Дитя любви, Дитя - священно,
Посланник Бога, плод земли,
Растёт зерно во мне волшебно,
С ним познаю масштаб любви...
С ним открываю я вершины,
Ведь материнства высота
Имеет и свои глубины,
В их совершенстве - доброта.
- О чём задумалась?
- Да, так, о своём, о женском...
Вячеслав снова ощутил шевеление плода ладонью и нежность согрела сердце.
- Ух ты, даёт о себе знать!
- Пока только так и можем общаться, мне иногда кажется, что ребёнок даже мысли мои читает или чувствует...
- Она.
- Что "она"?
- Доченька.
- Почему ты так думаешь?
- Не знаю, хочу, чтобы на тебя была похожа во всём, - он поцеловал жену в животик, и нехотя поднялся с кровати.
- Вторая дочь? - Мира улыбнулась.
- Ещё один ангел, как ты... - его взгляд вдруг стал сумрачным. - Не нужно, чтобы как я... До сих пор не понимаю, за что ты меня любишь и прощаешь.
Вновь всплыло отвращение к себе, нерешённые проблемы.
- Разве любят за что-то? Просто любят и всё. Мне не за что тебя прощать.
Мира хотела бы заглянуть в его мысли, а спрашивать не решалась, муж тщательно оберегал её от неприятностей и не захотел бы открыть наболевшее.
Ему казалось, что он бежит по замкнутому кругу, другого способа зарабатывать не знает, но затыкая одну брешь, образовывается другая, хотя денег раньше было много, но все они просачивались словно вода сквозь пальцы, непонятно куда. Мира скоро родит, а у них нет даже собственного угла. Уехать бы куда-нибудь, бросить всё. Но нет. Это лишь зов сердца, разум говорит иное. Нужно завершить альбом, выполнить обязательства. А там уж будет видно, существовать ли дальше "Батискафу", или благополучно пойти на дно. Времена меняются. Музыка теперь другая, да и назовёшь ли это музыкой? То, от чего пищит нынешняя молодёжь, он никогда не напишет. Прошли те года, а может он сам, как последний из динозавров, просто не в состоянии приспособиться под новые обстоятельства... Недовольство собой, неустроенность жизни, желание дать любимой женщине всё и невозможность осуществления простейших задач...
Попрощавшись с любимой, вышел из палаты, сел в машину, где его ждал Степан, и, достав горькую, сделал несколько отчаянных глотков, словно умирающий от жажды.
- Простите, Вячеслав, - он уже давно обращался к шефу на "вы", но без отчества, - всё так плохо?
- Нет. Всё нормально, врач сказал ещё пару дней понаблюдают и отпустят домой. Дело не в этом... - уточнения не последовали, ещё пару глотков и стало теплее и проще. - Поехали на студию!
- Вам бы перекусить...
- Закажем что-нибудь на месте.
В команде назревал бунт. Напряжение висело в воздухе, ощущалось физически, давило морально. Лёгкое опьянение тут же развеялось под натиском накопившихся эмоций.
Выслушав претензии и недовольства, помолчав во время бурных споров, Богданов, насупив брови наблюдал за ставшими ему невыносимыми людьми. Решение пришло внезапно, как гром среди ясного неба. Побледнев Вячеслав стукнул кулаком по столу.
- С этого дня группа "Батискаф" больше не существует. Баста. Ищите себе другую работу!
Голоса утихли. Музыканты впали в шок. Отец-основатель с каменным лицом развернулся и ушёл.
Больше на репетициях он не появлялся.
Вскоре во дворе студии, которую они арендовали для записи последнего альбома появился гранитный камень с надписью: "Батискаф". Год создания и дата конца. Прощальная шутка, дань прошлому.
Уйдя в очередной запой, Вячеслав не думал о том, что именно сейчас кто-то присваивает его последние музыкальные наработки и аудиозаписи, разбирает взятую на прокат аппаратуру, пытается через суд отобрать себе всем известное название группы, авторские права на песни...
Миру, как на зло, не выписывали, и он продолжал беспробудно пить, через не могу, не хочу, лишь бы не чувствовать ничего, не помнить, не думать...
Но когда приходишь в себя, пожинаешь последствия такого "отсутствия"... Руки и ноги дрожали, тело покрывалось холодной испариной, подойдя к зеркалу с отвращением взглянул на себя. Чёрные круги под глазами, впавшие скулы, серый цвет отёчного лица, заросшего щетиной. Помятая грязная одежда, которую давно не менял. Гора пустых бутылок, в холодильнике "мышь повесилась"...
Через усилие заставил себя раздеться и включил душ, холодная вода взбодрила, потом начала согреваться и он довёл её почти до кипятка, но сердце прихватило от резкого контраста. Выключил поток. Сел на корточки, в пару ощущая, что вот-вот отдаст Богу душу. Снова открыл ледяную воду, вскрикнул, отдышался.
Вытираясь, преодолевал жуткую слабость и дрожь, еле держась на ногах. Прошёл в спальню, повалился на кровать. Пора кончать с алкоголем. Стыдно перед беременной женой, да и сил больше нет. "Старею. Такими темпами и до могилы самому рукой подать." Сколько он не видел Миру? Какой сегодня день?.. А может она возвращалась, увидела всё и ушла?.. Бросился к шкафу, вещи на месте. Может быть пронесёт и на этот раз.
- Всё, родная, обещаю тебе, с этого дня ни капли! - оделся в чистое, побрил бороду, побрызгал щёки лосьоном, причесал волосы. Седины всё больше, а разум где?.. - Дурак! - хотелось плюнуть в своё отражение, но не стал. Глупо на зеркало пенять... Нужно всё здесь убрать, пока не вернулась жена.
Звонок в домофоне заставил чуть ли не подпрыгнуть. "Степан. Слава Богу!"
Нажал на кнопку. Через минуту верный друг поднялся, как всегда пешком, чтобы ноги тренировать.
- Добрый день, Вячеслав. Полегчало Вам, я смотрю... Это хорошо. Неделю не впускали. На звонки не отвечаете. Мира Александровна испереживалась вся. Я уже хотел двери ломать или полицию вызвать!
- Прости, только очухался. Телефон, наверное, разрядился давно. Как они там?
- Из-за волнений не отпускают. Тонус повысился.
- Я - идиот.
- Прокапаться бы вам надо, да прибраться тут...
- Читаешь мои мысли. Но давай без врачей. Обойдусь. Поесть бы чего горячего...
- Сейчас всё организуем, прилягте пока, вид у Вас ещё тот, как у привидения.
Степан сделал заказ в ресторане и пригласил уборщиков.
- Через пару часов всё будет блестеть. Поедемте, ключ отдам консьержке. Она проводит рабочих.
- Стыдоба!
- С кем не бывает. Не корите себя, ещё хуже будет, по себе знаю. Я после армии долго бухал, не мог найти себе применение, пока не опомнился. Завязал, вернулся к занятиям, прошёл переподготовку. Статус телохранителя получил.
- Ты мой душехранитель, Степан!.. Что б я без тебя делал?
Степан засмеялся:
- Это Вам к батюшке, исповедник из меня не очень.
- Да. Ты прав. Нужно навестить протоиерея. Душа просит покаяния...
Продолжение: http://proza.ru/2022/10/18/1229