С некоторых пор я перестала доверять немецкой статистике. И вот почему.
Раньше в Германии существовал департамент труда (Arbeitsamt), в котором регистрировались безработные, и он-то и выдавал статистику по уровню безработицы в стране. Когда канцлер Герхард Шрёдер провёл реформы практически во всех областях экономики Германии, а также рынка труда, в здравоохранении и в социальном секторе (это называлось Agenda), было создано два департамента труда. Один стал называться Agentur fuer Arbeit, и там вставали на учёт люди, которые только что потеряли работу. На этом учёте они стоят год. Считается, что в течение года у таких работников шансы найти работу высокие. Они-то и попадают в статистику по безработице. Второй департамент – Jobcenter, и там стоят на учёте люди, которые после увольнения больше года не могут найти работу, или те, кто никогда не работал. Эта группа уже не безработные, а получатели социальной помощи (Hartz 4) и в статистику по безработице уже не входят. Уровень безработицы в Германии, согласно статистике, составляет 5,4%. И это только те, кто стоит на учёте в Агентуре труда, но сюда не входят те, кто стоит на учёте в Jobcenter. Хотя они тоже безработные, многие хотят работать и продолжают искать работу. И их столько же. Сколько всего безработных? Посчитали?
Но и это не всё. В статистику не входят безработные, которых направили на какие-нибудь курсы: либо немецкого языка, либо по написанию резюме, либо ещё какие-нибудь, а их масса. Этих людей, а их миллионы, вычёркивают из статистики, хотя они продолжают получать или пособие по безработице, или социальную помощь.
Если людей направляют на одноевровую работу, их тоже вычёркивают из статистики. Одноевровая работа – это такая работа, на которой безработный продолжает получать своё пособие и зарабатывает к нему ещё 1 евро в час, то есть где-то 170 евро в месяц. Отказываться от такой работы не рекомендуется, иначе могут урезать пособие. Чтобы работодатель создавал такие рабочие места, ему государство или город платят минимум 500 евро в месяц. Для работодателя это чистый доход, потому что 170 евро платит не он, а коммуна. Он и рад стараться: берёт человека на работу, за которую не платит, берёт на такую работу, за которую другой сотрудник здесь же получает нормальную зарплату. Так они и работают рядышком. Можно себе представить, как люди пытаются увильнуть от одноевровой работы.
Есть ещё такое понятие, как Minijob, на котором безработные, продолжающие получать пособие, могут заработать с 1 октября 520 евро в месяц. Но если они получают пособие по безработице, как бы оно ни называлось, им оставляют от этой суммы 165 евро, что людей конечно же не мотивирует устраиваться на такую работу. Это, главным образом, труд уборщиц или подсобных рабочих низкой квалификации. На такую работу идут главным образом уже работающие где-то (если их работодатель не против, а они не имеют права скрывать от него эту подработку), или члены семей работающих. В этом случае этот доход не облагается налогом, что делает такую работу привлекательной. 520 евро в Германии – это очень небольшие деньги, ими даже квартплату нельзя оплатить, но всё-таки это лучше, чем ничего. Да, миниджобберы тоже убираются из статистики, хотя это не полноценная работа и жить на неё нельзя.
Теперь по мигрантам. Официальной статистики, сколько мигрантов прибывает в Германию, нигде не найдёшь. Но мне повезло. На последнем семинаре по повышению квалификации, в котором я принимала участие, нам показали эту статистику, потому что мы работаем с мигрантами, и многие коллеги не смогли сдержать возгласа удивления. С 2015 года, когда фрау Меркель открыла границы, в Германию прибыло более 10 миллионов мигрантов и продолжает прибывать примерно по одному миллиону в год. Сейчас сюда же добавились мигранты с Украины. Не все получают вид на жительство сразу. Им сначала нужно доказать, что на родине им что-то угрожает. Они получают так называемую «защиту», получают пособие и все социальные блага, но ни в какой статистике их тоже нет. Их немало, и они ждут решения своей судьбы годами.
Как показывают только приведённые примеры, а это не все перечисленные случаи, в Германии реальный уровень безработицы процентов 20%: 3, 2 миллиона в первой группе, столько же во второй, а в неучтённых группах не меньше 10 миллионов. Поэтому реальной статистике я не доверяю.
В последнее время стала актуальной ещё одна статистика, а именно уровень инфляции. Официально она составила в Германии в сентябре 10% (а в августе была 7,9%), но никто этому не верит. Если автомобильное топливо подорожало летом в два раза, растительное масло, например, в 4 раза, и все остальные продукты дорожают каждый месяц так, что я плачу сейчас за продукты в два раза больше, чем год назад, квартплата и коммунальные услуги тоже подорожали и продолжают дорожать, откуда берётся эта чудесная цифра в 10%? Молчание нам ответом.
Ещё один вид статистики просто исчез из информационного пространства. Это – уровень преступности среди немецкого населения и среди мигрантов. Раньше о нём писали открыто. Потом, после 2015 года, когда уровень преступности резко возрос, стали скрывать имена преступников и их национальность, потому что сочли это дискриминацией (по какому признаку?). Но если выходит сообщение, что девушка-подросток была изнасилована группой молодых людей из близлежащего общежития, то всем понятно, из какого общежития и кто преступники. Тогда нашли выход из положения: полиции запретили вообще сообщать о преступлениях, которые совершают мигранты.А когда мы чего-то не знаем, то этого как бы и нет. Полиция, кстати, совсем не стремиться раскрывать преступления, в которых замешаны мигранты. За 24 года проживания в Германии у меня два раза воровали кошелёк (при разных обстоятельствах), и это были мигранты, и я знала, кто. Но полиция не расследовала ни мои случаи, ни подобные случаи моих знакомых. Чем это объяснить? Большим количеством преступлений. У полиции просто-напросто не хватает персонала, чтобы их расследовать.
Жаль, но государству Германии стало невозможно доверять, стало невозможно верить. Если даже оставить в стороне новостные выпуски, которые сейчас состоят из лжи на 100%, если даже о них забыть, то всё равно очень трудно составить реальное представление о происходящем в стране, если настоящее положение дел от населения скрывают.