В давние времена, когда дети были маленькие, а мы молодые, пошли мы с приятельницей на вещевой рынок, раньше его называли барахолка, ну потому что там продавалось все: поношенная одежда и новая с машин, книги, рыбки, щеночки, посуда, инструмент...
И надо же было нам оказаться там, где продают щенков!
Преодолеть свое желание и удержаться от покупки не получилось никак при виде белой пушистой головки с розовым носиком выглядывавшей из-за пазухи молодой женщины и оказавшейся щеночком мальтийской болонки.
Да и помнились просьбы девочек: - "Купите, ну пожалуйста, хоть котика, хоть собачку?!"
Дома это существо встречено визгом, писком восторгами дочерей, наречено Вилькой от полного Вилена и по аналогии с "виляет хвостом". Пока изготавливалось ей персональное спальное место, она по вселенскому великодушию была допущена на кровать, перебывала на всех креслах и диванах, несмотря на предупреждение прежней хозяйки, что этого делать не стоит. О чем с глубоким сожалением я вспоминала все последующие годы ее проживания в нашей семье.Для собаки это разрешение было разрешеним на всю жизнь, и искоренить его уже было невозможно.
И начались будни. Малышка от роду месяц требовала ухода, хорошего питания, игр и занятий, правда, последнего было в избытке. Подруги девочек с интересом и нежностью занимались с нею. Это пока. Но потом.
Сколько урону нанесло это собачье существо домашнему убранству, кто бы только знал! Каждое наше утро в ее младенческом возрасте начиналось с осмотра: что ей удалось ухватить из-за нашей лопоухости и погрызть? Комнатные тапочки (кто же их пропустит), детская, взрослая обувь, совсем новые портьеры, углы нескольких подушек...
Особо стоит сказать о черной кроличьей шапке мужа, в которой он ходил в гараж. Шапка была оставлена на второй полке в прихожей, которую Вилька считала своей и грызла все, что на ней находилось.
Шапка стала двойником шапки почтальона Печкина. Если посмотреть на небо из шапки изнутри, то можно было его увидеть.
Добавилось хлопот и по уборке квартиры, по очистке от ее шерсти всего, к чему она прицепились, а еще и стрижке, купанию собаки. Было стыдно выпустить гулять во двор или взять с собой на дачу маленькую грязную собачку. Каждую весну ее стригли , оставляя шёрстку на голове и кисточку на хвосте и удивлялись: какая она маленькая и худенькая. И становилась она поводом для улыбок и насмешек до поры, пока чуть-чуть не отрастала шёрстка.
А ещё Вилька имела несносный задиристый характер, облаивала всех проходивших через наш двор.
Привлекая взгляды своей белой пушистой шубкой с гордостью бежала за очередным прохожим, оказавшимся на ее территории, а затем, обгавкав, также гордо возвращалась назад.
Однажды она потерялась. Кому-то очень приглянулась и ее, подманив вкусненьким, незаметно умыкнули. К тому времени она уже вела свободный образ жизни. Утром её выпускали во двор нашего небольшого трёхэтажного дома и не волновались, никуда не денется. Вот делась. Пропала. Сутки нет, вторые, третьи. Всё семейство обсуждало, терялось в догадках, переживало и пришло к выводу, что её украли.
Несмотря ни на что, обладательницу глуповатой собачьей натуры было жаль. На четвертую ночь где-то часа в три на лестничной площадке под дверью она залаяла. Трёх дней новым хозяевам оказалось достаточно, чтобы понять, что иметь в качестве собачьего друга эту глупень не стоит... А мы, взяли её прогулки под контроль.
Как-то к нам во двор привезли целый КамАЗ торфа, чтобы рассыпать на газоны и высыпали большими кучами с обеих сторон дома. Прошли грозы с ливнями добавили в непросыхающую лужу с обратной стороны дома размера и глубины. Привыкшая к свободе и выбору средств развлечений Вилька разглядела в этой ситуации: гора торфа - лужа свой особый собачий интерес. С веселым задором, погавкивая, разбежавшись в луже залетала она с новым другом, пробегавшим мимо и решившим поучаствовать с ней в редкой забаве, на кучу торфа. Покрутившись на ней, посмотрев на мир с высоты, слетала обратно на другую сторону благословенной лужи.
Домой явилась абсолютно черная кудрявая собачонка. Все кудряшки ее шкурки были забиты торфом, грязью и смочены водой. Она, вероятно, отряхивалась и не один раз, но на ее внешнем виде это не сказалось. Перед нами стоял маленький собачий чертёнок с уже подсыхающей и почти сцементировавшейся шерсткой. Мы все вышли встретить свое черномазое чудо.
Её нужно было купать незамедлительно. Папа был свободен и взял на себя миссию вернуть грязнуле прежний вид.
- Ведь ты же взрослая собака, а носилась по луже, как несмышленыш. Ну это же ни в какие рамки... - слышались его сетования из ванной.
Девочки подросли, поздно возвращались с занятий домой, интерес к собакам Вилькой был удовлетворён сполна. Частые уборки за ней, когда она не дождавшись прогулки при отсутствии членов семьи дома, справляла свои потребности, говорили о бессмысленности ее содержания в квартире.
Посовещавшись потихоньку с мужем, мы решили найти Вильке новых хозяев. Белоснежную пухляшку взяла пожилая женщина проживавшая в частном доме.
По нашей легенде для девочек - Вилька опять потерялась...
Вначале они высказывали явное недоверие этой гипотезе и пытали нас: - Как, почему? - а спустя годы, не верили, что мы так поступили.
Имея сейчас в семье заласканного зацелованного улыбчивого корги, который начал превращаться в вожака стаи и покусывать членов семьи, невольно ловишь себя на мысли: - Какая же ты добрая была дурашечка, даже оскаленных зубов никто не увидел, а насчёт укусить - и в мыслях не было...
--