию я получил? – Спрашивал мысленно сам себя. – Нет во мне ничего, пустой мозг, даже могу рассмотреть его, он прозрачный. До удивления, и как мне удаётся?
Пётр увидел свой организм, удивление его не было предела, геометрические структуры строгие и динамичные, разной конфигурации. Он усмехнулся и смахнул видение, продолжить размышлять.
Это-то для чего мне? – Мысленно вновь спросил он сам себя, – Везде математика. Весь космос великий, математика. А у меня нет никакого соприкосновения.
И вдруг он увидел огромный мир, как будто глобус разрезан и развёрнут в плоскость, в середине Россия. И начавшийся водоворот или смерч в середине, вдруг разделяется и идёт в двух направлениях на запад и восток. Оставляя после себя цветущее пространство.
Вот это да!
Удивился он, и быстро оглядел сидящих за столом, но никто не заметил его удивления. Послышалось журчание воды, как будто горный ручей спешил. Слышалось пение птиц.
Водоворот? Журчание реки? Мне чудиться? Зима же, мы ведь не в тёплое время находимся сейчас. И, где здесь река? Далеко?
Странно, мне чудится это журчание, или всё же явно слышу? Закрыть уши? Но, как на этот жест посмотрят Горенские, Веда. Ощущение, что это всё во мне журчит и переговаривается. Во мне водопад? Или я так слышать стал планету? Тогда почему я не слышу Горенских, никого из них. Ведь вижу, они иногда и мысленно разговаривают. Может быть, я ещё не отошёл от путешествия во времени в пространстве? Но всё равно прозрачно всё.
Ощущение во мне не понятное. Может свободы? Возможно. Внутри меня вольный ветер ощущается.
Значит, это во мне журчит? Выходит так. Мне далеко до ясного сознания? Или уже на прорыве?»
Он посмотрел на улыбающуюся Лизу, улыбнулся сам. Взглянул ей в глаза, её глаза сияли. Прыгали в них какие-то не обычные зайчики, которых он ещё никогда не видел у неё.
Удивительные глаза, подумал он и эти солнечные зайчики в зелёной волне. Отчего она так улыбается? Моим несуразным мыслям удивления? Возможно.
Пётр продолжал смотреть Лизе в глаза, и в этом зелёном водовороте увидел, как они вдвоём оказались в комнате, совсем одни. Они оказались в полукруглой комнате, которая залита светом, свет идёт отовсюду, стены и потолок излучали свет. От середины и потолка и стены расходились лучи, они мерцали и создавали красивый рисунок. Веда взяла его за руку, а другой рукой указала в сторону. Он увидел, как стена плавно переходила в пустое пространство, выходящее на террасу. Веда потянула его туда, а там открывался такой вид, что дух захватывает от восхищения.
С террасы виден город. Что это за город?
Он необычайно красив, отсюда, где они стояли, с высоты видны были шпили зданий, отсюда они казались хрустальными, а может и вправду хрустальные, такие тонкие и хрупкие, что казалось они, были не рукотворными. Кто смог сотворить такую красоту? Боги?
Ну, а кто ещё.
Шпили, они так и сверкали призмами в солнечном свете. Интересно из чего сделаны стены домов, такие белые, белые и местами розовые пятна на них, эти пятна создавали свечение. Сейчас они слабо заметны, но вероятно в ночи свечение будет необычайное. Фонарей и фонарных столбов он на улицах не увидел, значит, ночью стены освещали улицы.
Интересно, интересно. – Подумал Пётр, сжимая бокал с водой в дрожащей руке, не обращая внимание на присутствующих, он был там с Ведой и бокал ему не мешал, он увлечённо рассматривал город.
Каждый дом, как отдельный особняк, окружён деревьями и цветами, а возле каждого дома, в середине зелени деревьев были фонтаны, струи которых уходили хоть и разной высоты, но высоко вверх и переливались всеми цветами радуги. Удивительно, воздух был насыщен кислородом, дышалось легко и ещё наполнен нежной мелодией воды. Вода, журча и переливаясь, устремлялась вверх, издавала красивую мелодию. Вдали возвышался купол храма.
Сон настоящий сон. – Подумал Пётр. – Но я не сплю. А что это? Это мне Веда показывает? Да не всё ли равно, главное мы рядом, она держит меня за руку. Но какой-то шум всё же вклинивается в эту красивую идиллию, и услышал голос, который звал, просил обратить внимание, но Пётр сам не обращал внимание на голос, старался отогнать, не слушать, и всё-таки это стало пропадать, резко всё ушло.
Это Сашенька, пробегая мимо него, задел его рукой, толкая в спину, произнёс.
– Папа, тебя дедушка зовёт?
– Что? – И ясно услышал
– Мы знаем, вы вдвоём уже многое можете, но сейчас остановитесь, давайте спокойно покушаем. – Произнёс Андрей Иванович.
– В чём дело? – Спросил Пётр. – Я вроде молчу и сижу спокойно.
– Спокойно? Конечно, спокойно, но ваша аура так искрит и сливается. – Рассмеялся Андрей Иванович.
– Моя?
– Нет ваша, твоя и Лизы. Сливаясь, вы создали такой ореол, что даже нас утаскиваете вверх, а нам туда в данный момент не нужно.
– Как это? Я ничего не делаю.
Но перед его глазами мелькал город, он то удалялся, таял в пространстве, то вновь проявлялся, а он всё стоял на террасе.
– Лиза прекрати. – Строго сказал Андрей Иванович. – Ему и так ещё не все понятно, он плывёт на твой след. А здесь и вовсе.
– А что я? – Рассмеялась Лиза, – Я нечаянно.
От её смеха всё исчезло, и Пётр словно упал, приземлился на стул, на котором он и так сидел, что у него ёкнуло сердце. Кровь запульсировала с такой быстротой, что в глазах потемнело, но почти мгновенно всё успокоилось, лишь почувствовал дуновение ветерка, шедшего уже от Веры Белизаровны, и он свободно вздохнул, улыбнулся, произнёс.
– Вот это да!
– Лиза просто развлеклась. –
Добавила Ольга и посмотрела на Лизу серьёзным взглядом, где скользила строгость.
– Нет, бабушка я не развлекалась. – Смущённо ответила Лиза, – Так у меня получилось. Извините меня.
– Придёт время, будете путешествовать, как захотите, и где хотите, а пока ему надо полностью пройти своё очищение и восстановиться.
Строго произнесла Ольга, мама не потакай ей.
– А я и не потакаю, Оленька, Лизочка сама стала сильной и творческой, а этого не только я хотела и ты стремилась к этому. Лизочка исполнила мечту будущего Витязя, переместила его пока ментально, но могла бы и физически, но ему этого пока рано, и так он перевозбуждён и перегружен. Любовь, Оленька, сама знаешь, понятие беЗконечное и не может прерываться. Она может раскрываться и поднимать выше и лететь, лететь.
Вера с восхищением произнесла последние слова, что Ольга и Андрей в удивлении посмотрели на неё и произнесли.
– Мама! Я тебя не узнаю. –
– Бабушка! Я тебя не узнаю. –
Произнесли хором в унисон, в удивлении.
– И, что меня узнавать, я остаюсь такой, какой и была.
– Ну, не скажи, не скажи, бабушка. Сразила таки вероятно, кого-то своим изумрудным взором .
– Никого я не сражала, зачем? Но молодость вспомнила, пока перемещалась с витязем. – Улыбнулась Вера.
– Ох, бабуля, принц возвращается, вот ты и волнуешься.
– Ничего я не волнуюсь, а откуда ты узнал об этом?
– Сорока на хвосте принесла. – Рассмеялся Андрей.
– Ольга?
– Я, что, похожа на сороку? – Возмутилась Ольга.
– Нет, бабушка, мама здесь не причём, я сам увидел, и вчера разговаривал с ним. И сам знаю, с его приходом у человечества стало больше возможностей в пробуждении, как никогда раньше. Он расширил портал, да ты с витязем ему, между делом, помогла.
– Витязь молодец, у него широкие возможности раскрываются. – Произнесла Ольга.
– Я? – Удивился Пётр. – Но, как я мог? Я ещё ничего не умею.
– Ты, земной, верно не умеешь, а душа умеет, она вспомнила, и к тому же получила разворот в знаниях, и с тобой была мама. – Ответила Ольга.
– Ничего у меня не развернулось, даже мозг пустой и прозрачный. – Удручённо произнёс Пётр под нарастающий смех.
– Не спеши Витязь, это только в фильмах фантастических разворачивается мгновенно, хорошо хоть графику компьютерную применяют, чтобы зрителю показать. Тебе не надо держать всё в своём мозгу, всё есть в твоей вселенной, в Духе. А, что мозг стал прозрачным, так это хорошо, вот ещё последний рывок и всё станет на место, станешь полностью Витязем-Пересветом. В новостях сложатся пазлы, и ты обретёшь утерянное.
– Мы сегодня продолжим?
– Нет, витязь, сегодня отдохнёшь, а утречком и в путь пойдёшь. – Ответила Ольга.
– А энергии удивительные пошли, так ведь, Андрюшенька? Народ сам, не осознавая, начнёт вспоминать свои способности, а там и память вернётся им. И справятся со всеми своими тёмными аспектами в своих жизнях.
У Петра мелькнула мысль, но он не успел её продумать, она ускользнула, и не давала ему покоя, теребил какой-то вопрос.
«Как вернуть мысль?» Подумал Пётр и вдруг почувствовал в груди комок. Что это было, он не знал, но чувствовал, это разворачивалось, и он наполнялся силой, вопрос вылетел сам.
– Вера Белизаровна, поясните, ведь для перемещения нужны артефакты, я об этом читал. А, что было у вас?
– Мало ли, что напишут, каждому своё, но эти почти мифические артефакты не редко и разряжаются, особенно у неумех. И, где они застревают, или куда попадают? Мне такие средства без надобности. Здесь знания важны, а у нас была я. – Улыбнулась Вера. – Я прибыла на землю, вернее, я родилась у первых богов, которые прибыли создавать эту планету. И боги рождённые на этой планете имеют силу и знания Истока. И уже позже передавалось человеку, но самим Истоком всевышним. И только человек, рождённый на земле, имеет реальную силу, вот только об этом никто не знает. Почти никто.
– Любой человек?
– Нет, многие существа в человеческих телах имеют силу, но не такую мощь, как человек структуры божества души в которых созданные именно самим всевышним Истоком. Но, когда стали сотворять другие творцы, здесь уже в почти захваченном мире, в этих душах нет той силы, частицы Духа самого Всевышнего Истока, то есть божественного гена. Поэтому много краж людей, особенно женщин. Много подмены.
– Но всё-таки знают об этом на нашей планете? Люди знают?
– Знают, мы знаем, ещё такие, как мы, и те, которые побывали в такой экзекуции, и осознали, что это такое.
– Это страшно.
– Эксперименты всегда опасны, когда хотят распознать божественный ген. И что только не делали с человеками, но божественный ген им не распознать. Но сегодня у нас разговор не об этом.
– Мне всё интересно, Вера Белизаровна. Я же ничего не знаю, в основном читал, и не всегда время было анализировать и вникать, а сейчас, говорю, а у меня мозг совсем пустой.
– Но ты же мыслишь, это значит не пустой, что-то ещё есть. – Ответила Вера под общий смех, – А знания не старайся проглатывать, да впихивать, сами раскроются. Ты же не в магической школе, ты маг от сотворения, подзабыл в перевоплощениях. Вспомнишь, ещё вспомнишь. Маг, это не то, что представляют люди в этом мире и мерности. Ты был в родовой памяти по земному времени не долго, но не забывай, время в воспоминаниях течёт куда быстрее реального. Мозг может усваивать огромное количество информации за очень короткий срок. У обычного человека память развита плохо, вот это и есть причина того, что информация не усваивается. У тебя же память развита максимально, всё, что ты видел или слышал когда-то, но по не надобности забыл это, то придёт время, ты вспомнишь, само всплывёт в твоей памяти. Как и в данный момент, ты подержался за руки самого Пересвета, он вложил в тебя зерно, вся информация вливалась с большой скоростью, и она очень насыщена. Не просто так столько воплощений ты готовился получить её именно для этого времени. Высвободишь время, немного тренировки….
– Мне высвободить время от основной службы? За отпуск я успею?
– В твоём моменте всё основное, время тебе само покажет, тебе даже усилия для этого прилагать не придётся. Ты сможешь, и решение у тебя уже найдено, тебе лишь осознать, в чём оно заключается. Вспомнишь, как переходить черту, грань между мирами. Как сохранять баланс, не взваливая на себя, то, что нужно делать самим людям. Если рассмотреть людские просьбы и обращения к всевышнему или богам, то там и толики серьёзного нет в их масштабах. Сколько там жизненно необходимых просьб? Но зато сколько о всякой ерунде. Не хотят люди сами думать, делать и просят о помощи, чтобы стало им жить лучше, да привольнее. Представляешь, какая какофония льётся в эфир?
Как-нибудь ещё послушаешь. Что можно в этом расслышать, да ещё в сердцах закрытых, в мольбе просящих. Чистые души детей звучат намного громче, чем молитвы грешников. Печально, грустно, но помогая людям, исправляя их же ошибки, да ещё устраивая личные жизни, порой пропускается, и не слышится и не видится, из-за того, что из противостояния проникают в мир людей, в их сердца, твари, сущности и закрывают, поворачивают человеческий ум в свою сторону. Порой устраивают такие бесчинства, и делают это так, что порой их заметить нельзя.
Пример твой брат, и уж его девушка. Здесь не сразу распознали. И не мы, к нам это отношение не имело, а сам всевышний, искра которого в их сердцах. И сколько пройдёт времени и смертей, пока распознается природа тех действий.
– Но куда уж больше? – Вспылил Пётр. – Грань давно уже пройдена и я не беру в пример моего брата и его женщину, здесь весь народ, сколько войн и убийств, катастроф разных.
– Это не аргумент, витязь. Это делают сами люди, убивают сами люди, порой и с помощью колдовства.
– Война не аргумент? – Удивился Пётр
– И даже эпидемии не аргумент для богов и для всевышнего. Всё дело в самих людях. А как же развитие души? Если всё людям на тарелочке преподносить. Хотите райскую жизнь? Стройте. Однажды, да и не однажды был рай в этом мире. И что получилось? Сами и разрушили свою жизнь. А в противостоянии тоже порядок, просто так не полезут к человеку, если у того чистая душа, и нет у него лазеек для проникновения разных сущностей, больших и мелких. А мелкие пакости человека быстрее притягивают иные сущности в душу. Мало кто слышит свою душу, интуиция не развивается. В чистом свете сущностям противостояния тяжело и не выносимо, они туда не пойдут. А выбор есть всегда, витязь, об этом ты знаешь.
– Да, знаю, с малых лет знал.
– Не волнуйся, витязь, растворится болотная жизнь, тебе малость осталось. Будет яркая и созидательная, твоё сознание уже продвинулось в тонкую материю….
Договорить она не успела, как из коридора послышался крик Сашеньки.
– Мама!
Все оглянулись на дверь, Сашенька забежал и что-то держал в руке, протягивая к Лизе, вновь произнёс.
– Мама смотри!
На лице его была яркая улыбка, но она погасла, как встретился с удивлённым взглядом отца. Пётр оторопело смотрел на него, в его мыслях летело,
«Ребёнок впервые сказал слово мама. Удивительно!»
А Сашенька под его взглядом, как бы потух. Но на помощь ему пришла Вера.
– Что малыш? Говори, не волнуйся, выскажи, что у тебя в маленьком сердечке накопилось.
Мальчик растерялся, он стоял почти возле Лизы, а Вера Белизаровна сидела рядом. Лиза протянула руку малышу, а тот подвинулся к ней и положил голову на колени ей, лицом в низ. Все видели, как у него задрожали плечи.
– Иди ко мне, мальчик мой. – Лиза подняла его к себе на колени, он уткнулся ей в грудь, что-то очень тихо шептал.
– Сашенька, выскажи вслух и можно громко, чтобы комочек горечи исчез у тебя из сердечка. – Вновь произнесла Вера Белизаровна.
Малыш поднял голову, посмотрел на всех и поднял лицо к Лизе, спросил.
– Ты ведь моя мама? Моя? Я хочу, называть тебя мамой. Можно?
– Ты этого хочешь? – Спросила Лиза, прижимая ребёнка к себе.
– Очень. – Тихо прошептал ребёнок.
– И мы откроем всем нашу тайну?
– Да. – Радостно согласился малыш.
– Говори. Пусть все услышат.
– Как мы потерялись? Мама Веда?
– Вы потерялись? – Спросила Нина Георгиевна. – Вот, вот, именно потерялись, а я ведь чувствовала пропажу. Расскажи маленький, как ты потерялся?
– Меня утащила злая волшебница, как в сказке. А мама меня искала. Но сначала папа меня нашёл, а потом нас мама нашла на вокзале. Здорово?
– Ой, как здорово! – Заговорили все Горенские в унисон, захлопали в ладоши.
– Ещё, как здорово, а я так скучала по моему мальчику.
– А мне снилось, как я маму искал, а мама нашла нас, я её сразу узнал, в поезде, но не говорил, почему-то боялся. Печально произнёс мальчик.
– Кто тебе рассказал про злую волшебницу? – Спросила Нина Георгиевна.
– Никто, я это всегда знал и даже видел её один раз.
– Кого видел? – Спросили хором все.
– Злую волшебницу. Она страшная и тянула ко мне руки, когда мы гуляли с няней в парке. Няня моя хорошая, она меня быстро загородила от злой волшебницы и увела меня оттуда, а она рассыпалась.
– Кто рассыпалась? – Спросило несколько голосов.
– Злая волшебница. – Ответил мальчик.
– Ну, и воображение. Я такое первый раз слышу. – Тихо произнёс Пётр.
– Это не воображение, витязь, это было на самом деле. – Произнесла Вера. – Он действительно видел ту женщину, и она ему увиделась в злом образе. Женщину твоего брата, или же её фантом, как раз в момент ухода злого гения. Вот её всё же распознали и закрылась её душа, Посмотрим что будет дальше с ней. Здесь серьёзно и придётся разобраться. Нам всем это не обходимо, пролить истину светом и восстановить её здесь. А девочка попала под жернова, спасти её только одно может.
– Что? Спросил Пётр.
– Об этом чуть позже, Витязь
У Петра вновь зашумело в голове, то ли боль отдалась при воспоминании о ней, то ли ещё что-то, но не осознал. И он произнёс.
– Можно я пойду к себе в комнату?
– Конечно, Витязь, иди, отдыхай, и постарайся ни о чём не думать сегодня, усни. Нагрузка большая, тебе надо спать. Усни до утра. – Ответила Вера Белизаровна.
– Сашенька, сыночек, пойдём со мной. –
Попросил сына Пётр, ему хотелось обнять и прижать к себе малыша, в объятиях с сыном он чувствовал себя всегда умиротворительно. Но малыш обнял Лизу и с виноватым взглядом посмотрел на отца, ответил.
– Можно я с мамой?
Петра захлестнуло волной ласки, ему и самому хотелось обнять Веду, но не время, послал через сына импульс любви и ласки, ответил.
– Можно сыночек, можно. – И улыбнувшись остальным, продолжил. – С вашего позволения, я выйду.
И уже поднимаясь по лестнице, услышал счастливый смех сына, подумал.
Разгадается мне и эта загадка, родственность души Сашеньки с Горенскими.
Продолжение следует.....
Уточнение: фамилию Горенские следует читать с ударение на е
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.