Базовый текст этой статьи был написан мною в конце 1999 года и предназначался для буэнос-айресской газеты «Наша Страна». Но не был опубликован. Как я узнал впоследствии, между мной и её главным редактором Николаем Леонидовичем Казанцевым в то время пробежала кошка. Точнее — аж два шелудивых кота: Иванов-Лискин и Стрелков-Гиркин, основатели питерского Лже-РОВСа (с которым я имел несчастье сотрудничать, не сразу раскусив его суть)... Такова вкратце предыстория этого текста. К настоящему времени я тщательно разработал данную тему и планирую включить данный текст в свою книгу «Диверсанты Второго Рейха».
* * *
Официальное вступление Османской державы в 1-ую Мировую войну совершилось в обстановке глубочайшей секретности 2 августа 1914 года. В этот день великий визирь Саид-Халим-паша и германский посол в Стамбуле барон Вангенгейм скрепили своими подписями заблаговременно составленный текст союзного договора. Статьи 2 - 4 оговаривали взаимные обязательства сторон в предстоявшей войне против России; статья 8 гарантировала сохранение договора в тайне: его публикация становилась возможной «лишь в случае согласия, установленного между обеими договаривающимися сторонами". Письменное соглашение было дополнено устным заверением Ганса фон Вангенгейма:
— Германия не потребует фактического вступления Турции в войну ДО тех пор, пока Турция не будет вполне готова к открытию военных действий...
На следующий день османское правительство торжественно подтвердило нейтралитет Турции в разразившейся Европейской войне.
"Мы объявили себя нейтральными только для того, чтобы выиграть время: мы ждали момента, когда наша мобилизация закончится, и мы сможем принять участие в войне..." - писал в своих мемуарах член младотурецкого триумвирата Ахмед-Джемаль-паша (морской министр и военный губернатор Стамбула в одном лице).
И подготовка к военным действиям велась с большим размахом. В короткие сроки были развёрнуты 14 армейских корпусов, дислоцированных на четырёх предполагаемых театрах (Балканском, Сиро-Палестинском, Кавказском, Месопотамском). Начальником турецкого Генштаба военный министр и самый влиятельный из триумвиров Энвер-паша (бывший военный атташе в Берлине) назначил немецкого генерала Бронзарт фон Шеллендорфа. Последнее обстоятельство отнюдь не помешало Энверу начать 5 августа переговоры с русским послом М. Н. Гирсом относительно возможного выступления Турции на стороне Антанты. Опять же, "чтобы выиграть время"...
* * *
1О августа 1914 года в Дарданелльский пролив вошли германские крейсера «Гебен" и «Бреслау», которые только что с трудом оторвались от преследовавшей их британской эскадры. Стамбул поспешил объявить о "покупке" боевых кораблей. «Бреслау» переименовали в «Мидали», «Гебен» стал «Явуз Султан Селимом», а на головах немецких моряков "расцвели" красные фески. 27 сентября "нейтральная" Турция закрыла Проливы для торговых судов стран Антанты. Вскоре же Берлин предоставил Стамбулу заём в 1ОО млн. рейхсмарок... 12 октября 1914 года, на заседании ЦК партии «Единение и Прогресс", Энвер-паша сделал важное заявление:
— Германия согласна, чтобы мы отвоевали Египет, Кавказ и даже Иран... Таким образом нет сомнения, что мы можем открыть путь к Турану («Туран Йолу") и осуществить единение турок!
В соответствии с особенностями турецкого языка, последнее словосочетание можно равнозначно перевести и в более широком смысле, как "единение тЮрок". Такой вот был замах!
В качестве пояснения стоит процитировать речь другого младотурецкого идеолога - д-ра Назыма - произнесённую ещё до 1-ой Мировой войны, до Балканских войн: 13 ноября 1910 года, на Салоникском съезде партии "Единение и Прогресс":
— На Востоке в Азии имеются беспредельные просторы и возможности для нашего развития и расширения. Не забывайте, что наши предки пришли из Турана, и сегодня в Закавказье, как и к востоку от Каспийского моря на просторных землях тюркоязычные племена составляют почти сплошное население, находящееся, увы, под ярмом нашего векового врага - Российской империи! Только в этом направлении открыты наши политические горизонты, и нам остаётся выполнить наш священный долг: осуществить объединение тюркских племён от Средиземного до Аральского моря!..
Здесь я прерву цитирование и кстати, отмечу, что, по мысли Энвера, легендарный ТУРАН простирался гораздо далее Аральского моря, охватывая собой все земли Русского и Китайского Туркестана. Нетрудно увидеть, что путь в те края (если двигаться в обход укрепрайонов Русского Закавказья и Закаспия) пролегал через страны проживания персов (иранцев) и афганцев (пуштунов).
* * *
Поздней осенью 1914 года, беседуя с генерал-инспектором турецкой армии - немецким дивизионным генералом Лиман фон Сандерсом, - Энвер-паша сказал:
— Мы пройдём победным маршем через Афганистан в Индию!
И в эти же осенние дни журналист-младотурок Текин Альп выступил с громким призывом:
"Объединившиеся тюрки должны образовать центр притяжения для всего Исламского мира! Арабы Египта, Марокко и Туниса, персы и афганцы должны представлять собой полностью единый фронт!"
Все эти заявления не были простым "сотрясанием воздуха", но базировались на глубоко обдуманных планах Энвер-паши по созданию полулегальной миссии для военно-дипломатической работы в нейтральном Афганистане . . .
В декабре 1914 года, через месяц после того, как вероломно вторгшиеся в русские территориальные воды крейсера «Мидали» и «Явуз Султан Селим» подвергли массированному обстрелу портовые сооружения и жилые кварталы Одессы, Севастополя, Феодосии и Новороссийска — Энвер официально обратился к немецким союзникам с просьбой о присылке специалистов для усиления состава снаряжаемой им "Афганской экспедиции".
* * *
В московском национал-большевицком журнале «Молодая Гвардия» за январь 1998 года я обратил внимание на статью Дмитрия Кузнецова «Перманентный мерзавец Парвус». Содержащийся в ней материал должен представлять немалый интерес НЕ ТОЛЬКО для читателей и почитателей означенного журнала. Ибо, во-первых, кузнецовская статья изобилует ценными, порою уникальными историческими и библиографическими сведениями. Во-вторых, приложенный к статье текст Меморандума д-ра Израиля Гельфанда (Александра Парвуса) является первым русским переводом данного документа.
9 января 1915 года германский посол в Стамбуле барон Вангенгейм предложил помощнику госсекретаря Циммерману встретиться с проживавшим в Турции революционером и коммерсантом Израилем Гельфандом-Парвусом для получения от него подробной информации о внутриполитической ситуации в России. Через четыре дня Парвус приехал в Берлин, где был принят чиновником при главной квартире кайзера, Гицлером (будущим советником графа Мирбаха). Сведения, которыми располагал "купец революции", оказались столь важными и обширными, что его попросили изложить их в письменном и систематизированном виде. На составление памятной записки ушло почти два месяца...
В 1958 г. историк Зденек Земан издал в Лондоне фундаментальный труд "Германия и революция в России (1915 — 1918). Документы из архивов МИДа Германии" (Z. F. D. Zeman. "Germany and Revolution in Russia (1915-1918). Dоcuments from the Archives of the German Foreign Ministry", London, 1958), где поместил и английский перевод вышеоупомянутого Меморандума. Позднее сан-францисская газета "Русская жизнь" напечатала статью "Ленин и немецкие деньги", в которой впервые на русском языке был опубликован небольшой отрывок из Меморандума д-ра Гельфанда (перевод сделан был с оксфордского переиздания земановского перевода с немецкого). В январе 1987 г. статью "Ленин и немецкие деньги" перепечатал брюссельский русский журнал «Часовой»...
И далее, как утверждал Дмитрий Кузнецов, он "обратился к профессиональному переводчику с английского языка", который и помог ему "представить российскому читателю" полный текст уникального документа, впервые опубликованного Зденеком Земаном 4О лет назад... Следует признать, что анонимный "молодогвардейский" перевод не столь уж профессионально-безупречен. Встречается там бессмысленное слово "Хиндшак" (в оригинале имелась в виду армянская партия "Гнчак"), упоминаются "татары на Волге и в Коми" (речь, несомненно, шла о "татарах Волги и Камы"). Впрочем, подобными ошибками или опечатками грешит великое множество двойных переводов. И "молодогвардейский" в этом плане отнюдь не исключителен...
Текст Меморандума подразделён на следующие главы:
* Подготовка к политической массовой забастовке в России,
* Конференция лидеров русских социал-демократов,
* Русские социал-революционеры,
* Местные движения,
* Сибирь,
* Агитация в Северной Америке,
* Рост революционного движения,
* Крестьянское движение и Украина,
* Движение в Финляндии,
* Кавказ,
* Кульминация движения,
* Сибирь,
* Пресса,
* Техника подготовки восстания в России.
Похоже, что в спешке автор нарушил стройность изложения: отсюда, в частности, двукратное обращение к сибирской теме... Лейтмотив Меморандума может быть выражен всего одной фразой из главы «Кавказ»:
«Восстания в тылу борющихся армий трудно переоценить!»
Относительно же "руководящей и направляющей" силы этих восстаний - Парвус предлагал социал-демократов:
«Радикальное крыло этой партии уже начало действовать. (...) Две недели назад лидер радикалов Ленин сам поставил вопрос об объединении с меньшинством.»
<глава "Конференция лидеров русских социал-демократов">
Все мы знаем, хоть в общих чертах, как осуществлялись на практике основные замыслы Парвуса...
Но остаётся ещё много неразрешённых вопросов. Подобно полярному айсбергу, Меморандум Парвуса интересен не только своей видимой, - но также и "подводной" частью, не только упоминаниями тех или иных фактов, но и многозначительными умолчаниями... Так, не может не вызвать недоумения отсутствие в парвусовском обзоре не то, что отдельной главы, но даже разового упоминания огромного Туркестанского региона. Именно в пределах этого региона разразилось в скором времени (в 1916 г.) крупнейшее (за весь период от начала 1-ой Мировой войны вплоть до Февральской революции) тыловое восстание против Императора Николая II. Восстание было весьма кровопролитным, оно долго и усердно готовилось, и большевики приняли в нём самое активное участие. Одним из повстанческих вождей стал казах Али-бей Джангильдин, член РСДРП (б) с 1915 года... И на таком-то фоне — абсолютное молчание Меморандума по поводу ситуации в Туркестане! Что выглядит особенно странным, если вспомнить про всегдашний интерес Парвуса к проблемам тюркоязычных народов и про его долгое и весьма плодотворное сотрудничество в стамбульском пантюркистском журнале "Тюрк Юрду" ("Тюркский Мир").
Однако ж, данное противоречие может иметь очень простое объяснение: Парвус не касался в своём Меморандуме Туркестана именно по той причине, что Германский Генштаб УЖЕ успел однозначно определить свою туркестанскую стратегию. Будучи лично знаком с Энвер-пашой и очень коротко - с Лиманом фон Сандерсом, Парвус, по всей видимости, был в курсе "Афгано-Туранского проекта". Возможно, что он даже привлекался в качестве консультанта - но положительных данных на сей счёт мною не обнаружено.
* * *
4 (17) января 1915 г. на Сарыкамышском участке Кавказского ТВД завершилось кровопролитное сражение между 3-й турецкой и русской Кавказской армиями. 3-я армия (коей командовал лично Энвер-паша, прибывший в конце декабря 1914 г. в Западную Армению и фактически отстранивший от руководства войсками командарма Гасана-Иззет-пашу) была наголову разгромлена, потеряв 7О тысяч убитыми!
"Отражённая Берхманом от Караургана, армия Энвера была сокрушена и уничтожена Юденичем у Сарыкамыша. Мечтам о создании Пан-Туранского царства от Адрианополя до Казани и Самарканда наступил конец." – писал о тех славных днях русский историк-эмигрант А. А. Керсновский. И вот последнем он, однако ж, ошибся: мегаломанские мечтания Энвер-паши закончились много позднее. Они кончились - когда Энвер кончился!
Есть в Меморандуме Парвуса очень загадочный момент. В главе "Кавказ" автор настаивал на необходимости "немедленно заключить соглашение между молодыми партиями турок и армян в Турции" относительно координации действий "в борьбе против царизма". Вспомним, однако же, что оный Меморандум был зарегистрирован в журнале Германского МИДа 9 марта 1915 года, — а 15 апреля того же года Талаат-паша (другой член стамбульского триумвирата) отдал секретное распоряжение "подвергнуть армянский народ окончательной ликвидации"! Принципиальное же решение о геноциде было принято не позднее 27 февраля 1915 года (что было зафиксировано в шифротелеграмме Энвер-паши) — когда Парвус в берлинской гостинице корпел над своим обзором. Возникает закономерный и трудноразрешимый вопрос: был ли Парвус ИСКРЕНЕН в своём стремлении перетянуть армянских лидеров на турецкую сторону — или же сознательно "напускал туману"?
Конечно же, невозможно поверить в искренность Парвуса. Уж кто-кто, а Парвус был в курсе младотурецких установок в Армянском вопросе!..
"В Армении прекрасно сознают, что Парвус был злым гением армянского народа!" - пишет историк Ваагн Оганесян, член партии "Дашнакцутюн".
Выше я оборвал цитирование Салоникской речи д-ра Назыма. А теперь - продолжу (с небольшим захлёстом). Вот что ещё сказал пресловутый Назым 13 ноября 191О года:
— Нам остаётся выполнить наш священный долг: осуществить объединение тюркских племён от Средиземного до Аральского моря!.. Уверен в том, что вы согласитесь со мной, если я укажу как на предварительное условие достижения поставленной цели, на необходимость коренного решения Армянского вопроса!.. Представьте себе существование Армянской государственности в наших восточных вилайетах. Такое государство было бы могильным камнем для нашей программы Туранизма! Мы будем должны (...) отказаться от идеи объединения тюркоязычных народов, от прекрасных идеалов овладения отечеством наших предков. (...) Остаётся единственная, последняя возможность, с которой, волей-неволей, мы должны смириться, приняв единственно соответствующий интересам тюркизма выход: должны полностью уничтожить армян в нашей империи!.. Отбросив все колебания в сторону, мы должны составить соответствующий подробный план действий, чтобы предусмотреть все мелочи и детали для полного его осуществления...
Итак, курс на уничтожение армянской нации был жёстко увязан с химерическим Пан-Туранистским курсом партии "Единение и Прогресс". И в конце января 1915 года, - когда Парвус в берлинской гостинице корпел над своим обзором - в Стамбуле прошло секретное совещание младотурецких лидеров. На котором всё тот же д-р Назым заявил:
— Надо действовать быстро и решительно! Армяне опасны как гнойный нарыв!.. Необходимо действовать - и действовать быстро!.. Если чистка не будет всеобщей и окончательной, то вред вместо пользы неизбежен. Армянский народ надо уничтожить в корне, чтобы ни одного армянина не осталось на нашей земле и забылось само это имя! Сейчас идёт война, такого удобного случая больше не будет... Наши действия должны принять характер тотального истребления армян: необходимо уничтожить всех до единого!
Энвер-паша, Талаат-паша, Бехаэтдин Шакир и все присутствующие младотурки приняли данное предложение единогласно!..
Когда же, по прошествии времени, известия о кровавых ужасах в Западной Армении облетели весь мир, - ни Парвус, ни Ленин не сочли нужным хотя бы формально осудить палачей! Скорее - наоборот... В то время, когда газеты всего мира писали об учинённом младотурками ГЕНОЦИДЕ АРМЯН — Ленин в своих статьях (отчасти вошедших в его ПСС) ЗАЩИЩАЛ ТУРЦИЮ.
* * *
В январе 1915-го Германский Генштаб направил в Турцию группу офицеров, во главе с Оскаром Нидермайером (1885-1948), который в совершенстве владел персидским языком (бывшим в то время государственным языком не только Ирана, но и Афганистана) и в 1912 - 1914 годах, будучи участником экспедиции Мюнхенского университета, посетил Месопотамию, Иран, Афганистан и Западную Индию (теперешний Пакистан). 3О-летний ориенталист Нидермайер и стал начальником новой экспедиции. МИД II Рейха прикомандировал к ней дипломатического чиновника Вернера фон Хентига (несколько лет проработавшего в Иране). Перечислю ещё некоторых сотрудников спецмиссии: капитан-лейтенант Вагнер, лейтенанты Фойгт и Рер, турецкие офицеры Риза-бей и Махмуд Сами-бей... Хентигу и Нидермайеру предписывалось любым способом добиться отказа официального Кабула от провозглашённого 24 августа 1914 г. нейтралитета - то есть втравить афганцев в Мировую войну в союзе с Германией и Турцией. Уговорить эмира Хабибуллу двинуть войска в пределы Британской Индии или Русского Туркестана! С другой стороны, не исключался и такой вариант, как организация государственного переворота, с целью приведения к власти более "удобных" политиков из числа так называемых "младоафганцев" (во главе этой - дружественной младотуркам - партии стояли брат эмира Насрулла-хан и один из сыновей эмира - наследный принц Аманулла-хан). Параллельно прорабатывались перспективы разнообразной диверсионной работы, в том числе организации мусульманских восстаний в Русском и Китайском Туркестане, в Северо-Западных провинциях Британской Индии.
Стоит заострить внимание на некоторых хронологических деталях. Вышеупомянутая массовая резня, задуманная младотурками в феврале 1915 г., была, однако же, ОТЛОЖЕНА ими на два месяца. Не для того ли, чтоб не перебегать дорогу Нидермайеру?
Рекомендованный Назымом "подробный план действий" был разработан к 27 февраля 1915 года (что зафиксировано в шифротелеграмме Энвер-паши). В связи же с историей "Афганской экспедиции" Нидермайера-Хентига, следует заострить внимание на важном хронологическом моменте. Резня армянского населения, продуманная младотурками в январе-феврале 1915-го, была, однако ж, отложена ими на два месяца. Лишь 15 апреля Талаат-паша отдал секретное распоряжение "подвергнуть армянский народ окончательной ликвидации"! "Решительно" - но не столь уж "быстро", как призывал бесноватый Назым.
Очевидно, триумвиры отсрочили геноцид с той именно целью, чтобы у членов Германо-турецкой миссии была возможность БЛАГОПОЛУЧНО миновать восточные районы Турции и западные районы Ирана, в которых было многочисленное армянское и ассирийское население. Где имелись в немалом числе вооружённые дашнакские формирования!
* * *
В конце марта 1915 года Германо-турецкий экспедиционный отряд, выступил из Багдада тремя отдельными группами. Их путь лежал вдоль берегов реки Диалы (крупнейший приток Тигра) - к пограничному городку Ханекин. Под покровом чёрной южной ночи участники секретной экспедиции пересекли турецко-иранскую границу (кстати, окончательно демаркированную в самый канун 1-ой Мировой войны, при русско-британском посредничестве) и вышли в окрестности города Каср-и-Ширина. Так началось "путешествие диверсантов"...
Одна из трёх групп направилась к Тегерану кратчайшей дорогой через Хамадан и Керманшах (где германская разведка имела надёжную агентуру). Дабы не попадаться на глаза представителям шахской администрации, чинам Персидской казачьей бригады и бойцам вышеупомянутых дашнакских дружин - продвижение отрядов спецмиссии осуществлялось преимущественно в тёмное время суток...
Невдалеке от Тегерана, в уютном дачном городке Шемиран, расположенном на отроге хребта Эльбурс, руководители экспедиции встретились с австрийским военным атташе подполковником Хеллером и обсудили с ним возможные способы побегов австрийских, германских и турецких военнопленных из лагерей Русского Туркестана (в одном только Ашхабадском лагере содержалось 14 тысяч пленных австрийцев - преимущественно этнических украинцев из Галиции) и каналы их переброски в Афганистан через территорию раздираемого гражданской смутой Ирана. Оные беглецы впоследствии сыграли немаловажную роль в драматических событиях 1916 - 1919 годов. В частности: капитан Шрайнер, лейтенант Руланд и капитан Эмиль Рыбичка.
* * *
А в истории армянского народа произошло самое жуткое, из постигавших его несчастий... И германский посол Вангенгейм отнюдь не осудил дикий террор младотурок. Хоть и был, если верить очевидцам, "весьма неприятно удивлён"...
По миновании Нидермайером Тегеранской провинции, произошло разбиение отряда на ещё более мелкие звенья. Теперь все они держали курс на "узловой" афганский город Герат. По примеру шведского географа Свена Гедина, часть диверсантов успешно пересекла большую соляную пустыню Дешт-э-Кевир, расположенную между горными системами Эльбурс, Нишапур, Кух-руд и Кух-Бенан...
"Дорога, которая проложена на груди пустыни, похожа на маленькую царапинку на шкуре носорога. (...) В Дешт-э-Кевир и Дешт-э-Лут есть всё, что бывает в океане, кроме воды. Есть тот простор и безбрежность, которые лишают человека надежды, непрестанное движение песчаных волн. Мгновение - и вырастает песчаная гора, ещё мгновение - и адская печь ветра поглощает эту гору и рассеивает её по своим бесконечным полям. Бедная дорога, напуганная этим беспредельным пространством, ищет защиты под склонами гор. В иранских пустынях, пожалуй, не найти дороги, которая пренебрегала бы этим убежищем, - уж очень силён натиск пустыни! " - писал в 1961 г. иранский географ Али Асгар Мохаджер. А в 1938 году в этих песках нашли свой конец географы уже III Рейха, рискнувшие пересечь Дешт-э-Кевир на автомобилях...
Но вот экспедицию Нидермайера крупная неприятность ожидала отнюдь не в Кевире - а в восточной провинции Хорасан. Близ Мешхеда, когда до афганской границы было уже рукой подать... Неожиданно "засветился" головной германо-турецкий отряд. Он был выслежен (или случайно замечен) казаками 2-го Семиреченского полка, недавно, в апреле 1915 года, переброшенного в Северо-Восточный Иран. Казаки немедля пустились в погоню. Дистанция неуклонно сокращалась... И тогда Нидермайер принял решение: бросить весь экспедиционный багаж, включавший несколько сундуков с золотом.
Нидермайеровцам удалось оторваться. Но при этом они засветились. Тайное стало явным!
— Отсекли турчину хвост! — усмехнулся пожилой семирек.
— Теперь он до афганцев добежит налегке. — произнёс другой казак — А там, глядишь... эх, как бы он в наше Семиречье не заявился, мутить киргизов!
И ЭТО тоже сбылось.
* * *
На рубеже августа и сентября 1915 г. почти все участники нелегальной экспедиции собрались в "жемчужном Герате". Умный и многоопытный Хабибулла-хан испытывал по отношению к незванным гостям двойственное чувство. Объявлять войну могущественным соседним империям - Российской и Британской — он, разумеется, и в мыслях не имел. Но и сильно раздражать достаточно сплочённую, ориентированную на Стамбул оппозицию - считал неблагоразумным. К тому же, слишком соблазнительна была открывшаяся вдруг возможность привлечения к делу оборонного строительства военных специалистов мирового уровня! Поэтому эмир предписал гератскому генерал-губернатору устроить членам миссии встречу по всем правилам международного этикета, после чего препроводить их с почётным эскортом в столицу. И в октябре Германо-турецкая миссия торжественно въехала в Кабул, причём за городом её встретили османский офицер на афганской службе Хайри-бей (помощник Энвер-паши по Триполитанской кампании) и почётный караул в составе учебного и образцового батальонов и одной батареи. Лично эмир воздержался от участия в церемонии, ибо ещё 5 сентября 1915 года направил вице-королю Индии лорду Хардингу почтительное письмо с извещением о "поимке в Герате германской шайки, которая ныне под конвоем направлена в Кабул, где будет приведена к ответу на Дурбаре за незаконное проникновение на афганскую территорию"...
В состав спецмиссии вошли члены основанного в 1915 г. в Берлине Комитета Индийской Независимости: раджа Кумар Махендра Пратап (индус) и Маулеви Баракатулла (мусульманин)... Надо сказать, что в те времена индусы (индуисты) и мусульмане Индийской империи (будущие "хиндустанцы" и "пакистанцы" 1947 года) враждовали не столько между собой, сколько с британскими колониальными властями, высокомерно третировавшими индийцев. Которые нередко с надеждой взирали на северо-запад.
"Стратегическая роль Афганистана определяется тем, что он стоит на путях, ведущих в Индию - драгоценнейшую колонию Англии, и является единственным плацдармом для её захвата, короче, представляет собою ворота в Индию. Отсюда вытекает стратегическая роль Афганистана - быть передовым театром Индии. Афганистан представляет собою высоко поднятый треугольник с вершинами в Файзабаде, Герате и Кандагаре." - писал генерал-военспец Андрей Снесарёв, предатель Слободского казачьего войска (откуда происходили его предки). Но в то же время был он крупным спецом в области геополитики. Здесь процитирована его статья "Афганистан" (БСЭ, 1-ое изд., т. 4, 193О г.).
Эмир Хабибулла, успокоив (на недолгое время) колониальных соседей, поручил офицерам миссии (расквартированным в загородном дворце Бабур-шах) разработку для афганской армии нового полевого устава, составление учебников и инструкций на персидском языке. Вскоре были сформированы образцовые отряды пехоты, пулемётные команды, штурмовые батальоны (со значительным процентом немецких и австрийских офицеров и солдат), одновременно военспецы приступили к широкой реконструкции артиллерии. И, наконец, начались (под руководством полковника Нидермайера) масштабные фортификационные работы с целью создания вокруг Кабула мощного укрепрайона (основное внимание уделено было пригородным фортам Бала-Гиссар, Дар-уль-Аман, Баг-и-Баля, Исталиф, прикрывавшим столицу с 4-х сторон). Крепостные сооружения возводились с необычайной для того времени быстротой и были завершены в марте 1916 года.
В январе 1916 года Нидермайеру и Хентигу всё-таки удалось склонить Хабибуллу-хана к подписанию проекта союзного договора с Германией. Но на главный вопрос - о вступлении Афганистана в войну - эмир давал уклончивые, неопределённые ответы, сопровождавшиеся предъявлением предварительных условий. На одной из встреч Хабибулла заявил, что Афганистан не может воевать на два фронта и выступит против Англии только в том случае, если будет обеспечен нейтралитет России. Во время другой встречи он обусловил своё участие в войне предварительной, опять же, доставкой из Германии 2О тысяч солдат, 100 тысяч винтовок и 200 орудий, а также крупных партий боеприпасов и снаряжения... Далеко не всем подданным эмира нравилась подобная дипломатическая тактика. И 16 января 1916 г. преемник генконсула Набокова - Лисовский - телеграфировал МИДу, что агитация немецких и турецких эмиссаров в Кабуле чрезвычайно напориста, и англо-индийское правительство, в данной связи, не исключает возможности покушения на жизнь эмира (что и случилось 2 года спуста). 19 января Лисовский вновь сообщил об опасениях англичан за безопасность эмира, а также и о том, что
"население Афганистана совершенно распропагандировано младоафганцами, немцами и индийскими эмигрантами. Англичане не могли предъявить эмиру афганскому сколько-нибудь решительных требований, ибо в случае выступления Афганистана, мусульмане Индии поднимут восстание в помощь единоверцам. В Бенаресе, Лагоре и других <индийских> городах раскрываются обширные заговоры, связанные с деятельностью немцев. Англичанам с трудом удаётся поддерживать порядок в районе Северо-Западной границы".
Следует сказать, что англичане неплохо изучили натуру Хабибуллы-хана, эмир столь же хорошо знал англичан. Поэтому "заинтересованные стороны" приступили к откровенной торговле. По мере возведения укреплений и проведения военных реформ, Хабибулла требовал всё больше денег. Вместо субсидии в 1 млн. 8ОО тыс. рупий, ежегодно получаемой от англо-индийского правительства (установлена англо-афганским соглашением 1893 г.), он требовал уже 2 млн. 8ОО тысяч. Англичане соглашались дать 2 миллиона, потом 2 с половиной, - но, разумеется, только при условии удаления немцев из Кабула...
В конце концов, вице-король Индии, лорд Чарльз Хардинг счёл за лучшее согласиться на требуемую эмиром сумму. В Кабул прибыл огромный караван, гружёный слитками золота и звонкой монетой. Выдача денег была обусловлена прекращением любой деятельности немцев, направленной против англо-индийской администрации, причём вице-король многозначительно намекнул, что "буде немедленное удаление германской миссии окажется несовместимым с его <эмира> достоинством как суверенного правителя, то возможна локализация этой деятельности путём направления немцев в северные провинции Афганистана". Другими словами: подальше от Индии, поближе к России!
На момент получения Хабибуллой обусловленной суммы, деятельность спецмиссии достигла апогея. На территории комплекса Михман-хане архитектор Клотценер выстроил здание для немецко-австрийского отряда. Оно состояло из длинного ряда комнат (каждая на 4 человека) с соответствующей мебелью и оборудованием (немцами было изготовлено буквально всё, вплоть до невиданных ранее в Афганистане железных кухонных плит). Здесь солдаты и унтер-офицеры изучали персидский язык и афганскую военную терминологию (по специально составленному немецко-персидскому словарю), историю и географию Афганистана. Особый отдел штаба, во главе с Баракатуллой и Хайри-беем, курировал работу по упрочению контактов с пуштунскими вождями Северо-Западной Пограничной провинции (СЗПП) Британской Индии. Наряду с немцами, оных вождей финансировали из своих личных сумм наследный принц Аманулла и брат эмира Насрулла-хан. Был организован тщательный учёт оружия, бойцов, технического имущества, имевшегося в распоряжении "Северо-Западных племён", особенно в Хайберском проходе. Лейтенант Руданд налаживал прямую телефонную связь между германской миссией в Кабуле и вождями пуштунских племён СЗПП. Нидермайер же направил в Берлин докладную записку, в которой изложил свой проект создания на юго-востоке Афганистана ещё одного укрепрайона - для тылового обеспечения боевых операций "индийских пуштунов"... Большая агитационная работа, проведённая среди духовенства, купечества, офицерства и даже в гаремах, создавала в Кабуле нервное ожидание войны. Насрулла-хан призывал к немедленному разрыву всех связей с англичанами и присоединению к "центральным державам". Стоит подчеркнуть, что антирусская пропаганда поначалу была не столь активной. Ибо коренные государственные интересы Афганистана направляли национальную мысль на юг, а не на север. Говоря конкретно, объединение с братскими племенами Сулеймановых гор, возвращение утраченного в 1876 г. Белуджистана, выход к Аравийскому морю, - всё это привлекало афганцев куда больше, нежели штурм Памирских и Гиссарских высот или освоение просторов Каракумской пустыни... В шифрованной телеграмме управляющего 3-м политическим отделом МИДа России Клемма, посланной 29 апреля 1916 года генеральному консулу в Индии, сообщалось:
«Эмир не столько стремится к войне, сколько его брат. Настроение афганцев враждебно только против англичан и виденный агентами фирман гласит лишь о войне с последними. Оружейные заводы Кабула работают под наблюдением немцев, которые являются также инструкторами в войсках и руководят крепостными работами. Ввоз оружия через Персию прекратился.»
Собственно говоря, конфиденциальный фирман Хабибуллы адресован был вождям пуштунских племён СЗПП. Эмир писал:
«Мы очень довольны вами и вашей готовностью к джихаду, который, если соблаговолит Аллах, начнётся следующим летом.»
* * *
Приняв щедрые британские дары, Хабибулла оставил спецмиссию на прежних квартирах, ограничившись лишь отстранением её сотрудников от государственных дел. Однако, немцы решили, что демонстративный отъезд основного состава миссии лишь накалит взрывоопасную атмосферу, да, кстати, ещё и снимет с них ответственность за насильственное свержение эмира в случае, если таковое окажется желательным.
И 22 мая 1916 г. сотрудники спецмиссии несколькими группами двинулись в разных направлениях :
* группа лейтенанта Фойгта - в Сейстан (юго-восточная иранская провинция);
* группа д-ра Хентига - через буферный эмират Вахан в Китайский Синьцзян;
* группы Нидермайера и Рера - в Узбекистан (где они, естественно, перешли на нелегальное положение).
Капитан-лейтенант Вагнер перебрался в Герат, поближе к Русскому Закаспию (Туркменистану). Полномочия уехавших офицеров перешли к Шрайнеру, Руланду и Рыбичке. Опираясь на Амануллу-хана и Насруллу-хана, они начали деятельно готовить выступление пограничных пуштунских племён. Вагнер же из Герата координировал подрывную работу в Туркменистане. Путём создания сети опорных пунктов вдоль границы с Россией и одновременного выступления военнопленных австрийцев и немцев, работавших на строительстве туннеля и железной дороги, предполагалось (как указывалось выше) перебросить всю массу этих солдат в Афганистан. Огромное количество воззваний было отправлено в Туркестанские лагеря. Афганская стража на русской границе была, по распоряжению Насруллы-хана, приведена в повышенную боеготовность и проинструктирована относительно приёма перебежчиков. Втайне от эмира формировались особые отряды проводников, снабжённые оружием, ракетами, сигнальными флажками, лодками и лошадьми...
Серьёзнейшее влияние на дальнейший ход событий оказал подписанный Николаем II 25 июня 1916 г. указ о распространении воинской повинности на целый ряд народов Российской империи, ранее от неё освобождённых. В том числе - на кавказских и туркестанских мусульман. Служба для них предполагалась бескровная: трудоспособное мужское население от 19- до 43-летнего возраста мобилизовывалось на тыловые работы... Злободневный вопрос "этнического расширения" воинской повинности дебатировался в Думе и в печати начиная с августа 1915 г. Характерно, что немалая часть мусульманской (в том числе тюркской) интеллигенции активно лоббировала идею мобилизации своих единоверцев, причём отдавала предпочтение действительной службе перед тыловой. Функционеры казахского "Алаша" и азербайджанского "Мусавата", хоть и симпатизировали Стамбульскому режиму, - но были абсолютно уверены в конечной победе держав Антанты. Убеждая свой электорат "выбрать такой путь, (...) чтобы нас отметили в истории" (газета "Казах" от 17 апреля 1916 г.), партия "Алаш" призывала сделать выбор в пользу "славной армии Царя". В то же время более оперативные и напористые агенты Нидермайера - рука об руку с туркестанскими резидентами "Тешкилат-и-Махсуса" - агитировали за диаметрально противоположный выбор! Всеми доступными способами возбуждали они народное недовольство, раздували пламя мятежа. Успех которого мыслился младотурецким реваншем, стократной компенсацией недавних потерь Эрзерумского и Трапезундского укрепрайонов!.. Примечательны три письма, приложенные к докладу начальника Туркестанского районного охранного отделения полковника Волкова - туркестанскому генерал-губернатору (27 июля 1916 г.). Письма неких ташкентских казиев (судей), адресованные в Афганистан, были найдены 8 июля 1916 г. во время обыска у владельца книжного магазина в Старой Бухаре Саид-Наметуллы Ходжиева ("который служил передаточной инстанцией в тайных сношениях между ташкентскими казиями и афганским правительством"). Письма были зашифрованы посредством шифра «Омиса» ("служившего для секретных сношений <узбекских> ханов в период их независимости"). В докладе Волкова приведён был ряд фактов, подтверждавших, что оные судьи находились "в сношениях с афганским правительством" ещё до публикации вышеупомянутого царского указа от 25 июня. Из перехваченных писем неопровержимо следовало, что в середине июня 1916 г. между 4-мя казиями Ташкента и другими лицами шли "переговоры о посылке коллективного послания афганскому эмиру с предложением, если он истинный мусульманин, то должен объявить войну России, так как в настоящее время самый подходящий момент, чтобы помочь Турции и Германии. Если эмир афганский упустит настоящий момент, в который его поддержат мусульмане Туркестанского края, то позже это будет поздно". В докладе говорилось, что ташкентские казии, их помощники, родственники и другие лица "агитируют среди населения об оказании помощи афганскому эмиру в случае объявления последним войны России и о сборе денег от лиц, сочувствующих этому движению", а также ими приняты меры к вербовке новых агентов и рассылке таковых по городам края для повсеместного приобретения сторонников пантюркистского, панисламистского движения, "при посредстве которых, в случае, если Афганистан объявит войну России и русские войска двинутся в Афганистан, чинить им всякие препятствия путём порчи дорог, угона скота, (...) устройства экономических забастовок". По сведениям Волкова, только в Ташкенте насчитывалось до 15О подпольщиков...
Хабибулла-хан жёстко противостоял какому бы то ни было моральному давлению, будучи лично заинтересован в нейтралитете Афганской державы. А вот на территории Туркестанского края диверсанты своего добились!.. Первая вспышка произошла 4 июля 1916 г. в древнем Ходженте. Средь бела дня толпа блокировала канцелярию полицейского пристава, намереваясь изъять и сжечь списки призывников. Порядок, однако, вскоре был восстановлен силами всего лишь пятерых нижних чинов Ходжентской караульной команды. 5 июля беспорядки произошли в кишлаке Ургут и на станции Куропаткино. 7 июля в кишлаке Дагбит, Самаркандского уезда, события приняли печальный оборот: ошалевшая толпа бунтовщиков растерзала волостного писаря Мирзу Кабылова. 8 июля начались беспорядки в Кокандском уезде. 9 июля в кишлаке Газы-Яглык были убиты волостной управитель, мирза (писарь) и джигит, отказавшиеся выдать списки призывников. 1О июля - беспорядки в Старом Маргелане: толпа бросилась на полицию, убила 6 джигитов и волостного управителя Коммало. 11 июля столкновения бунтовщиков с полицией произошли в Коканде и Ташкенте (любопытно, что один из участников Ташкентского мятежа - Ачил Бабаджанов - стал впоследствии заместителем начальника Ташкентской ЧК), 12 июля они повторились в Старом Маргелане. Но подлинной трагедией стали события 13-19 июля в Джизакском уезде, Самаркандской области, где массовое восстание возглавил узбек из племени чаталыков Абдурахман Джевачи Абдуджабаров, присвоивший себе поэтический титул "Сахиб-уль-кыран" ("избранник звёзд"). Почти все представители русской и туземной администрации были перебиты его приверженцами в первые двое суток; а сохранявшее верность Государю узбекское племя адын-сарык 18 июля капитулировало перед бунтовщиками... В лозунгах Джизакского мятежа явственно сказалось личное влияние Нидермайера и Рера:
- Долой Белого Царя!
- Мы - подданные Германа!
- Нам помогут Берлин и Кабул!
Вот интересно, отчего же не "подданные султана"? А дело в том, что у туркестанских мятежников имелись все основания разувериться в воинских талантах "османских братьев". Буквально накануне Ходжентских событий, на Кавказском ТВД корпус генерал-лейтенанта М. А. Пржевальского (днепровский казак, племянник великого географа) нанёс сокрушительный удар по 1О-му турецкому корпусу Вехиб-паши, сорвав таким образом наступательную Эрдзинджанскую операцию османской армии! Весьма символичны как кровное родство комкора с величайшим исследователем Центральной Азии, так и название геройского корпуа: 2-й Туркестанский... Вполне естественно, что хронические неудачи турецкого оружия (Эрзерум, Трапезунд, Эрдзинджан), да и самый факт немецкого возглавления диверсионной спецмиссии, - внушали российским панисламистам мысль о том, что берлинский протекторат надёжнее стамбульского... Лишь в вопросах военной этики мятежники-чаталыки отдавали явное предпочтение кровавому опыту турецких аскеров. Так, уже в первые два дня Джизакского мятежа были поголовно вырезаны десятки русских семей (в особенности, семьи лесных объездчиков). И, забегая вперёд, отмечу, что не одни лишь чаталыки запятнали себя убийствами беззащитных женщин и детей. Ибо младотурецкая установка на геноцид христианского населения действовала и в других региональных очагах Туркестанского мятежа, как то Сырдарьинская область, Туркменистан, Семиречье или окрестности Акмолинска (теперешней Астаны). Параллель с жуткой резнёй 1915 года в Западной Армении напрашивается сама собой!
Примечательна восторженная оценка пантюркистского мятежа, данная советской историографией.
«Восстание 1916 года было самым продолжительным и самым сильным из всех восстаний, происходивших в Средней Азии после присоединения к России. (...) Для всех трудящихся теперь уже стало ясно, что трещат стены царской тюрьмы народов! " - писал "красный академик" И. И. Минц.
Подобная трактовка исходит непосредственно от "великого гения пролетарской революции". При активном участии которого была в 1915 г. выкована зловещая конспиративная цепочка: Ленин - Ганецкий - Парвус - Акчурин - Энвер-паша !.. Подчёркнуто дистанцируясь от "срединного звена": Копенгагенского "Института войны и мира" (основанного и руководимого Парвусом), - Ленин, однако, не счёл нужным скрывать своих турецких симпатий. Вот что писал он 23 августа 1915г. - когда геноцид армян и ассирийцев был в самом разгаре:
«Турцию рвут на части разбойники, ведущие "Освободительную" войну!» Итак: Турция - невинная жертва, а "разбойники" - это христианские войска, пришедшие на помощь анатолийским христианам!.. Приведу ещё несколько столь же откровенных цитат.
-... Россия уже в течение десятилетий ведёт разбойничью политику против Китая, Персии, Армении, Галиции! - восклицал Ульянов-Ленин 8 февраля 1916 г., выступая на "пацифистском" митинге в Берне. На сей раз Ленина вывели из себя сообщения о славных победах Русской Экспедиционной армии генерала Н. Н. Баратова, планомерно очищавшей Персидскую территорию от турецких оккупантов и их доморощенных приспешников...
"Царизм, опираясь на помещиков и буржуазию, повёл войска грабить и порабощать Галицию (не говоря уже о договоре насчёт дележа Турции и пр.) " - писал Ленин 29 февраля 1916г. Наконец, в ленинской статье "О карикатуре на марксизм" (октябрь 1916г.) прослеживается откровенная заинтересованность в успехе диверсионной миссии Нидермайера:
«Мы, великорусские рабочие, должны требовать от своего правительства, чтобы оно убиралось вон из Монголии, из Туркестана, из Персии!»
Вполне укладываются в "прокрустово ложе" и позднейшие официальные контакты "кремлёвского мечтателя" с Энвер-пашой, Ахмед-Джемаль-пашой, раджой Пратапом, Амануллой-ханом и с Оскаром фон Нидермайером ...
Мятежники-джевачисты недолго упивались своей безнаказанностью. Осадив город Джизак, прервав телеграфное сообщение, испортив ж. д. путь, разрушив мосты, пленив или уничтожив почти всё немногочисленное русское население Джизакского уезда, - они надеялись перехватить инициативу и дождаться момента, когда войска будут отвлечены предстоящими вооружёнными выступлениями в других областях Туркестана... Однако, уже к полудню 14 июля в Ташкент поступила радиограмма начальника 1-й Туркестанской казачьей дивизии барона В. Н. Майделя, переданная из Самарканда через Кушку , и сообщавшая об ужасах, творившихся в окрестностях Джизака. И. д. Туркестанского генерал-губернатора генерал-от-инфантерии М. Р. Ерофеев немедленно сформировал и двинул туда карательный отряд, в составе 12 рот пехоты, казачьих сотен 4-го Исетско-Ставропольского полка, сапёрной роты и 6 орудий. Во главе Джизакского отряда был поставлен Семиреченский вице-губернатор полковник П. П. Иванов, случайно оказавшийся в Ташкенте (куда заехал навестить семью). По представлению генерала Ерофеева, Николай II 17 июля объявил Туркестанский край на военном положении. Генерал-губернатором был назначен генерал-от-инфантерии А. Н. Куропаткин (ветеран туркестанских кампаний эпохи Александра II)... Тем временем, отряд полковника Иванова деблокировал Джизак и, разделившись на 3 колонны, в несколько дней подавил бунт. Банды джевачистов были рассеяны; 56 русских женщин и детей вызволены из рабства. При этом, Джизакский карательный отряд потерял только двух бойцов! 12 главарей были взяты в плен, и одним из первых - Абдурахман Джевачи. Он был задержан казачьим разъездом на пути в Джизак, куда ехал с повинной, везя с собой русскую акушерку. Которую в первый день восстания, якобы, "спас от разъярённой толпы фанатиков" (а попросту говоря: сделал своей наложницей). Однако ж, сия "маленькая хитрость" никак не повлияла на дальнейшую судьбу несостоявшегося "избранника звёзд": вместе с другими главными зачинщиками, он был казнён по приговору военно-полевого суда.
Скорый и решительный разгром чаталыкских банд способствовал нормализации обстановки в соседних областях. Локальные беспорядки в Фергане не смогли перерасти в организованное восстание благодаря энергичным действиям полковника П. П. Иванова, коий, после усмирения Джизакского уезда, назначен был и. д. военного губернатора Ферганской области.
"В большинстве случаев беспорядки прекращались при одном появлении войск." - сообщал полковник в отчёте генерал-губернатору А. Н. Куропаткину (17 декабря 1916 г.). События в Сыр-дарьинской области также не вышли за рамки локальных (хотя и бесчеловечно-жестоких) вспышек. К началу августа 1916 г. спокойствие в бассейне Сыр-дарьи и в Амударьинской дельте было восстановлено... Гораздо хуже обстояли дела в Акмолинской области (Степное генерал-губернаторство). 15 июля - в тот день, когда карательный отряд Иванова вступил в пределы Джизакского уезда, - в тот самый день в урочище Уч-куль (на стыке Атбасарского и Акмолинского уездов) появился эмиссар "Тешкилат-и-Махсуса". Это был Таукель-ишан, местный киргиз-кайсак (казах), много лет проживший в Османской империи. Приехав из Узбекистана в родные края, он поведал землякам-казахам о событиях в Фергане, Ташкенте и Джизаке. Подобно Абдурахману Джевачи, Таукель-ишан ничуть не сомневался в успехе чаталыкского мятежа. Сумев и своей "пастве" внушить подобную убеждённость, - ишан призвал их немеденно вооружиться и приступить к "истреблению кафиров". Проповедь была услышана - и уже 17 июля жертвами "борцов за веру" стали две девочки-украинки... Вскоре в районе озера Кургальджин сконцентрировалось до 3О тысяч вооружённых казахов, назвавших себя (по турецкому образцу) аскерами и избравших "акмолинским ханом" некоего Кияшева. Несмотря на свою многочисленность, первое время аскеры избегали столкновений с крупными воинскими частями, ограничиваясь избиением одиноких путников да грабежом небольших русских деревень. По примеру акмолинцев, в конце июля заволновались казахи соседней Семипалатинской области... Но уже в середине августа карательные отряды, руководимые атаманами 1-го и 2-го отделов Сибирского казачьего войска, сподобились нанести по аскерским скопищам серию весьма болезненных ударов. Кияшев растерялся и, вместе с ближайшим окружением (включавшим и "молодого интеллигентного турка"), бежал в Китай (пол всей видимости, в Кульджу). Близ Кургальджина был арестован германский подданный по фамилии Рек. По всей видимости, это был не кто иной, как лейтенант Рер, сотрудник спецмиссии Оскара фон Нидермайера (в готическом алфавите как прописная, так и строчная R легко м. б. переправлены в K). Сам же Нидермайер в скором времени ретировался в Иран. А посеянные им семена продолжали давать всходы... Августовское умиротворение Акмолинской области было, увы, далеко не окончательным: явились новые главари, - и начиная с 16 сентября налёты аскеров возобновились, с возросшей против прежнего дерзостью. Каковую можно объяснить отчасти кратковременными успехами
турецкого маршала Ахмет-Иззет-паши в Армянских горах, отчасти заразительным примером других мятежных очагов. Ибо в августе-сентябре восстания против Царской власти вспыхнули ещё в трёх регионах Туркестанского и Степного генерал-губернаторств. Аскеров Семиреченской области курировал обосновавшийся в Кульдже д-р Хентиг. Туркмен-иомудов (совершавших регулярные перекочёвки из России в Иран) активно обрабатывали капитан-лейтенант Вагнер и вскоре присоединившиеся к нему в Герате Пратап и Баракатулла. В Тургайских степях операциями мятежников-сарбазов номинально руководил новоизбранный хан Абдулгафар Джамбусинов. А фактически - главком Амангельды Иманов и военный советник Али-бей Джангильдин.
Последний около двух лет прослужил в турецкой армии, состоял в рядах РСДРП (б) и был лично знаком с Ульяновым-Лениным...
Боевые действия на "Туркестанском фронте" сопровождались весьма интенсивной русско-британской телеграфной перепиской. С русской стороны, в ней принимали участие генерал-губернатор Куропаткин, управляющий 3-м политическим отделом МИДа Клемм, генеральный консул в Индии, послы в Лондоне и Тегеране, а также премьер-министр (и министр иностранных дел) Штюрмер. Они ссылались на донесения русской разведки относительно многочисленных фактов концентрации афганских войск на границе с Российским Туркестаном и непосредственной причастности к панисламистскому мятежу немецких агентов. Британская же сторона огульно всё это отрицала. С чего бы?.. Всё дело в том, что в июле 1916г. главный комиссар СЗПП и политический агент в Хайбере Джордж Рус-Кеппел сообщил вицекоролю Индии о возросшей турецкой активности в Южном Вазиристане. Турецкие и германские агенты доставили крупную партию оружия местному вождю Фазл-дину. В Хайберском проходе поднял голову мятежный Туранзай, а вскоре прибывший из Кабула Хайри-бей возглавил штаб повстанцев СЗПП... Кроме того, в конце августа 1916 г. временный губернатор Южной провинции Афганистана Шах-Бузург - вопреки директивам Хабибуллы-хана! - организовал вторжение многочисленного лашкара (отряда) в пределы Британской Индии... Итак, в случае вступления Афганистана в Мировую войну на стороне Германии и Турции, перед британцами открывалась малоприятная перспектива утраты не только ломаных линий Сулеймановых гор ("АнглоИндийского Кавказа"), но - вслед за тем - и живописных берегов плодоносного Инда!.. Нетрудно догадаться, что в сложившейся обстановке, заправилы "Коварного Альбиона" были, можно сказать, кровно заинтересованы в разрастании Туркестанского мятежа, в отвлечении значительной части афганских вооружённых сил в северном направлении. В связи с чем, англичане сознательно дезинформировали русских союзников...
Однако ж, хитроумная интрига не достигла своей цели. В конце 1916 г. Петроград недвусмысленно заявил Англо-Индийскому правительству, что "буде неприятельские войска действительно проникнут на территорию Афганского ханства,
- российским войскам придётся занять эту окраину, если, впрочем, Англо-Индийское правительство не озаботится обузданием афганского эмира".
Вспомнив достаточно свежие предания англо-русского соперничества в Центральной Азии, новый вице-король Индии лорд Челмсфорд рискнул предъявить Хабибулле более жёсткие требования. А для большей убедительности - приостановил выплату субсидий. Эмир и прежде не уставал доказывать своим нетерпеливым родичам, что вступление Афганистана в войну может повлечь за собой согласованные удары по Кабулу со стороны Индии и России... На сей раз монарху пришлось взяться за оппозицию всерьёз. Несколько сотен кавалеристов было послано в Сулеймановы горы на розыски Хайри-бея. Капитан Рыбичка (коий, вместе с 4-мя другими офицерами, планировал перейти русскую границу), Руланд (его группа д. б. двинуться в помощь Хайри-бею), Шрайнер, Клотценер и другие сотрудники спецмиссии были изолированы в одном из загородных фортов. Далее, вместо Амануллы, наследником афганского престола эмир провозгласил принца Инаятуллу-хана. А Насруллу отстранил от управления государственной казной... Вот только проворного Хайри-бея так и не удалось поймать (несмотря на обещание щедрой награды), а военнопленные продолжали переходить границу. Турки и индийские эмигранты-мусульмане неустанно возбуждали народ, пользуясь любым подходящим поводом... В скором времени в Кабул прибыла английская миссия, в задачу которой входило заключение нового договора с Хабибуллой-ханом и, ежели окажется возможным, вовлечение Афганистана в Мировую войну на стороне Антанты. Хотя переговоры велись строго конфиденциально, англичане содержались за городом, а эмир вёл себя крайне уклончиво, - в индийской прессе вдруг появились статьи, утверждавшие, что Хабибулла - "безусловный англофил" и, в связи с получаемой субсидией, обещает сделать всё возможное в пользу англо-афганского альянса. Разумеется, сия печатная кампания не могла не восстановить против государя широкие круги населения. В письме управляющему 3-м отделением русского МИДа (от 15 декабря 1916 г.) генеральный консул в Индии Лисовский указывал на весьма двусмысленное положение эмира, а также на упорное нежелание англичан допустить русские войска к разрешению Афганского вопроса. А в следующем письме (от 3О января 1917 г.) - подчёркивал, что малейший промах эмира может стоить ему головы.
«В самом Герате капитан Вагнер вместе с Киязим-беем, турецким офицером, Пратапом и Баракатуллой продолжают вести работу по организации восстаний в Туркестане. Если бы афганские националисты не понимали, что они находятся между молотом и наковальней, то есть Англией и Россией, они давно бы свергли эмира и выступили против англичан.» - писал Лисовский.
Действительно, момент для нападения Афганистана на Россию был совершенно неподходящий. К тому времени Семиреченский военный губернатор М.А.Фольбаум успел (перед своей скоропостижной кончиной) нанести аскерам целый ряд чувствительных поражений. Вначале рассеяны были скопища, угрожавшие Верному и Пржевальску, затем 22 августа 1916г. казаки-семиреки деблокировали Токмак - и удача надолго отвернулась от местных пантюркистов. Вскоре и Акмолинский очаг удалось благополучно загасить. А в Тургайских степях экспедиционный корпус генерала А. Д. Лаврентьева как раз в январе 1917г. довершал разгром сарбазов-имановцев. Казахские аулы один за другим выкидывали белые флаги... Наконец, в Закаспийской области, к вящему неудовольствию Вагнера и компании, мятежников-иомудов успешно громил генерал А. С. Мадритов... 7 декабря 1916 года командующий Русским экспедиционным корпусом в Иране генерал Н. Н. Баратов получил сведения "о прибытии в Хамадан сына и брата эмира афганского, будто бы имеющих заключить какой-то договор с турками, встретившими их торжественно. " По всей видимости, Аманулла и Насрулла предприняли столь рискованную поездку в оккупированный турками Хамадан с целью уговорить турецкое командование совершить марш-бросок на Кабул, обещав дружную поддержку младоафганцев. Однако, турецкие генералы мыслили реалистически и, не отвергая в принципе подобную идею, сочли её слишком преждевременной (впоследствии, в 1918 г., к ней вернулись). Поэтому на сей раз торжественной встречей всё и ограничилось...
Нидермайеру с большим трудом удалось покинуть Русский Туркестан и через территорию Ирана пробраться в Турцию... В марте 1917 г. кайзер Вильгельм II вызвал Нидермайера к себе для доклада и наградил его высшим орденом Германской Империи... В течение 1917-18 годов спецмиссиия продолжала свою работу при неизменном содействии со стороны Насруллыхана и Амануллы-хана. От времени до времени англичане добивались того, что положение миссии ухудшалось, - и тогда немцы порою помышляли о бегстве. Германскому правительству удавалось поддерживать со своими агентами довольно регулярную связь. А после того, как власть в Петрограде и Москве была захвачена пораженцами-большевиками, разложившими русскую армию, - Энвер-паша и первый генерал-квартирмейстер германской армии Эрих Людендорф приступили к разработке нового стратегического плана, в котором не последнюю роль должна была сыграть спецмиссия... В марте 1918 года в Петроград приехал "президент Индии" Кумар Махендра Пратап. После конфиденциальной беседы Пратапа с Ульяновым-Лениным, со
стоялся грандиозный митинг "солидарности с Индией" (под председательством А. В. Луначарского)... Визит самоизбранного президента имел непосредственное отношение к начавшейся в мае 1918 года германо-турецкой операции по овладению Закавказьем. Ибо данная военная кампания замышлялась с дальним афгано-индийским прицелом. На сей счёт существует немало весьма авторитетных свидетельств. Так, в июне 1918г. австрийский генерал Краус проинформировал свой Генштаб, что, по заявлению начальника штаба группы германских войск на Украине генерала Грёнера,
"поскольку Англия ограничивает Германию на Западе, - главные интересы Германии направлены через Украину и Крым на Индию".
Примерно тогда же сведения о кайзеровском плане "Великого Индийского похода" (через Афганистан) получил по своим агентурным каналам британский фельдмаршал Генри Вильсон, начальник Имперского Генштаба.
"Германия стремилась занятием Батума и Тифлиса найти путь на Бухару и Афганистан. " - писал о несостоявшемся "победном марше" узбекский пантюркист Баймирза Хаит. В Ташкент по приказу Энвер-паши прибыл летом 1918 г. агент "Тешкилат-и-Махсуса" Юсуфзия-бек. Он усердно агитировал местных узбеков против Бухарского эмира Сеид Алим-хана и Оренбургского Войскового Атамана А. И. Дутова, деятельно трудившихся в те дни над созданием единого фронта антикоммунистической обороны в Туркестане. Со своей стороны, Юсуфзия предлагал, опираясь на поддержку турецко-германских контингентов, создать в Средней Азии "Великий Туркестанский султанат" из 5-ти ханств: Ташкентского, Кокандского, Бухарского (естественно, без "реакционного" Алим-хана), Хивинского, Туркменского ... В июле 1918 г. советское руководство предложило учредить в Кабуле своё полпредство. Эмир Хабибулла с ходу отверг подобную идею. И вскоре последовало покушение на его жизнь. В тот раз эмир лишь чудом уцелел... "Получены надёжные данные, что Российские Советы организуют своих сторонников в Туркестане и распространяют литературу, делающую упор на доктрину самоопределения. напоминаем вам о близости к Туркестану Индии, между ними один лишь Афганистан. Если магометане в Туркестане и Афганистане начнут требовать самоопределения, то весьма скоро и индийцы начнут выставлять это требование, а это будет способствовать распаду Британской империи. " - писал летом 1918 г. лорд Роберт Сесил, глава Форин офиса... В конце 1918г. со стороны большевиков была предпринята 2-ая попытка учредить в Афганистане советское представительство, вновь натолкнувшаяся на твёрдое противодействие эмира. В январе 1919 года в Узбекистане активизировалась пропагандная работа дочерней структуры спецмиссиии Нидермайера - т. н. Индийско-турецкой миссии, имевшей целью переориентировать антисоветское движение басмачей...
Ночь с 2О на 21 февраля 1919 г. эмир Хабибулла провёл в походной палатке, на окраине городка Лагман (невдалеке от Джелалабада). Его ежегодные охоты на слонах, в сопровождении гарема, высших сановников и многочисленной свиты, были блестящими увеселительными поездками. Но этот охотничий сезон стал для Хабибуллы последним... Под утро, когда все ещё спали, в палатке эмира раздался выстрел, и стража, вбежавшая туда вместе с военным министром Надир-ханом, увидела бездыханное тело государя. Убийцу так и не нашли . Надир-хан немедленно потребовал у коменданта Шах Али Риза-хана ключи от Джелалабадского арсенала. На следующий день брат покойного эмира Насрулла-хан,находившийся в Джелалабаде, провозгласил афганским эмиром... себя. Всевозможные слухи наполняли страну. Обвиняли в убийстве и Надир-хана, и Риза-хана, и целый ряд заслуженных сердаров (генералов) . Насрулла-хан приказал арестовать Надир-хана и некоторых сердаров из племени махмудзаев (представители которого составляли личный конвой монарха). Аманулла-хан, исполнявший обязанности Кабульского наместника, обвинил в смерти отца самого Насруллу-хана, отказался подчиниться своему дяде, - и тоже объявил себя эмиром. Младоафганская партия раскололась! И претенденты начали готовиться к войне. Аманулла привлёк на свою сторону "индийского премьера" Баракатуллу, богатыми подарками переманил племенных вождей Кугистана. К тому же, в Кабуле находилась государственная казна - и никто не мешал Аманулле бесконтрольно ею распоряжаться. В частности: существенно увеличить жалованье солдатам столичного гарнизона. И уже 23 февраля, по совету Улии Хазрет (матери Амануллы), Насрулла-хан отрёкся от престола. 27 февраля Аманулле-хану присягнул Джелалабадский гарнизон. Арестован был не только Насрулла, но и законный наследник престола Инаятуллахан. Однако, когда дело дошло до суда, обвинение было предъявлено одному лишь полковнику Шах Али Риза-хану, "преступление" которого состояло в том, что он сдал ключи арсенала своему непосредственному начальнику. В марте 1919 г. Баракатулла приехал в Москву и сообщил "народным комиссарам" подробности афганских событий... ‹енин незамедлительно признал Ђмануллу эмиром Афганистана и послал ему приветственное письмо. 7 апреля 1919г. Аманулла-хан направил послание председателю ВЦИК Калинину. Вручил его младоафганец Мухаммед Вали-хан. Была достигнута договорённость об обмене постоянными дипломатическими представителями...
По сию пору остаётся открытым вопрос о причастности младоафганцев или агентов спецмиссии к умершвлению "неудобного" эмира. Но, что в любом случае несомненнно: Аманулла-хан (ранее устранённый от престолонаследия) незаконно уселся на отцовском троне. И лучшим способом как-то сгладить неблагоприятное впечатление долженствовала стать давно проповедуемая младоафганцами победоносная война против Англии. Абсолютно справедливая исторически, - но, как выяснилось, стратегически непродуманная... 3 мая 1919 г. афганские войска пересекли индийскую границу. Наступление велось двумя колоннами. Северная, под командованием СелехМухаммед-хана, двинулась через Хайберский проход к Пешавару. Южную колонну, следовавшую Курамским проходом, возглавил амнистированный принц Надир-хан. К 18 мая англичане сосредоточили на Хайберском направлении автомобильные части, танки, аэропланы, броневики, артиллерию - и в полдень 19-го нанесли массированный удар по Северной колонне. СелехМухаммед-хан отдал приказ к отступлению, которое имело изначально демонстративный характер. Предполагалось заманить британский авангард в горный район между Кабулом и Джелалабадом, после чего перерезать коммуникации противника. В дальнейшем, Надир-хану предписывалось ударить по левому флангу англичан... Однако, кабульские стратеги не приняли в расчёт возросшего значения авиации. Британские аэропланы, летая на предельно малой высоте, неотступно преследовали афганские полки. И планомерный отход превратился в паническое бегство! Прибывшая на фронт в Нимлу германская группа не смогла исправить положения . Когда афганская армия откатилась до Сурхпуля, обе стороны начали переговоры о перемирии. Что дало афганскому командованию возможность остановить бегущие части, назначить нового главкома и подготовить контрнаступление. Через несколько дней боевые действия возобновились, и английские лётчики начали бомбардировку Кабула, ограниченную по размерам, но очень точную. Гораздо интенсивнее они бомбили Кандагар. Тем не менее, Надирхан, координируя действия своих частей с партизанскими рейдами афридиев и момандов, смог нанести немалый урон противнику. 27 мая, перекрыв Северо-западную ж. д. он взял в плотную осаду британскую крепость Тхал ... Были и другие факторы, сдерживавшие напор англосаксов. Из парламентских отчётов, доклада англо-индийского главкома генерала Монро, сообщений лорда Челмсфорда и других документов явствует, что англичан испугал всплеск холерной эпидемии в главном пункте сосредоточения колониальных войск - крепости Дакка, массовое дезертирство из их армии мусульманских солдат и недостаток транспортных средств. Всё это подталкивало англичан к компромиссу. В итоге, 8 августа 1919 г. в Равалпинди был подписан англо-афганский мирный договор. Отказавшись от союзнических отношений с братскими племенами СЗПП, Кабул получил в обмен признание независимости своей внешней политики... Следует особо подчеркнуть: независимости от Лондона, но не от Москвы . . .
"Дорога на Индию может оказаться для нас в данный момент более проходимой и более короткой, чем дорога в Советскую Венгрию! (...) Международная обстановка складывается, по-видимому, так, что путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии!.. " - утверждал председатель РВСР Л. Д. Бронштейн-Троцкий в секретном меморандуме 5 августа 1919 г. Вскоре данная мысль была громко озвучена в оренбургской речи М. В. Фрунзе :
-Сейчас мы сможем сделать то, чего не удалось Петру Великому: достичь Индии! Мы нанесём могучий удар по британскому капиталу, который мешает объединению Индии и России!..
Аманулла-хан процарствовал в Кабуле без малого десять лет. Когда в 1924 г. против него выступили племена Южной провинции, - король Аманулла незамедлительно запросил Москву о помощи - и советская авиация забросала бомбами боевые порядки повстанцев . . . В 1926 г. Аманулла торжественно принял титул падишаха - соответствующий, по мусульманским законам, императорскому титулу, - однако, в международной дипломатической практике приравненный к королевскому. В мае 1928 г. король Аманулла, в ходе заграничного турне, посетил СССР. В его честь был устроен парад войск ленинградского гарнизона. Принимал парад наркомвоенмор К. Е. Ворошилов... Осенью того же 1928 года деспотичное правление Амануллы, его посягательства на племенную автономию, расцвет коррупции во всех звеньях госаппарата - привели к ещё более массовому движению протеста. Ядром повстанческой армии стало пуштунское племя шинвари. А возглавил оную тёзка прежнего эмира - таджик Хабибулла, по прозвищу "Бача-иСакао" ("сын водоноса"). Одержав ряд блестящих побед над правительственными войсками, Бача-и-Сакао, ставший теперь эмиром Хабибуллой Гази, торжественно вступил в Кабул 19 января 1929 года. Аманулла же отрёкся от прадедовского престола, тайно покинул страну и поселился в Италии... Однако, в конце концов, афганская корона досталась представителю старой династии - министру Мухаммед Надир-хану. Основной костяк его армии составили лашкары масудов и вазиров (считавших Бача-и-Сакао британским агентом), а также... несколько тысяч переодетых в афганские костюмы красноармейцев . С их помощью, Надир-хан 8 октября 1929 года овладел столицей. А 2 ноября захватил в плен и обезглавил "сына водоноса" (вошедшего в официальную афганскую историографию в качестве "короля разбойников")... В скором времени - летом 1931 г. - Надир-хан, ставший отныне королём Надир-шахом, помог Красной армии разгромить дислоцированные на севере Афганистана басмаческие отряды таджиков-локайцев (которыми командовал прославленный курбаши Ибрагим-бек)... Что же касается экс-короля Амануллы, то в 1948 г. он заявил о признании Мухаммед Закир-шаха (сына убитого в ноябре 1933 г. Надир-шаха) законным королём Афганистана. Аманулла ходатайствовал о возвращении ему афганского подданства - и Закир-шах удовлетворил его просьбу...
Иначе сложилась судьба другого "героя" настоящей статьи. В июле 1921 года Оскар фон Нидермайер (взявший себе псевдоним "Нойман") второй раз в жизни приехал в Россию. Теперь - в качестве официального уполномоченного Рейхсвера: в рамках широкомасштабной (и, опять же, глубоко засекреченной) программы военного сотрудничества "Веймарской" Германии с РСФСР. У истоков соглашения о сотрудничестве (август 192О г.) стояли главком сухопутных войск Рейхсвера Ганс фон Зект и председатель РВСР Троцкий. Посредником между ними выступил не кто иной, как Энвер-паша, бывший куратор Афгано-Туранской экспедиции. Бывший же её руководитель Нидермайер возглавил секретный "Центр Москва" при германском посольстве и германо-советскую военно-техническую комиссию. А в свободные от служебных обязанностей часы работал над обзорной книгой "Афганистан" (увидевшей свет в 1927г. в Лейпциге)... Вскоре после прихода к власти Адольфа Гитлера, контакты немецких военно-промышленных кругов с РККА были приостановлены. Нидермайер на какое-то время уходит в тень... Когда же в 1939 г. фюрер приступил к "инсценировке нового Рапалльского этапа", полковник Нидермайер снова оказался востребован. Он назначается офицером для особых поручений при главкоме Вермахта генерал-полковнике Вильгельме Кейтеле. 3 ноября 1939 г. Нидермайер представил начальству докладную записку "Политика и ведение войны на Ближнем Востоке". Чтобы задержать отправку британских контингентов из Индии в Европу, он предложил совместно с СССР спровоцировать восстание в Вазиристане. 6 января 194О г. проект был одобрен начальником ОКВ генералом Альфредом Йодлем, - но в феврале 194О-го отвергнут Гитлером... Вскоре после начала войны III Рейха против СССР - 29 июня 1941 г. - Риббентроп подписал приказ о назначении послом в Кабул Вернера фон Хентига. В связи с чем, адмирал Канарис выступил с предложением, отозвав из Анкары посла Франца фон Папена, - назначить на его место Оскара фон Нидермайера. Возрождённый "тандем" Нидермайер-Хентиг долженствовал существенно облегчить координацию действий абверовской агентуры на Ближнем и Среднем Востоке. Однако ж, данный проект также не был реализован... В мае 1942 года Нидермайера назначают начальником штаба формирования тюркских легионов Вермахта. 6 сентября 1942 г. Нидермайер произведён в генерал-майоры, а в мае 1943-го назначен командующим 162-й Тюркской пехотной дивизии, расквартированной в Силезии. Однако, уже осенью того же года генерала фон Нидермайера сняли с занимаемого поста. Мотивировка была следующей: "в связи с отсутствием необходимого боевого опыта"... В 1944 году (возможно, что и гораздо раньше) Нидермайер примкнул к антигитлеровскому заговору Канариса-Штауфенберга. После покушения 2О июля был арестован. В 1945 г. бежал из тюрьмы и... добровольно сдался органам СМЕРШ. Был незамедлительно доставлен на Лубянку... Нидермайеру не следовало рассчитывать на какую-либо благодарность со стороны большевиков за прежде оказанные им услуги. В 1948 г. ему "впаяли" 25 лет лагерей "за шпионско-диверсионную деятельность". Будучи на тот момент болен открытой формой туберкулёза, Нидермайер скончался на нарах Владимирского централа. Между тем, покуда велось следствие, в СССР продолжали издаваться научные труды со ссылками на вышеупомянутую книгу Нидермайера "Афганистан"...
Тема афганской авантюры Энвера-Нидермайера-Хентига недостаточно разработана и недостаточно популярна. Начну с того, что руководителями миссии, закончившей свою работу в 1919-2О г. г., так и не был составлен официальный отчёт, — поскольку уже не перед кем было отчитываться... Документация Германо-турецкой миссии и её многочисленных филиалов и явочных квартир велась на девяти различных языках (немецком, турецком, персидском, пуштунском, узбекском. казахском, киргизском, хинди и урду) и впоследствии оказалась рассредоточенной в десятках государственных и частных архивов, из которых многие (на территории Афганистана, Германии, Австрии, Турции, СССР, Индии, Пакистана, Ирана, Китая) погибли в войнах и пожарах... Далее, сотрудники экспедиции, принимавшие - совместно с большевиками - деятельное участие в разжигании массового восстания 1916 года в Туркестане, не были особо заинтересованы в установлении правдивой картины тогдашних событий... Кстати, не существует и полного списка членов миссии, почти ничего не известно об их подрывной работе на территории Китая и до сей поры не разгадана загадка убийства в охотничьей палатке, в ночь с 2О на 21 февраля 1919 твёрдого и несговорчивого Хабибуллы-хана...
В заключение — несколько слов о позднейшей судьбе полковника Нидермайера. В июле 1921 года Оскар фон Нидермайер (взявший себе псевдоним "Нойман") приехал в Россию в качестве официального уполномоченного Рейхсвера: в рамках широкомасштабной (но весьма и весьма засекреченной) программы военного сотрудничества "Веймарской" Германии с РСФСР. У истоков соглашения о сотрудничестве (август 192О г.) стояли главком сухопутных войск Рейхсвера фон Зект и председатель РВСР Бронштейн-Троцкий. Посредником между ними выступил экс-министр Энвер-паша, организатор Афгано-Туранской экспедиции. А её непосредственный руководитель фон Нидермайер (ставший начальником секретного "Центра Москва" при германском посольстве) в свободные часы работал над книгой "Афганистан". Рукопись сделанного в 1936 г. русского перевода этого сочинения хранится в библиотеке Ташкентского университета. Хотя "Афганистан" Нидермайера — это описательно-географический, а не мемуарный труд — однако же, и на его страницах вполне могут содержаться существенно важные подробности загадочной диверсионно-шпионской экспедиции 1915 года...