Помню его в отсеке скорой помощи, после попытки самоубийства- вскрытия вен. В помещении молодой хирург,- резидент по- нашему, студентка нутрициолог и я- будущая медсестра, занимающая позицию сиделки. Я наблюдаю за психом и не даю ему возможности прикончить себя. Доктор, зашивая разрезы, приговаривает:"В следующий раз режь по длине вены- тогда не успеют и зашить, как вытечешь. Или по крайней мере, почитай книжку, как лучше себя угробить без лишних проблем для докторов."
Мы переглянулись с диетичкой. У нее глаза круглые и уже на лбу.
Пациент кивает, значит, согласен.
Доктор предложил нам попробовать зашивать одним из двух знаменитых стежков. Крест накрест. Сначала диетолог. Потом я. Быстро научилась, и потребовала обучение второму стежку тоже! Отказал. А пациент улыбался, наслаждаясь компанией полнокровных молодых тел, щебечущих вокруг него о всякой ерунде....
Потом его положили в палату, и мы вместе смотрели телевизор, пока ни пришел другой такой же "сиделец" из нашей школы.
Мы смотрели фильм "Снежные собаки", о ездовых собаках на Аляске. Там на них перевозят небольшие грузы и делают соревнования собачьих упряжек. Герой фильма, афроамериканец из большого города, дантист, едет на Аляску принять наследство: упряжку маламутов, оставшихся от почившей в бозе его биологической мамаши. Это приключение изменит всю его жизнь. Лишь только начались самые смешные эпизоды...и пришла моя смена. Прощаюсь с пациентом. Он спокоен, смотрит фильм внимательно, как бы изучает каждую мизансцену...
- Хорошо,пока.
Даже головы не повернул.
Почему я запомнила его? Почему его образ, мужчины европейско- еврейского типа, лет 50- 55, не покидал моего воображения всю дорогу до дома? Из-за знака на лбу, похожего на подковку. Лоботомия. В школе студенты заявили, что в наше время, в конце 20-го века,эти операции отменили как негуманные. Зачем их вообще делали? Чтобы остановить сериального, хронического убийцу, который к тому же и не понесет всей тяжести наказания из-за своего диагноза - он сумасшедший.
Мы встретились ещё один раз
в той же больнице. Я шла на дежурство по коридору, когда вдруг заметила неординарное молчание всех сотрудников на моем пути. Они стояли по одному, вдоль обеих стен коридора, без слов. Одна из медсестер поднесла указательный палец к губам и мотнула головой : там, впереди... Все смотрели туда, как стая бакланов.
По коридору, между Сциллой и Харибдой, крался на слегка согнутых в коленях ногах мой знакомый из скорой помощи. Все стояли, "бдя": никто не приближался, никто не уходил.
Почти не надеясь на его внимание, я поздоровалась. Он глянул гневным, волчьим взглядом и отвернулся. "Помните, как мы вместе кино смотрели? Про собак? Веселое кино!"
"Помню... - прошептал он.-
Я могу тебе доверять...Мне тут надо,- поворот головы в сторону стены, потом на медсестер, мимо медсестер, куда- то в себя. - Найти кое- кого.. мне надо кое- кого убить..."- "Мне больше всего собачка с голубыми глазами понравилась. Как она спасала своего хозяина. Дорогого стоит! Мне б такую собачку" - "Да-да. Мне надо его найти",- поворот головы налево, направо - поиск невидящими глазами... "Я -твой проводник. Пойдем".
Так мы и шли вместе по коридору, в центре всеобщего молчаливого и пристального внимания, во внутренней капсуле мира на двоих, как Пилат с Иисусом по лунной дорожке. Так мы проследовали в палату с открытой дверью, и пациент остановился посреди комнаты, невидящими глазами перебирая пространство и лепеча:"Я должен кого-то убить..."
Круг белых халатов сомкнулся.
Пациент заорал- его схватили несколько рук и вкололи галоперидол.
Я осталась одна в коридоре, пытаясь осмыслить эту карусель. Лоботомия. Пилат. Полутьма в палате. Человек 20 в комнате. Шрам на пробитых костях черепа. Закрытые глаза. Выражение неприятия и гнева. И вскоре - покой, нисходящий на лицо и всю его фигуру. Безразличие.