В Бразилии вечер большого футбола. Я сижу в спортбаре, полностью погружённый в тонкости футбольной баталии, происходящей на стадионе "Маракана". Из потока страстей меня не без труда, в виду шумного поведения толпы болельщиков вокруг, выдёргивает телефонный звонок! Кто сейчас не смотрит футбол? Только женщина. Так оно и есть. В трубке жена моего доброго приятеля Юры – Наталья. У нас нет шансов перекричать толпу. Мне приходится отставить кружку недопитого пива и выйти на улицу. Это сейчас в Рио-де-Жанейро вечер, а в Саркисово скоро забрезжит рассвет, на площадях и бульварах погаснут фонари.
«Здравствуй, Володя! С Юрой что-то случилось. Три дня от него эсэмэсок нет». «Интересный у вас способ общения – эсэмэсками перекидываться. А позвонить?» - начинаю злиться на то, что меня отрывают от интересного матча. «Я в отпуске, в Греции. У него моя банковская карточка и мне на телефон приходят эсэмэс сообщения о его покупках». «Ты контролируешь покупки рокера в наколках?» - я всё ещё злюсь. «Его карточку заблокировали, и я оставила ему свою. Конечно, я звонила вчера и сегодня, но он не отвечает. Юрка вечером после моего отъезда закупил в супермаркете продуктов на приличную сумму и неделю в фирменном молочном магазине отоваривался. А последние три дня ничего не покупает».
Минут десять давлю на кнопку дверного звонка Юриной квартиры. Безрезультатно. Но дверь тут же распахивается, едва я на неё случайно облокачиваюсь. В нос ударяет резкий запах тухлятины, словно в квартире уже неделю валяются сразу несколько дохлых кошек. На кухне следы борьбы – сдёрнута оконная занавеска, на полу лежит разбитая посуда. На бежевой стене и такой же кожаной обивке стула бурые подтёки. В комнате обнаруживаю вполне живую кошку, которая, свернувшись калачиком, мирно спит на подушке, покоящейся на кровати. А рядом с подушкой раскинулось синюшное неподвижное тело моего друга.
«Эй, кто здесь?» - громовым охрипшим голосом спрашивает всё ещё неподвижное Юрино тело. Вздрогнув от неожиданности, отвечаю: «Я. Вова». «Брат, ты? Брат, выручай. Хреново мне». «Ты перепил молока?» - спрашиваю, ещё не вполне отойдя от испуга. «Наташка уехала отдыхать. Мы с ребятами с моей работы в первый вечер это хорошо отметили. Потом я каждый день в нашей молочке крепкое разливное пиво брал, которое молокозавод выпускает. Сегодня сил нет из дома выйти, ноги не держат». Видя плачевное состояние своего друга – брата по байк-клубу, обдумываю, как его спасти.
«Брат, вот бутылка водки, - говорю Юре, - одну рюмку наливаю в тёплый чай, держи и пей, следом похлебаешь горячего супа. Потом прогуляемся до реки, покормим уток. Заодно и квартиру проветрим». Друг трясущимися руками держит поданную мной кружку и отпивает из неё маленькими глотками. Я в это время варю суп из высохших обрезков копчёной колбасы, найденного в холодильнике плавленого сырка, добавляю туда луковицу и мелкую лапшу. Наконец-то, по мере опустошения тарелки, Юрины руки успокаиваются. Он спрашивает: «Когда научился такой знатный супец варить? Ничего вкуснее не ел». «Только что и научился».
Кидаем в реку хлеб, к нам лениво подплывают упитанные утки. Мальчишка, со следами зелёнки на руках, крупными хлебными крошками выманивает привыкших к горожанам птиц на берег. Малолетний сорванец пятится в сторону ивовых зарослей и продолжает кидать хлеб, некоторые утки клюют и идут за мальчиком. Из зарослей, крича и хлопая крыльями, возвращаются на реку. Обращаюсь к Юре: «Вроде на одну птичку меньше стало. Ни чего тебе не напоминает?» «Понял я, на что намекаешь, - опустив глаза, отзывается друг. - Мужик я, или клюв утиный? Всё! Завязываю компашки собирать, спиртное фильтровать». «Юра, слово – не воробей, вылетит – не поймаешь».
У дома друга говорю ему: «Поправляйся, брат. А я поехал восвояси. У тебя в холодильнике бутылка водки стоит, из которой я тебе рюмку налил». «Ты её с собой забери, - не раздумывая говорит Юра, - чтобы у меня соблазна не было. Мне ещё уборку надо сделать, тут мои коллеги из-за одной подруги подрались. Я их разнял. Но разбить посуду и залить вином стену с мебелью успели. Нужно всё это до приезда Наташки убрать». Вспоминаю, что в полумраке комнаты принял наколки друга за синюшность мёртвого человека. Он, словно спохватившись, добавляет: «И это, Вова, как бы это сказать? В общем спасибо тебе, брат. Сам знаешь за что».
Прошла неделя, болею за любимую команду – сижу перед экраном телевизора, смотрю футбол. Во время пятнадцатиминутного перерыва между таймами, перекинувшись с братом по байк-клубу эсэмэсками, варю и пью крепкий чёрный кофе. Пищит мобильный телефон. Опять Наталья? Юра сейчас, общаясь со мной, находится не рядом с ней? «Володя, привет! Мы с Юрой пьём кофе и смотрим футбол, он мне говорит, что у тебя бессонница и что ты не знаешь, как с ней бороться. Тёплое молоко на ночь – решение проблемы. Юра проверил на себе, пока меня дома не было, и спал, как убитый. Надеюсь, тебе тоже поможет. Не болей».