Андрей проснулся минут за десять до того, как его разбудил бы телефон. Вот и хорошо. Он отключил будильник, покосился на жену, спит себе. Светка вообще спать стала с удовольствием и много, Андрей усмехнулся, забот, наверное, стало меньше: дети выросли, где-то и сами о себе могут побеспокоиться. Настя вон уже и замуж собирается, так что Светка успевает отоспаться, пока внуков нет. Андрей открыл в телефоне любимую игру, отключил звук и стал играть, минут десять – пятнадцать может себе позволить. Но не тут-то было, уже через пять минут жена толкнула его в бок:
– Чего это ты с утра пораньше?
– Да так, выспался, время убить, – ответил Андрей, выключая телефон.
Он повернулся к Светке, притянул её к себе и замер: как хорошо.
– Сколько времени? – Все ещё сонно спросила та.
– Мне уже пора собираться, – потянулся Андрей, но не соскочил, как обычно, а снова обнял жену, – не хочу сегодня идти на работу.
– Из-за того парня? – догадалась она.
– Да, – коротко ответил Андрей, – мне сегодня с его матерью предстоит встретиться.
– Кошмар, – Светка прижалась к мужу, – вот это настоящий кошмар. Не приведи господи такому случиться.
– Свет, ты давай не заморачивайся, поваляйся ещё и не думай о плохом, хорошо?
– Хорошо, – ответила жена и улеглась поудобнее.
– Ладно, давай, до вечера, – попрощался Андрей, погладил её по волосам, поцеловал в обе щёки, она только улыбалась:
– До вечера.
Андрей не мгновение задержался у кровати, рассматривая полусонную жену: просто счастье, что он её тогда встретил. «Тогда» – он тряхнул головой, как будто отмахнулся от нахлынувших неприятных мыслей.
Уже часа через два Андрей в своем кабинете отделения полиции пытался составить разговор с Крупиной Еленой Павловной, женщиной достаточно молодой и симпатичной, но разговора, как он и предполагал, не получилось.
– Он не мог этого сделать, нет, это не он, он не мог, не мог, такой хороший, добрый мальчик, нет, нет, – женщина уже не выла, не плакала, она сидела на стуле, опустив голову, раскачивалась из стороны в сторону и повторяла скороговоркой:
– Нет, нет, это не он, не он… Господи –и-и, – начала снова причитать.
Майор Ромов понимал, что утешать бесполезно, но и просто сидеть и наблюдать терпения не хватало, он встал, налил в стакан воды, подошел к женщине:
– Успокойтесь, выпейте воды.
Женщина вряд ли услышала его, она ничего не понимала и не видела, она была на грани сумасшествия. «А ведь ей чуть больше сорока, – подумал почему-то Андрей, – просто на глазах изменилась до неузнаваемости. Состарилась как будто».
– А-а-а, нет, – закричала несчастная мать снова, попыталась встать, но только бессильно сползла на колени перед стулом, обмякла.
– Иванов, вызови врача, срочно, – закричал Ромов в открытую дверь, – быстрее.
Он с трудом поднял хрупкую женщину, положил на стулья, подумал, что, пожалуй, действительно она сошла с ума: совершенно отсутствующий взгляд и полное безразличие ко всему. Чем можно помочь этой убитой горем матери? В деле её единственного сына написано: убил. Крупин Денис Вячеславович, 24 сентября 1997 года рождения убил гражданку....
Ромов видел этого парня, разговаривал с ним: вполне симпатичный юноша, как будто не глупый, учился в военном институте. И девушку, которую убил, по-видимому, любил. Говорит, что сильно её любил, сколько ходил за ней, а она только посмеивалась, да не посмеивалась, а смеялась, издевалась даже.
«И парень-то скромный, – подумал майор, ему стало всех жаль: и парня этого, и мать его, и еще чего-то, – глупо как всё, нелепо…». Снова тяжело и тоскливо стало на сердце. Много лет майор Ромов Андрей Дмитриевич служит в органах, всякого здесь насмотрелся, но к горю чужому так и не привык, переживал и сочувствовал всегда. «Нельзя так, – упрекнул себя и сегодня, – он всё-таки преступник». «Да какой он, к черту, преступник! Дурак», – Андрей и жалел парня, и злился, бывает же такое: добился-таки своего курсант, стала эта девушка с ним встречаться. Ну, встречались, гуляли, он и поцеловать-то её долго не решался, а когда поцеловал в первый раз, она только рассмеялась: «Ну, и целуешься ты…» – протянула ехидно. Андрей вспоминал сбивчивый рассказ арестованного и качал головой, как будто отрицал что-то. Ведь парню этому уже тогда, хоть что-нибудь бы понять, а он… Свиданий этих ждал… Вот и в этот раз, дождался наконец, встретились, как обычно, погуляли, потом в гости к друзьям зашли, пиво пили, болтали ни о чём, в общем, как всегда. Потом провожал её, она пригласила зайти, «ещё пивка выпить», дома никого не оказалось. Целовались, обнимались…Потом случилось «это», парень так и сказал: «Потом это произошло, как-то само собой. Оказалось, что у Кристины это не в первый раз». «А у тебя что, в первый? – Удивился Ромов, но тут же понял, что угадал, ему стало неловко за свою бестактность, – извините, – он перевёл дух, – продолжайте». «Я ничего не сказал ей, даже и не думал об этом, я…» – парень все время сбивался, замолкал надолго, видно было, как он сдерживается, чтобы не разрыдаться. «Я ей был очень благодарен, начал целовать её, а она…» «Откуда он вообще такой взялся? – Слушая признания курсанта, подумал майор, – сейчас таких вообще нет. Ведь ему девятнадцать. Хотя есть, конечно, только они к нам не попадают»
Парень снова замолкал надолго, сжимал своей широкой натренированной рукой подбородок, сидел и смотрел в одну точку. Андрей Дмитриевич не торопил его, терпеливо ждал, понимал, что сам всё расскажет, как только дух переведет.
Майор уже знал тогда, что ударил он девушку один раз, только вот силы свои боксёрские не рассчитал, да и была ли у него возможность рассчитывать, на что он интересно так среагировал? Он сам позвонил в полицию. Сам позвонил, сознался, что убил, а вот объяснить толком, что к чему, не мог. «Ну, так что она? – Все-таки не выдержал тогда майор. Не хватало парню духу рассказать, за что ударил.
«А она смеяться начала, – прервал он вдруг молчание, – надо мной смеяться, какой я неразвитый, ничего-то я не умею, высмеивала мои мужские достоинства, – он произнес эти слова с особым сарказмом, – лох ты, кричала, самый настоящий лошара». Он снова помолчал. «Не помню я, как её ударил, помню только: лежит…»
А майор Ромов смотрел, как лежит сейчас на стульях мать этого несчастного курсанта-убийцы. «Да где там врач?» – он нетерпеливо выглянул в коридор и вздохнул облегченно: по коридору бежал молодой парень в белом халате.
Женщину увезли в больницу. «Что с ними будет? Как всё глупо», – майор отвернулся к окну. В городе наступала весна, солнце теплое, ласковое, щедрое, всем светило одинаково. Снега уже не было, на особенно пригретых местах пробивалась трава. Майор вздохнул: «Опять ты мимо прошел, Ромов… Да и ладно, бедолаг вот этих жалко. А ты не думай о них, – уговаривал он сам себя, – как не крути, а он всё-таки совершил особо тяжкое…»
– Чёрт бы его побрал, дурака, – вслух всё же посетовал майор.
Телефонный звонок отвлек его от этих мыслей и на время он забыл об этом деле, потому что уже через четверть часа ехал на другое происшествие. А преступление Крупина Дениса Вячеславовича было уже раскрыто.
Вечером, уставший, и какой-то опустошённый, возвращался Ромов домой. Не замечал он ни скорости, ни поворотов, ни того, что мелькало за окном машины. Всё было привычным и безразличным, будто и не существовало вовсе. Солнце уже село. Вот и кончился этот день, тяжёлый и беспокойный. В общем-то, каждый день был таким, и хорошо, что кончался, и всегда была надежда на завтрашний, хотя, что могло измениться? Вдруг в один прекрасный день перестанут совершаться преступления? Или нелепые дурацкие ужасные случаи? Ромов поморщился: опять этот парень. Он посмотрел в окно: девятый час, а светло – конец апреля. «Да, время-времечко…» Андрей усмехнулся: наверное, каждый в своей жизни однажды начинает задумываться о времени, о его быстротечности и неумолимости.
– В общем, в этой жизни жить не ново, – сказа он вслух.
– Какой-то ты сегодня странный, Андрюха, – отозвался сидевший за рулем молодой лейтенант полиции, Олег Иванов. – Молчишь всю дорогу, случилось что?
– Случилось, – протянул Ромов, – видишь вот – конец апреля. «А я и не заметил, что конец мая, что давно повесилась метель злая», – пропел он.
– Поэт ты у нас, Андрюха, – хохотнул Олег.
– А ты как к этому относишься?
– К чему?
– Ну, вот ко времени, что так быстро всё уходит куда-то…
– Да, летит время, только что Новый год ждали, а теперь? Первое Мая скоро.
– Счастливый ты, Олежа.
– А чё Счастливый-то? – не понял Олег.
Ромов не ответил, он снова замолчал, посмотрел в окно, там мелькали деревья, витрины, люди… Всё серое, безликое. Да что ж так тяжело-то? Андрей стал присматриваться, нет, всё имеет своё лицо: деревья подбелены, женщина красивая, он невольно проводил её взглядом.
– Останови у магазина, – попросил Ромов Олега, – и позвони Сашке, где он, что делает?
– А что сказать? – крикнул уже вдогонку Олег.
– Если он дома, я к нему сейчас заеду, – успел ответить Андрей перед тем, как забежал в магазин.
Он вернулся минут через десять с небольшим пакетом, сел в машину, достал телефон, позвонил жене:
– Свет, я немного задержусь.
– Прям, удивил, – отозвалась Светка.
– Не психуй, – миролюбиво предложил Ромов.
– Ладно, не буду, – вздохнула жена, – только давай быстрей, я ложиться не буду, тебя дождусь.
– Час-полтора, не больше, – пообещал майор, – целую, пока.
– Пока, – Света отключилась.
– Ну, что там Чалый? – спросил Андрей у Олега.
Сашка Чалов, его закадычный друг, вместе служили в органах уже больше двадцати лет.
– Только что домой зашёл, – отозвался лейтенант, – я ему сказал, что ты к нему собираешься.
– Ну, так давай, гони.
– Счастливые-то вы, а не я, – заключил Олег, – посидите сейчас, расслабитесь, а мне до утра лямку тянуть.
– Работай, не отвлекайся, молодой еще расслабляться, – подтрунивал над молодым другом Андрей, – скажи спасибо, что вечер какой-то тихий выдался, давно вызова нет.
– Сплюнь, – поморщился Олег.
– Мне вот сегодня парень тот покоя не даёт, – начал вдруг Андрей, – сколько ему интересно припаяют, хотя учитывая обстоятельства, чистосердечное…
– Ну, да, – охотно отозвался молодой оперативник, – лет восемь дадут, лет пять отсидит, может быть, – засомневался он, пожимая плечами, потом добавил с сожалением, – но жизнь-то ломана-переломана уже. Что ты за него так переживаешь, знаешь его что ли?
Ромов помолчал, потом ответил:
– Знаю, – вздохнул и добавил, – наверное.
Он снова замолчал, отвернулся к окну, вспомнилось ему сегодня что-то далекое, но такое близкое, и такое теперь смешное, совсем ничего не значащее, а ведь тогда, давным-давно, он тоже мог вот так ударить. Тогда казалось, что жизнь остановилась, а теперь…
– Да, время… Проходит, но ведь и лечит чаще всего, ему бы, дураку, только подождать…
– О чем ты? – не понял лейтенант.
– Да так я, рули давай. Не отвлекайся.