Кошечку принесли погостить.
И, похоже, начисто забыли - куда!
Кошечка очень пушиста и ухоженным бархатом отливает.
А ещё у нее глазёнки раскосы.
Потому и имя ей вышло – Лиса!
Но красавица пригляделась внучку.
Трёхлетний паршивец выискивал животное в закутках и использовал то вместо подушки, то - коврика.
И милую Лисоньку, как отрубило однажды.
Она перестала мяукать. Совершенно не отзывалась на имя.
Она и на кухню перестала ходить.
Спецпитание ей довелось подносить под стол, под сервант, под кровать.
- Ой,ёй! - вытащив как-то пушистый клубок из кладовки, истошно завопил сорванец, - а у нашей Лиски бубенчики!
- Какие ещё, к чёрту, бубенчики?!
Изувер, кошку в покое оставь! – Цыкнула, не отрываясь от дел, его ужасно строгая маменька.
Тем временем Лисоньке намечалось полгодика.
И бубенчики таки пришлось удалить.
А имя, соблюдая половые приличия, лишь подсократили чуток.
И вышла тот час же удача, - стоит теперь лишь чуть шевельнуть устами – теперь уже Лис резво нарезает навстречу.
И, если бы только на кухню, в предбанник, на шкаф, в антресоль!..
Да и сорванец наш, отхватив раз-другой от бойца, перекинулся в ряды миротворцев.
Возможно и не стоило держать это рядовое сбытие в памяти, если бы...
Как-то во время тихого часа заглянул я в сонную детскую.
На крутом спальном ложе, на пышной подушке восседает воинственный Лис.
Он с любопытным достоинством взирает на то, что нежданно обнаружил внизу.
Под диваном, на коврике, посапывает его некогда несносный противник.