Нет в мире безнадежнее полотна, чем ноябрьская Московия!
Верблюжин вышел из «Самарканда», ступив в гадкий раскисший снег, покрывавший новую брусчатку Мясницкой, нахохлился и некоторое время стоял словно в нерешительности, обтекаемый вечерним потоком жителей и гостей столицы. В воздухе носились запахи бензина и чего-то подгоревшего в лаваше, отмечавшего вернее всего донёр в нескольких шагах на углу.
Сверху летело мокрое – и чем дольше он стоял, тем обильней.
Нужно было как-то выбираться оттуда. На метро или на такси.
Собственной машины Верблюжин не имел и не собирался иметь, каршерингом откровенно брезговал, такси поднимало в нем волну отвращения, а метро пугало, наводя на мысль о больном кишечнике.
Верблюжин пошел пешком.
Это заняло около двух часов и уже ближе к десяти он вошел в подъезд дома-лабиринта вблизи Поклонной, хлопнул набухшей дверью и сразу же, в чем был, прошел в ванную, оставляя мокрые следы на паркете.
– Алиса, я пришел!
Восклицание обращалось не к женщине и не к гаджету, а к огромной кошке, дремавшей на диване в гостиной. Старый черно-бурый мейн-кун, которого не впечатляла такая мелочь, как приход двуногого, даже не повел ухом.
Затолкав все, кроме пальто и туфель, в корзину с грязным и смыв под душем дневную патину, Верблюжин вышел, покачал сам на себя головой, глядя на следы в коридоре, и прошествовал в гостиную, чтобы убедиться: его кошка жива и высокомерна, а не превратилась в хладный когтистый труп. Однажды он прочел про несчастного кота Шрёдингера и теперь никак не мог выкинуть из головы мысль о квантовой неопределенности всех кошачьих.
– Кис-кис-кис… Алиса?
Кошка открыла глаз, ясно дав понять, что жива, и тут же его закрыла, подчеркнув, что ни в ком в данный момент не нуждается. В отличие от людей, кошкам не нужен красный карандаш или восклицания, чтобы отмечать основное. Они самодостаточны, пока сыты.
– Что-то мы подзадержались с тобой в Москве…
Верблюжин потянулся к столу и достал лэптоп.
– Сейчас возьмем билеты и едем завтра же! Туда, где тепло и рыбки. Одобряешь, animal of my anima?
Кошка согласилась молчанием.
***
Автоматическим движением включив новости, Верблюжин с полминуты стоял, потягиваясь и поправляя на костистом носу очки, формой напоминавшие двух соединенных хвостами черепах. Ощущалось некоторым образом, что черепахи эти не ждут ничего хорошего и главным достижением мира считают скуку.
…прибыл …заявил …фейки …экстренный …гарантии …барбершоп – привычные, штампованные словно черепица словечки-паразиты, огораживающие сущность происходящего сыпучим валом высотой в Джомолунгму. Пожалуй, кроме «барбершоп».
Простите, при чем здесь парикмахерская?
Верблюжин подкрутил внутри себя рукоятку, отвечавшую за уровень восприятия новостей – старомодную, пластмассовую, с насечками, взятую с Рекорда-В312.
…парикмахер не пострадал, сейчас он в шоке и дает показания …остановлено движение всех видов транспорта, кроме силовых и экстренных служб …вызваны ведущие астрономы и специалисты мировых космических ведомств
Выходило что-то невразумительное, похожее на дурацкую шутку, или даже, не исключено, фейк!
Верблюжин, не сводя глаз с экрана, уселся в кресло, чтобы хруст утренних коленок не отвлекал его от не-новостей-но-событий. Пощелкал между каналами, для верности пробежал по интернет-стримам. Все одно и то же, кроме «Карусели» и «ОРТ» – первые берегли детей, а вторые еще не отработали вчерашний заказ, поэтому не реагировали на новое.
По всему выходило, кто-то, не далее часа тому назад выкрал главного человека Франции прямо из барбершопа на Елисейских, где тот, за каким-то лядом, заказал сайд-парт из оставшихся на голове волос, а затем уже под конец работы исчез вместе с креслом и бритвой Wahl. Последнее особо подчеркивалось, хотя и с оговоркой, что «детали похищения уточняются».
Добавляли с ноткой истерики, что многие в это время, явственно и будучи в доброй памяти, видели летающую тарелку в форме большой шестиугольной сигары, барражировавшей над VIII округом Парижа. Такая же, до того замеченная в Версале, быстро удалилась, убедившись, видимо, что монаршее гнездо опустело и придется довольствоваться демократически избранным президентом. Пришельцы явно не следили за новостями последние два столетия.
В доказательство приводились кадры уличного видео всех мастей, на которых маячило нечто растушеванное и спорное.
Увы, версия с тарелкой подтверждалась цветной профессиональной съемкой – с трех ракурсов и сентиментальной режиссерской хлопушкой: вблизи на Кантен Бошар делали кино про любовь.
Неподкупные дивно дорогие зрачки Gaumont зафиксировали во всех подробностях сразу – бюст молодой красавицы, от испуга упавшей в обморок, и летательный аппарат пришельцев, явно нарушавший законы физики. От последнего в сторону Полей тянулось щупальце бронзоватой ряби, по которому, словно лабораторной трубке, проследовали мужчина в костюме-тройке, накидка «Друг волос», парикмахерское кресло и совсем миниатюрный предмет, в котором угадывалась электробритва.
– Мда…
Верблюжин выключил телевизор и поправил неуступчивые очки. Идея посетить побережье Франции явно требовала коррекции.