В разгар брежневского застоя был популярным такой стишок:
«Пройдёт зима, наступит лето…
Спасибо партии за это».
Много чего хорошего можно вспомнить из прошлого. Но это не всегда потому, что прошлое было советским. И если вспоминается что-то плохое, это не обязательно камень в прошлое.
Иногда воспоминания интересны не как доводы в оценках, а как раритеты типа утюга, который грелся от углей, репродуктора в виде черной тарелки или коньков «снегурков», которые крепились верёвками на валенках.
Надо делать поправку и на то, что там, в прошлом, осталась наша молодость: её радостные впечатления располагают не замечать некоторых минусов той эпохи.
Но некоторые доводы в её пользу кажутся несомненными. Например, большинство детей учились в школах, до которых от дома было рукой подать. Дети с первого класса ходили в школу и обратно без сопровождения взрослых.
Во дворах не было детских площадок, но детей в них было всегда много, а не как сейчас.
Один тот факт, что в школах и детсадах выставляют охранников, является тяжким обвинением нашему времени.
В некоторых элитных школах несут дежурство целые отряды мужчин с признаками военной выправки.
А раньше порядок обеспечивала одна гардеробщица или уборщица, в обязанности которой входило кроме прочего подливать чернила в чернильницы.
Впечатляет и резкая перемена в картине часа пик на пассажирском транспорте.
Если раньше электрички в 10 вагонах везли людей из города в промзону, отправляясь через каждые полчаса, то сейчас
2-3 коротеньких поезда ходят без всякой связи с началом и концом рабочего дня.
Кто-то называет это «проблемой» малых и бюджетообразующих городов.
А выглядит всё, как развал промышленности и самой страны.
Сатирик М.Задорнов когда-то шутил про советских людей, что они стирают полиэтиленовые пакеты для повторного использования.
Но когда он увидел плоды ельцинской «перестройки», то назвал главных перестройщиков преступниками, а единственной альтернативой их планам провозгласил идеалы коммунистов.
Да, в СССР был дефицит, и бедность была.
На ежегодные демонстрации 1 мая и 7 ноября детям вместо дефицитных цветных воздушных шариков иногда надували … презервативы.
Считали, видимо, что это лучше, чем совсем ничего.
В годы цветущего брежневского застоя одна многодетная мать трудилась инженером в исследовательском институте, который имел отношение к обороне.
В те годы было в ходу такое шутливое пожелание вашим врагам: «Чтоб тебе жить на одну зарплату инженера».
На обед в столовую она никогда не ходила: ела то, что приносила из дома в баночках и свёртках.
Это давало экономию и денег, и времени:
в оставшееся обеденное время она …штопала носки. Причём делала это из года в год.
А когда дети выросли, стала обшивать внуков. И это было не от любви к рукоделию и не ради успокоения нервов.
Но в лес за грибами ездили трудовыми коллективами совсем не от бедности.
В выходной день ещё затемно собирались в условленных местах и ехали километров за сто на арендованных и служебных автобусах. А перед возвращением домой, как правило, накрывали «поляну», что-то жарили на кострах. Песни пели по дороге до самого дома.
И не случалось никаких лесных пожаров, хотя многие были курящими.
Курение и в то время приносило вред здоровью.
И некоторые из тех, кто не курит и не пьёт, подняли в профсоюзах вопрос: справедливо ли больным оплачивать больничные листы и путёвки в санатории, а здоровым, за то, что они не болеют, не давать никаких компенсаций?
Логика инициаторов дискуссии была такая: кое-кто болеет от того, что ведёт нездоровый образ жизни;
кто-то болеет регулярно несколько дней в году, кто-то не болеет многие годы.
Здоровым не полагается никакой награды за экономию средств социальной помощи.
Это явная несправедливость и нарушение принципа «каждому - по труду».
Им пытались сказать: «Как вам не стыдно…». Но это не убеждало.
Многие соглашались с тем, что в чрезмерной гуманности к тем, кто не работает, но ест, есть что-то уродливое.
Что-то созвучное этому спору о привилегиях больных и немощных случилось в наши дни после победы на конкурсе детской песни мальчика инвалида.
Некоторые люди посчитали, что победу ему дали, как бы, принося искусство в жертву толерантности. Победило не мастерство певца, а сочувствие его инвалидности.
Что возмутило? Люди настроились на встречу с прекрасным. И вдруг на сцену выходит ребёнок, на которого нельзя смотреть без душевной боли.
Нет никаких доводов за то, что к этой боли можно и надо привыкнуть.
Противников «инклюзивного» искусства дружно «заклеймили позором».
Но, как минимум, недосказанность осталась.
А почему бы сцену Большого театра не предоставлять иногда театру лилипутов?
Почему среди балерин и оперных певиц никто не видел женщин с мышечной атрофией?
Не видели их среди манекенщиц и дикторов телевидения.
Впечатление такое, что кто-то играет общественным мнением, как кошка мышкой, будто бы проверяя, до каких пределов оно способно идти в компромиссах со здравым смыслом.
Наш сосед по дому когда-то был центральным нападающим в городской команде по футболу, которая играла в классе «Б» первенства СССР.
Он по праву был городской знаменитостью.
В день календарного матча большая колонна милицейских машин и мотоциклов направлялась к стадиону для обеспечения порядка. Туда же ручьями стекались по городским улицам толпы болельщиков.
Однажды сосед получил травму, после которой играть уже не мог. Спорт тогда был строго любительский: все игроки городской команды числились на разных должностях местных предприятий и получали соответствующую зарплату.
Получив инвалидность, не связанную с производством, сосед пошёл работать на завод.
У него было трое детей. Он не спился, как некоторые другие после заката своей спортивной карьеры и славы.
В то время каждый желающий мог во дворе дома построить сарай и держать там кур, кроликов и свиней. Это хозяйство сильно помогало прокормить семью.
На работу он ездил на трамвае, а обратно почти каждый день шёл пешком напрямик через пригородный лесок, чтобы набрать по пути травы для кур и кроликов.
Разве не обидно было футболистам в подобных ситуациях, если балерины в то время по закону могли трудиться всего лет до 40 лет, получая право на пенсию?
И не только футболистам.
Теперь спорт в законе. Он стал инструментом политики.
Но далеко не все согласны с тем, что спортсмены стали получать за свою «работу» больше академиков и космонавтов…
Никто не принуждает о прошлом времени говорить, как о покойнике, только хорошее.
Если и были «уроды в семье», то их призывали к порядку по «сигналам» трудящихся и по строгости закона. Но были случаи, когда казалось, что справедливости нет.
Заместитель директора по быту крупного орденоносного предприятия имел большую власть.
От него зависело выделение квартир, предоставление места в детском саду и многое другое из того, что определяет быт людей.
Очередь на приём к нему по личным вопросам была всегда.
И вот появился слух, что положительные решения вопросов чаще и успешнее других получают …молодые женщины. «Расплачивались» они иногда прямо в кабинете. Были и другие варианты.
У него не было власти раздавать квартиры всем, кому он захочет. Но в очереди на жилье людей с равными или почти равными шансами было гораздо больше, чем квартир.
И зам по быту мог содействовать кому-то, формально не нарушая закон или нарушая его чуть-чуть и незаметно для многих.
Молва о его «женолюбии» не стихала. Жалоб на злоупотребление властью или не было, или они благополучно тонули где-то, не получив подтверждения.
Похотливый замдиректора был невзрачен на вид, доработал до предпенсионного возраста
и умер своей смертью от какой-то болезни.
На следующий день после его похорон от венков на его могиле осталась только проволока: всё сгорело. Поджоги продолжались несколько лет.
Да, советский спутник первым полетел в космос. Но в эти же годы кое-где в деревнях не было света, трудились «за палочки». По сути, царило крепостное право: деревенским жителям не выдавали паспорт, чтобы они не уехали в город.
«Кто не жалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца; кто хочет воссоздать его в прежнем виде, у того нет головы». – Эти слова известного писателя привёл в своём выступлении президент России.
Фраза звучит лаконично, как теорема.
В нескольких словах её доказать или опровергнуть не получится.
Мнения по этому вопросу разделяют страну на два непримиримых лагеря. И можно сказать, чуть перефразируя слова апостола, что народ «с двоящимися мыслями не твёрд в путях своих».
Даже 100-летний юбилей Революции не стал поводом для того, чтобы поставить точку в этом споре.
Разногласия глубже, чем пропасть между богатыми и бедными. Они - в понимании добра и зла.
А что бы мы сказали по случаю распада России, если допустить, что такое возможно?
Это, конечно, сильно зависит от того, что от неё останется.
Но можно сказать, что мнения разделились бы даже больше, чем голоса на выборах президента.
Корень всех разногласий довольно ветвистый.
Но, наверное, главное из них происходит от суеверия в особое «предназначение» России.
Когда-то в древности появилась ничем не подтверждённая теория Третьего Рима.
Потом приняли эстафету проповедники всемирного интернационала.
Победа в Великой Войне стала доводом в пользу особой освободительной миссии СССР.
Финансирование «освободительных движений» по всему миру было главным направлением внешней политики. В насаждении «ручных» режимов власти не гнушались ничем, чему примером может стать штурм дворца в Кабуле.
В самом СССР выборы в органы власти были организованы так, что у людей не оставалось выбора. В современной России технология выборов стала изощрённей.
Но суть их осталась прежней.
И вот нам сообщают, что после тяжёлого и продолжительного вставания с колен России угрожает утрата независимости...
Тот самый поэт, который восхищался тем, что «Умом Россию не понять…», сказал:
«Не плоть, а Дух растлился в наши дни, и человек отчаянно тоскует».
«Растление духа» - это далеко не только гейпарады и «родители» №1 и №2.
Это ещё и всеобщая беспечность людей, доверивших всецело политику своим вождям,
и режим поддержки этой беспечности, при котором, например, гордость за страну пытаются питать спортивными победами, а патриотизмом называют безусловное подчинение приказам власти…
О том, что может спасти Россию, размышлял писатель Ф.М.Достоевский:
«Мы надеемся не на государственное благополучие и долгоденствие, а на величайшие бедствия, может быть, гибель России как самостоятельного политического тела…
выйти из истории, из государственности еще не значит погибнуть, перейти в ничтожество,
а, может быть, значит перейти из одного бытия в другое, из низшего измерения в высшее».
(Цитируется по статье Д.Мережковского «Пророк Русской революции»)
Величайшие бедствия наступили. «Политическое тело» России здоровым считать всё труднее. Вся надежда на то, что не тело, «не плоть животворит», а дух.
Но не тот, растление которого передалось уже всему общественному организму, а обновлённый искренним покаянием.
Достоевский выразил мысль и надежду, которая может утешить и сегодня самых мрачных пессимистов.
Правда, он не сказал, как, выходя из истории, не перейти в ничтожество.