Лабиринты одиночества. Глава первая

 
                ДОРОГИ, КОТОРЫЕ НАС ВЫБИРАЮТ…
                (Юсуф)

      …Тот детский стон Сауле снится мне вот уже несколько ночей. За ним- гробовая тишина и много крови… Я просыпаюсь в тревоге от стука собственного сердца и опять веду с тобой мысленный разговор.  Всё ли у тебя в порядке, моя подруга?  Так же, как прежде, любишь тишину и одиночество?  Куда ты опять пропала?  Почему молчишь? Я найду тебя, чего бы это мне не стоило. Перед глазами всплывают картины прошлого, где мы были вместе и казалось, это навсегда.
      Познакомились мы с тобой в Алматы.  Помнишь, Сауле? Сюда, в начале 90-х привела мою семью дорога из воюющего Таджикистана. До этой страшной братоубийственной войны мы жили в приграничном районе на юге страны. Я был младшим ребёнком в семье и мне едва исполнилось семь лет.
      Отец мой Умар Сафаров был директором консервного комбината. Мама Садафмо работала в ателье закройщицей. Замужняя сестра Дилором жила в Самарканде, а брат Юнус учился в Алматы.  К нему-то и решили уехать родители, когда в республике стало неспокойно и больше всего от боевиков «досталось» нашему   району.  Наспех собрали самое необходимое в папин маленький «жигулёнок» и направились к границе Узбекистана.
      Не успели проехать и половину дороги, как нас остановили вооружённые люди из очень известной группировки.  Сели по-хозяйски в наш «жигулёнок» и повезли в штаб к своему командиру.   Машину мы больше не увидели - её конфисковали. 
      Моему отцу поставили жёсткое условие: либо станешь боевиком, либо   семью свою больше не увидишь. Отец испугался за нас и согласился. Его сфотографировали, заставили написать заявление о вступлении в отряд, выдали удостоверение и оружие. Только после этого меня и маму отпустили. Отец проводил нас до большой безлюдной дороги и пообещал, что обязательно воссоединимся.
      Мама с котомкой в одной руке и держа меня второй, молилась всю дорогу, чтобы Бог нас миловал и отец остался живым. Мы постоянно оглядывались назад. Вдруг услышали звуки оружейных залпов. Мама села у арыка и заплакала. Я обнял её и стал уговаривать:
     - Не переживай, мамочка! — Вот увидишь, папа скоро будет с нами.  Не плачь, пожалуйста!
     - Как ты быстро повзрослел! Это я должна тебя успокаивать, мой Юсуф, - вытирая слёзы сказала мама. – Нам нужно немного подождать, может быть, отцу удастся вырваться от тех страшных людей.
      Помню, я очень испугался, когда стало темнеть. Мама обняла меня, и мы, прижавшись друг к другу, сидели на краю дороги. Меня одолевал сон и мама, накрыв меня своим платком, стала напевать грустную песню. Я понял, она пела её для папы, верила, что он в темноте найдёт нас, услышав любимый мотив. Как в воду глядела! Вскоре послышался шум тяжёлых мужских шагов.  Мама, несмотря на страх, продолжала петь. И тут раздался голос отца:
     - Спасибо, Садафмо, за песню, а то бы я с товарищами мимо прошёл, не догадавшись свернуть к арыку.  Быстрее вставайте, надо до рассвета дойти до границы.
      - Хвала Всевышнему! Он услышал мои молитвы, - со слезами на глазах прошептала мама и подняла меня с земли.
      С папой из отряда бежали ещё несколько мужчин и решено было искать пути спасения вместе. Но нам вдогонку уже мчался огромный грузовик с вооружёнными до зубов боевиками. И началось: крики, ругань, стрельба.  В страхе мы бросились врассыпную. Отец накрыл  собой меня с мамой  и мы покатились кубарем за арык.  От ужаса я потерял сознание. Когда очнулся, мы были уже далеко от того страшного места.
      - Умар, хорошо, что наш сын не увидел бойню. Так жалко этих беглецов, - услышал я голос матери.
      - И тебе бы не видеть расстрела. Вон как поседела за одну ночь, - тихо ответил отец.
      - А что случилось, папа? - спросил я. – Почему у тебя перевязана рука?
      - Ничего страшного, сынок, я поранился немного, - как-то скорбно сказал отец. А мама обняла меня и прошептала:
      - Мы живы и здоровы, мой хороший.  Всё страшное уже позади.  Пойдём дальше.
      Мне до сих пор сняться наши дороги, долгие переезды, постоянный страх и тревога в глазах мамы.
      Тогда мне   показалось это вечностью. Днём было жарко от знойного солнца, ночью я согревался в объятьях родителей. Мне постоянно снился наш дом, где прошли беспечные детские годы.
      Я засыпал под мамины рассказы о той счастливой довоенной жизни.  Ей хотелось, чтобы я всегда помнил о родных и близких, с которыми, к сожалению, после войны так и не удалось больше увидеться.
      - Мой родной, ты помнишь сказки бабушки Зулейхи? – укладывая меня, начинала мама. - Давай-ка вместе споём бабушкину колыбельную. А потом я расскажу тебе сказку «Дочь пастуха» о девушке, которая своей красотой, умом, мудростью и смекалкой очаровала сына падишаха и стала его спутницей жизни.
      Сейчас я понимаю, она так делала, чтобы путь не казался мне бесконечно длинным и легче переносились тяготы бегства от родной земли.
      На четвёртые сутки, пришлось идти окольными путями, мы дошли до Термеза.  Мама продала свои любимые старинные золотые серёжки, чтобы папа купил билеты на самолёт до Алматы.
      В аэропорту нас встретил брат Юнус. Крепко прижал меня к себе и встревожился:
     - Как ты похудел, братик, на тебе лица нет.  Заболел что ли?
     Мама ответила за меня:
     - Юсуф очень устал, ведь дорога наша была долгая и небезопасная.
     - Едем к врачу, - решительно произнёс Юнус и на руках понёс меня к такси. В больнице меня определили в инфекционное отделение, а анализы показали брюшной тиф.
     Пролежал я в больнице около месяца. Мама постоянно была рядом. Я заметил, как она ещё больше поседела, а прекрасные глаза её покраснели от слёз и волнений.  Но в палату ко мне мама входила с неизменной улыбкой.   Рассказывала, что папа пошёл работать на стройку, а в общежитии нам дали две комнаты. Юнус учится и во всём помогает. Папу и брата не пускали в инфекционное отделение, но мама постоянно передавала от них приветы и рассказывала, чем они занимаются.
      Я очень любил слушать пересказы мудрых притчей Джалаллидина Руми.  Одну из них я запомнил на всю жизнь. Привожу её в переводе русского поэта В. Державина:
 
Притча о жадности

Барана горожанин за собой
Тащил с базара, — видно, на убой,
И вдруг в толпе остался налегке
С веревкой, перерезанной в руке.
Барана нет. Добычею воров
Овчина стала, и курдюк, и плов.
Тот человек, в пропаже убедясь,
Забегал, бестолково суетясь.
А вор возле колодца, в стороне,
Вопил и причитал: «Ой, горе мне!»
«О чем ты?» — обворованный спросил.
«Я кошелек в колодец уронил.
Все, что имел я, — сто динаров там!
Достанешь — я в награду двадцать дам».
А тот: «Да это целая казна!
Ведь десяти баранов в ней цена.
Я одного барана потерял,
Но бог взамен верблюда мне послал!»
В колодец он с молитвою полез,
А вор с его одеждою исчез.
О друг, по неизвестному пути
Ты должен осмотрительно идти.
Но жадность заведет в колодец бед
Того, в ком осмотрительности нет.
    Тогда в больнице после маминого пересказа этой притчи, я почему-то пожалел горожанина.
    - Мало того, что вор украл его барана, так ещё и одежду обманом забрал!  Это же несправедливо! Почему вор не наказан? Его не поймали? И вещи горожанину не вернули...               
    - Правдолюб ты мой любимый, Юсуф. Не зря мы в честь дедушки тебя так назвали.
    - Бабушка у нас Зулейха, дедушка Юсуф, как в сказаниях, да мама?  А что значит моё имя Юсуф? - заинтересовался я.
     — Это арабское имя древнего пророка, и означает возвышенный Аллахом, - растолковала мама. - Люди с таким именем обычно очень праведные и справедливые. Я думаю, что ты будешь юристом, вернее адвокатом.
     - А кто такие адвокаты?
     - Они борются за справедливость и защищают права обиженных и пострадавших.
     —   Как-то не очень понятно про адвоката, - засомневался я.- Может мне лучше художником стать? Ты же, мамочка, всё время хвалишь мои рисунки!
     — Вот и рисуй на здоровье! - улыбнулась мама, поглаживая мои руки.
     А ещё она рассказывала, какой красивый город Алматы. И люди в нём дружелюбные и отзывчивые.  Соседи не оставляли нашу семью без внимания.
     — Вот выйдешь из больницы, и мы с тобой погуляем. Думаю, у тебя будет здесь много друзей, - повторяла мама.
      Наконец, моё лечение закончилось, и я вырвался на волю. Дома мне приготовили сюрприз: мама собрала мои рисунки и отнесла их в художественную школу-интернат, которая располагалась неподалёку. Записали меня в школу с испытательным сроком, но я очень старался на занятиях и вскоре стал полноправным творческим учеником. Приходилось жить в интернате всю неделю, ведь мама уже вышла на работу, устроившись в ателье, и забирали меня домой только на выходные.         
   С одноклассниками я сразу сдружился, а особенно мне понравилась девочка-казашка Сауле. Немногословная, задумчивая, она не любила шума и старалась быть всегда одна. Я садился рядом и в тишине мы рисовали. Она ни на кого не обращала внимания и казалось, мысли этой странной девочки витали где-то далеко. Иногда Сауле бывала приветливая и улыбчивая, но не более того. Вежливо отвечала на вопросы, но сама никогда ни о чём не спрашивала. Мы одноклассники привыкли к этому.
   Сауле не оставалась в интернате. Каждый день её в школу приводила бабушка и забирала после уроков.    А я, как верный рыцарь, встречал и провожал мою подругу.
 
    Педагоги и мы - дети замечали, что Сауле отличалась необычайной фантазией и рисунки её - полная противоположность внешнему спокойствию.   Они бушевали, кричали, смеялись, восклицали, даря позитив и бурю эмоций. Значит, всё это было у юной художницы внутри. Учителя восхищались работами Сауле и ставили её в пример. Лицо девочки заливалось краской, и она в смущении опускала глаза.
    Как-то я спросил у Сауле:
    - Почему ты такая молчаливая? Неинтересно тебе разговаривать с нами?
    - Я очень люблю быть одна, и чтобы вокруг была тишина, - ответила она.
    - Как же можно любить одиночество? – стараясь не обидеть её тихо спросил я.
    - Понимаешь, я никогда не бываю одна, - неспешно произнесла Сауле. -  Со мной мои мысли, переживания.  Ты представь, сколько голосов и звуков в тишине? Какая красота спряталась в молчании! Все другие звуки мне только мешают.
     Я не унимался:
    - Сауле я не могу жить без общения, хочу, чтобы вокруг звучали голоса.  К примеру, на стадионе, на футбольном матче я азартно болею за любимую команду.    Радуюсь каждому забитому в ворота мячу и громко кричу – «ГО-О-ОЛ!». Я не представляю свою жизнь в тишине: люблю слушать как скачет лощадь и цокают копыта, как поют птицы, как мама смеётся.
     Когда я сказал последнюю фразу, Сауле отвернулась. Я заметил на её глазах слёзы. Она сказала:
    - Моя мама любила стихи про тишину и много раз мне читала.  Имя автора я не знаю, но запомнила такие строчки:
          А ты когда-то слушал тишину?
          Как жаль, что ничего ты не услышал,
          Лишь тронь её беззвучную струну,
          И ты поймёшь, что можно даже тише.
     Я честно старался понять мою странную подругу.  Пытался тоже слушать тишину. Но меня всё отвлекало. Я чувствовал, что не дорос до этого.   А Сауле была не по годам мудрая.
     Дома на выходных я постоянно рассказывал маме о необычной однокласснице, очень тихой и скромной девочке, которая красиво рисовала.
     - Ты мне все уши прожужжал этой Сауле. Тебе она нравится? — спросила как-то мама.
     - Я сижу рядом с ней и чувствую, что Сауле будто взрослая.  Очень спокойная и не мешает никому.
    — Вот так все дети на свете – хотят скорее вырасти. А ведь детство - самый счастливый и лучший период жизни, - с грустинкой сказала мама.
    - Но я хочу быстрее вырасти и женится на Сауле, – простодушно возразил я.
    - А Сауле этого хочет? – улыбаясь, спросила мама.
    - Не знаю…
    Родители и брат не оставляли меня без внимания.
    Юнус заканчивал вуз и времени у него почти не было. Но каждый его приход был для меня праздником. Иметь старшего брата – это счастье! Юнус воспитывал меня «в спартанском духе», научил быть стойким и не бояться трудностей.  Мы занимались спортом, обливались холодной водой. Относился ко мне брат строго, но справедливо и я  по сей день благодарен ему за эту закалку.  Папа наш, наверное, как и все отцы на Востоке, был занят работой и заботился о достатке в семье. Но  редкие свободные моменты он уделял мне: мы говорили о жизни, спорили, играли   в шахматы.
    Как-то в выходной день мы поехали в центральный парк Алматы. Посетили несколько аттракционов. Был тёплый осенний день. Вдруг мама увидела Сауле, сидящую в одиночестве с закрытыми глазами. Мы подошли к скамейке и тихо сели рядом. Мама жестом показала мне, чтобы я не нарушал тишину.
    - Тётя Садафмо, здравствуйте, - не открывая глаз, сказала Сауле.
    - Добрый день, Сауле! Доченька, мы тебе не помешали? – спросила мама.
    - Нет, - сказала она и открыла глаза. – Я с мамой постоянно гуляла в парке, мы жили напротив. Сейчас я с ней мысленно разговаривала.  Подошли вы. Назвали меня доченькой. Мне это очень приятно.
     Мама улыбнулась и обняла её за плечи. Сауле вздохнула и из груди её вырвался звук, похожий на стон. Я непроизвольно вздрогнул. А мама прижала Сауле к себе:
     - Если ты не против, я буду тебя называть доченькой. Согласна?
     Я увидел, как Сауле кивнула. А мама, гладя её волосы, продолжала: 
     - У тебя очень красивое имя, Сауле. По-таджикски мы это слово произносим «шуъла» и оно означает огонь, приносящий свет и тепло.
     - Я постоянно вижу тебя с бабушкой, ты живёшь с ней? – участливо спросила мама.
     - Да, после смерти мамы, - Сауле опустила глаза и закусила губы, -- Когда папа вновь женился, бабушка забрала меня к себе. Она тоже осталась одна. Теперь нас двое…
     - Я видела картины твоей мамы в Художественной галерее.   Она была очень талантливой. Ты тоже хочешь стать художницей?
     - Не знаю. Если получится. Хочу, чтобы мама продолжала жить в моём творчестве и в моей судьбе, - как-то по-взрослому ответила Сауле.
     - А ты покажешь мне другие мамины работы?
     - Последние и лучшие картины она написала в Америке. Когда я вырасту, обязательно поеду туда.
     Она опять замолчала и задумалась.
     Моя подруга подняла голову и как-то по-особому взглянула в лицо маме, а потом мне. Я увидел в зрачках Сауле своё отражение…
     Много воды утекло с тех пор.  Я вырос, но не женился на Сауле. Жизнь развела нас по разным городам и странам.
     Почему же именно теперь нет мне покоя от сна, где слышится тот детский стон Сауле? Ты подаёшь мне знак, любовь моя? Где ты? Откликнись! Я иду по дороге искать тебя.
 
     Продолжение следует...