ЙОГА СНОВИДЕНИЙ
Поиск свободы – это ворота царства сновидений. Если понятие свободы смутно или связано с возможностью беспрепятственно осуществлять свои желания, то результатом будет длительное блуждание в сновидениях. Блуждание в сновидении, вначале кажущееся свободным и приятным, через какое-то время порождает тревожное ощущение того, что за кулисами сцены, на которой ум занят игрой сновидений, без всякого его ведома и участия происходит настоящая жизнь. При правильной практике йоги сновидение воспринимается как лекарство от веры в абсолютную реальность бодрственного состояния, но никогда как сверхреальность или заменитель реальности.
Через милый палисадник я вошёл в обшарпанную парадную старого, уныло выглядящего дома. Я нашёл квартиру своего нового подопечного и постучался. Лицо женщины, открывшей дверь, показалось мне знакомым, а когда я вошёл и познакомился со стариком, которому должен был оказать помощь в купании, то узнал в нём соседа, жившего раньше в одном из домов того же квартала, что и я. Несколько лет назад я часто видел его. В то время он работал в нашем квартале дворником, и мы здоровались с ним, когда я по утрам шёл на работу. Потом он с женой переехали с одной съёмной квартиры на другую и сейчас жили здесь, в далёкой от моего дома части города.
Старик пошёл в комнату за вещами для купания, а его жена тихо и быстро объяснила мне, что её муж безнадёжно болен и его выписали из больницы умирать дома. Он не знал о том, что ему осталось жить не более пары месяцев, и семья больного решила, что лучше ему оставаться в неведении. В квартире у старика и его жены было тихо, но эта тишина была напряжённой.
Больной был незлым, доверчивым человеком с детским, наивным выражением лица. Он не знал своего диагноза, но был встревожен. Для того, чтобы не тревожить его ещё больше, я беседовал с ним об обычных вещах, обычным тоном, размышляя о непостоянстве существования и, по возможности, передавая ему отрешённое и спокойное настроение. И всё же он чувствовал, что происходящее с ним подобно сновидению. Это тревожное состояние углублялось после его общения с близкими людьми, пытающимися защитить умирающего от страха смерти, но не способными защитить от этого страха свои собственные умы. Лицо моего подопечного становилось менее тревожным только тогда, когда его начинали сильнее беспокоить боли – вестники из реального мира.
Мой подопечный умер меньше, чем через месяц. «Он умер во сне» – сказала мне его жена, когда я пришёл на работу в очередной раз. В квартире было тихо, как обычно. Тишина не изменилась. Она была такой же напряжённой, как будто бы сновидение умирающего не окончилось и его ум всё так же растерянно пытается понять – что же происходит на самом деле?
Мне вспоминается другой человек, в глазах которого я видел подобную тревогу. Таксист, желающий изучать боевые искусства, медитацию и психотехники, поведал мне, что желает духовного прогресса и собирается надолго оставить семью, чтобы поехать в Индию. Я расспросил его о том, где в Индии он собирается искать «высшее знание» и без удивления услышал от него список тех мест, где наиболее широко шла торговля духовным джанкфудом. Это было понятно, ведь мой собеседник искал забвения, а джанкфуд дарует его наиболее щедро. Этот крепкий и здоровый мужчина говорил о готовящемся счастливом времяпровождении, но его тревога ощущалась так же отчётливо, как просёлочная дорога под нашими ногами. Мы прогуливались в сгущающихся сумерках. Мужчина безуспешно пытался объяснить самому себе, зачем он приехал знакомиться со мной, если вскоре собирается уезжать за «знанием». Я предложил своему собеседнику сжать в кулаке немного дорожной пыли и подумать о том, что он сжимает в кулаке все свои желания. Он улыбнулся, но голос его остался тревожным. Я поговорил с ним немного о том, что на вещи, бесполезные в старости, не стоит тратить силы и в те годы, когда тело крепко и здорово.
Через неделю он позвонил мне и сказал, что рассчитывает встретиться после своего возвращения из Индии, но больше мы с ним не виделись.