Перед археологами предстало еще одно мрачное творение загадочной цивилизации гарамантов. Коридор казался бесконечной бездной тьмы, которая простиралась на многие сотни метров вперед. Странники мало желали идти в проход, облепленный паутинами, но иного выбора никто не имел – жажда свободы требовала обнаружить выход из невероятного комплекса гарамантов. Инцидент в комнате с драгоценными камнями тому способствовал – археологи приняли решение покинуть древнюю постройку как можно скорее.
Около входа им становилось неуютно – ощущение некого страха наполняло рассудок, заставляя людей отказаться от затеи проникновения во мглу коридора. Страх неизвестного содержания тлел внутри путников, включая режим избегания.
Археологи отошли в крохотную комнату перед коридором, но там все страхи разом испарились – никто не осязал даже малейшего намека на подобное. Но когда странники вернулись к входу – беспричинный ужас вновь появился. Жестокая и необъяснимая загадка гарамантов. Механизмы воздействия коридора на разум человека являлись невыясненными. Благодаря чему же у всех археологов появлялось иррациональное чувство страха, да и еще именно вблизи входа?
– Да что же это такое?! – впервые бессильно возмутился Рено. – Быть такого не может!
– Я туда точно не пойду, – сказал Пьер.
– И я, – в голос отозвался каждый.
– Мы должны преодолеть страх, – предложил Рено, – иначе останемся здесь навсегда.
– Там ловушки! Я чувствую это! – запротестовал Пьер.
– Мы будем идти осторожно, – смело сказал Рено, преодолев страх. Остальные тоже воодушевились, услышав красноречие солдата. Археологи столкнули свои кулаки в силе воли, которую никакой проклятый коридор не мог сломить и затоптать.
– Пойдемте, не оставим и шанса гарамантам! – воззвался Рено.
Первую линию обороны гарамантов удалось преодолеть посредством целеустремленности и воли, но спустя десяток шагов разворачивалась катастрофа – какое-то психологическое давление начало сжимать археологов изо всех сил в тиски, не желая пускать дальше. Вдруг – и вдали показались десятки, а может и сотни человеческих черепов, разбросанных по полу. Рядом с ними, как и полагается, лежали кости. Здесь страх достиг своего абсолютного апогея – люди закричали от оголтелого ужаса, бросаясь прочь. Даже старый солдат Рено не выдержал, хотя имел стальные нервы и бесстрашные мотивы после войны. Чего уж говорить о хрупкой Веронике...
Люди безучастно сели в крохотной комнате перед коридором, пытаясь все осмыслить. Пройти дальше определенного момента было абсолютно невозможно – сдержать в себе и таинственный страх никто не мог. Его происхождение было неизвестно: он появлялся строго в один момент, не поддаваясь никакому контролю. Гараманты, судя по всему, научились навязывать страх извне, и даже спустя две тысячи лет это влияние никуда не пропало. Ради какой цели все это? Очевидно, ради защиты артефакта. Но сами археологи еще не совсем верили, что он действительно существует. Хотя при каждом дальнейшем шаге становилось все более ясно – это правда. Странные вещи, происходящие здесь и на поверхности – никакое не совпадение, как казалось людям в самом начале экспедиции.
Сейчас же настал тот самый тупиковый момент, который не поддавался прохождению, даже если идти на пределе человеческих возможностей. Археологи, понимая это, находились в крайне угрюмом и депрессивном состоянии, не желая ничего делать.
– Это конец, – в упадке сил прошептал Пьер, – мы бессильны перед творением гарамантов.
– Мы будем пробовать, пока не получится, – Рено рискнул предложить хоть что-то. – Нельзя просто сидеть и умирать.
Второй поход в коридор страха сопровождался совсем иным настроем людей. Вместо воодушевления они испытывали апатию, упадочное настроение и бессилие. И в этот раз попытка оказалась тщетной – в один момент тлеющий страх взорвался изнутри, заставив археологов стремительно бежать обратно. Рено еле сдержал приступ страха и остался в одиночестве. Доносилась брань и возгласы испуганных людей из начала злосчастного коридора.
Рено, взяв волю в кулак, решился продолжить путь во тьму пугающего прохода. Сделав всего несколько шагов, он наступил на нечто. Раздался хруст, и двухтысячелетний череп разломился ногой старого солдата... То, что случилось дальше, казалось абсолютно немыслимым – внезапно окружающий мир начал стремительно меняться: на стенах появились факелы, мягкий оранжевый свет наполнял до того темный коридор, вокруг вырастали фигуры людей. Финальным аккордом было вторжение звуков – Рено услышал гомон толпы, но язык ее был совершенно незнаком. Фонарь в руках, замигав, погас, и путник положил его в карман.
Археологу казалось, будто он окончательно сошел с ума, и все увиденное – фикция и неправда. Или же всего лишь сон. Чтобы проверить догадку, Рено совершил самое простое – щипнул себя за руку. Еще раз. И еще. Боль явственно передавалась рецепторами. Ничего не происходило – новый мир не собирался уходить от археолога.
Он подбирался к толпе, желая совершить еще несколько проверок, дабы окончательно разобраться в этом феномене. Археолог решил проверить тактильные ощущения от прикосновения к людям из толпы. И пусть собственный дискомфорт от щипка руки он испытал, ему хотелось экспериментировать и дальше. «Не каждый же день проваливаешься в прошлое на две тысячи лет назад», – посчитал Рено. Если это не помешательство, то увиденное им – прорыв археологической науки, позволяющий раскрыть многие загадки народа гарамантов, о котором мало чего известно.
Сначала Рено окликнул толпу несколько раз, но никакой реакции не последовало. Возможно, что гараманты просто не знали французского. Далее археолог бил ногами по полу, но все приводило к тому же самому – никто из скопления народа даже не повернулся к источнику шума. Старый солдат начал догадываться, пусть и не до конца – здесь его даже не существует! Версия очень смелая, но иначе объяснить такую сверхъестественную вещь никто на свете бы не смог.
Рено подошел к крайнему человеку из толпы, попробовав прикоснуться до смуглой руки гараманта... То, что произошло – событие экзотическое и неординарное. Палец археолога почувствовал не человеческую плоть, а холодную пустоту. Случай никак не укладывался в голове у старого солдата. В страхе он отдернул руку от «призрака». Позже Рено даже вставал на место гараманта, и мог свободно проходить сквозь него. Археолог ощущал ледяной холод после каждой такой попытки, и его охватила мелкая дрожь.
– Ау! Эй! Я здесь, дурни! Лю-юди! – бессильно закричал Рено толпе, понимая, что выбраться из этого мира невозможно.
Он медленно шел дальше по коридору вглубь толпы. «Но ради чего здесь такое собрание гарамантов?», – подумалось старому солдату. Люди вокруг с нетерпением чего-то ждали: переглядывались друг с другом, болтали, пели песни. Настроения их были крайне радостными. Казалось, будто столько людей собралось здесь по поводу некого праздника.
Когда Рено добрался в самое начало толпы, в одну секунду она заликовала огромной силой, будто бы сейчас произойдет кульминация вселенского праздника. Взоры гарамантов устремились в темноту прохода, где вот-вот должно произойти нечто. Скорее некто. Спустя мгновения оттуда вышел рослый человек, держа на вытянутых руках гигантский топор. Народ восклицал, поклоняясь перед «героем» праздника.
Человек поднял одной рукой топор ввысь над головой, покачивая им. Толпа оживилась еще больше – гараманты также покачивались в такт с холодным оружием, напевая некий двухтысячелетний мотив. Археолога поразили возможности того рослого человека. Рено сомневался, что даже ему самому будет под силу поднять настолько крупный и тяжелый топор, да еще и качать его. Наблюдение, которое может помочь изучить древний народ пустыни. Старый солдат тотчас потянулся к карману, извлекая записную книжку и карандаш. В новом мире никуда не пропали вещи археолога. Буквы перерастали в слова, и Рено оставил запись:
«Рост незнакомца – возможно, не менее двух с половиной метров. Остальные гараманты заметно ниже. Физические возможности рослого человека вселяют изумление. Он способен поднять топор над своей головой, используя лишь одну руку, а также покачивать им. Вероятно, что человек сей – то ли полубог, то ли приближенный к силе богов гарамантов, а может и сам бог в человеческом обличии».
В момент процессия с топором прекратилась, а гараманты замерли в ожидании продолжения праздника. Рослый человек начал речь. Прорва сосредоточенно внимала каждое слово полубога, с торжеством наблюдая за ним. Археолог подошел ближе к оратору, дабы ничего не упустить. Он перегородил собой полубога, но толпа продолжал смотреть сквозь «невидимого» Рено.
Археологи сидели в комнате перед коридором, ожидая возвращения старого солдата. Прошло уже минут десять, но его все не было. Им думалось, что Рено попал в ловушку, моментально умерев. По-иному трактовать столь продолжительное исчезновение друга они не могли, хотя и никаких звуков из зловещего коридора они не слышали. Бесшумных ловушек – по наблюдениям на данный момент – древний народ не имел возможности создать, пусть и имел высокий уровень технологического развития. Единственная физическая ловушка, обнаруженная археологами – примитивный механизм, изрыгающий камень, который едва не погубил Франсуа. Остальные «капканы» на пути у людей – психологические, что неким таинственным образом воздействуют на разум человека. Но коридор страха – самая совершенная защита от нарушителей спокойствия двухтысячелетнего комплекса народа Сахары. Неизвестно, какие же испытания предстоят археологам дальше по комплексу, если сейчас предстает столь непроходимое препятствие в виде проклятого коридора.
В разуме у странников преобладало опасение, что им ни за что не удастся пройти коридор, и все они умрут в западне от голода и жажды. Коридор, казалось, насаждал археологам убеждение безвыходности из данного положения.
Они начали искать ответ на энигму, но внятного объяснения исчезновения Рено сформулировать не удалось. Версия о том, что он сумел неким образом преодолеть коридор, была признана несостоятельной. Тому способствовал простой аргумент – Рено вернулся бы к своим товарищам, неся оглушительные вести. Выдвигались также и теории о провалах во времени, но археологи сочли их чрезмерно экстраординарными. Но бесшумная и моментальная смерть была также малопонятна, потому консенсуса достичь не удалось. А кто-то выдвинул более зловещую версию – Рено натолкнулся на ловушку, отсекающую голову. Короткое совещание выработало лишь одно единодушное решение – археологи должны вернуться в коридор, дабы найти своего друга.
Изречение полубога с топором растянулась надолго, но прорва гарамантов продолжала внимательно слушать.
«Его речь продолжительна, но толпа не теряет интереса. Подозреваю, что слова полубога для гарамантов – закон, который никто не смеет оспорить», – оставил запись на бумаге Рено.
В один момент речь рослого человека кардинально изменилась – она вошла в заключительную и терминальную стадию. Его тон стал казаться еще более величавым и непременно важным. Последние слова полубог произнес оглушительно громко, и прорва гарамантов заликовала в поразительной силе, крича подобие слова «ура». Толпа скоро утихла. Некто подошел к полубогу, и тот замахнулся топором...
Археологи пришли к началу коридора. Они навели фонари в проход, пытаясь увидеть Рено Бернара, но свет попросту растворялся в бесконечной тьме и бесчисленных паутинах, облепленных повсюду.
– Значит, пойдем его искать, – рискнул предложить Франсуа.
– Давайте, – ответили все.
Странники пошли искать своего друга вопреки загадочному страху, разрушающего изнутри любое сопротивление и протест перед неминуемой смертью от голода и жажды в застенках комплекса гарамантов. Разум археологов вновь подвергался паническим атакам страха и уныния, но они продолжали движение в бездну коридора, пытаясь увидеть хотя бы тело своего товарища. Однако ничего обнаружено не было, а непроходимая красная полоса на полу стремительно разрывала дистанцию между людьми и включением неконтролируемого страха, от которого любой сбегал прочь.
Лезвие топора обезглавило гараманта, но толпа никак не отреагировала на кровавую сцену казни. Напротив, прорва начала подходить к палачу группами из трех человек, так, чтобы полубог имел возможность отсечь несколько голов одним ударом.
Рено судорожно схватил записную книжку:
«Поистине страшно! Полубог оказался палачом, отрубающим головы всем присутствующим в коридоре. Следовательно, праздник – не что иное, как жертвоприношение».
Вдруг – и несколько крохотных капель крови долетели до археолога, попав на бумагу и одежду. Рено обмакнул палец в крови, попробовав на вкус.
– Железо... Действительно кровь, я не сошел с ума, – пришел к выводу он, выплюнув человеческую жидкость прочь.
Археологи прибежали обратно после очередной неудачной попытки вторжения во владения гарамантского коридора. Внутренние резервы для дальнейшего сопротивления окончательно иссякли. Угрюмое творение древнего народа непоколебимо нависло над нежданными странниками, отбив всякую возможность отпора с их стороны. Они уже «похоронили» своего товарища, абсолютно не веря в его возвращение.
Казнь продолжалась. Совсем скоро коридор полностью опустел, ибо жертвоприношение никого не пощадило. Все гараманты сведуще пошли на экзекуцию, держа в сердцах неведомых богов, которые хотят только крови. Палач, издав рев, удалялся в коридор, и Рено пустился за ним.
Далее по коридору факела кончились, а полубог словно испарился во мраке. Археолог бессознательно достал фонарь, обнаружив, что теперь он все-таки светит. Рено наткнулся на выход из коридора, невероятно удивляясь.
– Я прошел его! – в полную силу закричал старый солдат. Ощущения страха более не было.
До противоположной стороны коридора донесся лишь глухой звук. Люди не поверили услышанному, и первое время даже не могли пошевелиться.
Пьер первым рванул с места, пробежав как можно дальше по коридору, насколько это позволял страх.
– Рено, ты жив?! – завопил он в ответ.
– Да! – раздалось в ответ.
Из мрака к остальным вышел старый солдат, торжественно воскликнув:
– Vive la France! [Да здравствует Франция! (фр.)]