71
Газета «Нью-Йорк Пост» в разделе «Происшествия» описала скандал, случившийся в большом магазине на Бродвее, где в витринах выставлено все, что нужно для свадьбы.
«Как нам стало известно, пишет газета, вчера в магазин пришел молодой человек и заявил, что от него ушла жена.
– О, я сожалею, – сказал продавец, – вы не ошиблись адресом, сэр?
– Это ваша работа? – молодой человек бросил на прилавок два обручальных кольца.
– Наша.
– Конечно, ваша, – чуть не плача, сказал посетитель, – моя жена требовала, чтобы я заказал кольца у самой известной в Нью-Йорке фирмы, и я выбрал вас. Мы вместе с ней изучали вашу «Голубую книгу» и выбрали вот эти кольца. Я потратил на них все свое состояние, Мери этого стоила: она дочь весьма богатого бизнесмена Нью-Йорка. Ее отец пообещал сразу после свадьбы купить нам квартиру и взять меня к себе коммерческим директором. А на третий день после свадьбы палец моей жены опух, кольцо еле сняли.
– У нее мог быть просто отек, сэр, это бывает. У женщин бывает очень чувствительная кожа, – объяснил продавец.
– А у меня тоже очень чувствительная кожа? Посмотрите на мой палец!
Вошел директор, который слышал этот разговор. Дверь из торгового зала в его офис была всегда приоткрыта.
– Джон, – приказал директор, – отнесите эти кольца в мастерскую, пусть их посмотрит ювелир. Я очень сожалею, сэр, мы расследуем этот случай. Это – недоразумение. Мы вернем вам деньги.
¬– А кто вернет мне мою жену? Вы знаете, сколько я за ней ухаживал? Как избавился от конкурентов, сколько истратил денег на подарки. Вы знаете, какая меня ожидала карьера после женитьбы? И теперь ее нет, а я – безработный. Моей милой Мери нет. Я этого не выдержу, подам на вас в суд и потребую возместить мой моральный ущерб. Я оцениваю его в миллион. Или застрелюсь.
Странный посетитель достал из кармана револьвер.
– Молодой человек, – сказал директор, – вы очень возбуждены и взволнованы. В таком состоянии не стоит принимать скоропалительных решений. Спрячьте ваш револьвер. Пройдемте ко мне в кабинет и обсудим ситуацию. Мы найдем общий язык. Вы получите новые кольца, и ваша жена вернется. Все будет хорошо».
Выяснилось, что злополучные кольца были сделаны из золота, полученного в виде брусков.
Газета будет дальше следить за развитием событий.
72
Слухи об использовании фальшивого золота известным брендом просочились в печать и были подхвачены желтой прессой, а журналист Мел Фримен из «Нью-Йорк Уорлд» опубликовал в газете результаты своего журналистского расследования.
Он встретился с вдовой известного ростовщика миссис Уайт, которая дала ему интервью.
Ж. – Миссис Уайт, что с вами случилось в прошлую пятницу, когда вы собирались на благотворительный бал в пользу сирот?
М.У. – Мне не хотелось бы об этом рассказывать.
Ж. – Но вы ушли с бала!
М.У.– Я ушла, потому что мне было стыдно. Ладно, расскажу. В известном магазине, торгующем украшениями, я приобрела прелестные золотые сережки. Хотела произвести впечатление на мистера… впрочем, вам фамилию знать не обязательно. Перед уходом сделала макияж, надела новые сережки и побрызгала уши дорогими духами, этот запах любит мистер… впрочем, вам фамилию знать не обязательно. Идя в обеденный зал, я по привычке взглянула в зеркальце и выронила его на пол. У меня покраснели уши! Я часто пользуюсь золотыми украшениями, и никогда такого не случалось. Ясно, что эти сережки – подделка. Мой адвокат уже открыл судебное дело.
Ж. – Спасибо, миссис Уайт, я уверен, вы его выиграете!
Далее Мел Фримен отыскал священника, который купил дорогой нательный крестик, сделанный, как утверждал ювелир, из чистого золота. После нескольких дней носки крестика, кожа под ним покраснела и стала шелушиться. Золото оказалось ненастоящим.
Потом, на призыв газеты сообщить редакции о новых случаях обмана, в редакцию пришел пенсионер, который пожаловался, что его новые золотые зубы вызывают тошноту, а Мел Фримен узнал, что во всех четырех случаях материал брался из новых партий золота.
Очередной номер «Нью-Йорк Уорлд» был мгновенно раскуплен и типографии был заказан дополнительный тираж. На первой полосе газеты была помещена передовица «Афера века», в которой сообщалось, что, вызвавшие опухоль, кольца молодоженов, сережки вдовы, золотой крестик, из-за которого началось шелушение кожи, и новые коронки пенсионера, оказались сделанными из одного и того же золота, которые в виде брусков не так давно в большом количестве продавал в Нью-Йорке некто инженер Гарин.
Расследование аферы века поручено агентству Пинкертон.
73
С сенсационным сообщением вышла газета «Нью-Йорк Таймс».
Странные явления у людей, пользовавшихся изделиями из золота, поступившего в виде брусков, оказались вызваны неизвестным излучением. Золотые бруски оказались радиоактивными.
Изучив эти данные, правительство США издало закон, запрещающий продавать и покупать золотые бруски. Все ювелирные фирмы должны приобрести счетчики Гейгера и проверять поступающие партии. Правительство США также призвало граждан, имеющих бруски, закопать их в землю на глубину не менее одного метра. А кто не может это сделать, правительство выделит финансирование тому, кто возьмет на себя захоронение брусков.
На этот призыв откликнулся американский страховой магнат Оливер Барнс.
Он выделил для кладбища радиоактивных брусков часть своей земли в Долине Смерти.
Долина Смерти в США является самым жарким местом на земле, сообщила Нью-Йорк Таймс. В тех местах издавна жили индейские племена шошонов. Их предки пришли в этот район более тысячи лет назад. Эта земля обеспечивала им все их потребности. Там была растительность, источники воды и множество видов дикой природы. Шошоны собрали урожаи фруктов, семян и растений. Основную часть их рациона составляли кедровые орехи и мескитовые бобы. Члены семей собрались, чтобы послушать шаманов, которые рассказывали историю мира, животных и людей. Важной частью их жизни была религия и вокруг тотема проводились различные танцы для исцеления и влияния на погоду. Для церемоний они раскрашивали себе лица и слово «Тимбиша», что означает "раскраска лица красной скалы", стало официальным названием племени.
Со временем то ли в связи с солнечной активностью, то ли из-за деятельности людей, климат долины ухудшился, температура летом стала достигать 50 градусов Цельсия, и выше. Многие Шошоны покинули эти места, особенно, когда там появились белые люди, которые искали золото.
В Калифорнию и Аляску устремились десятки тысяч людей в надежде найти золото и быстро обогатиться. Кому-то это удалось, кто-то разорялся, а некоторые набивали карманы долларами, только лишь распуская слухи о «найденных» ими несметных сокровищах.
Один из золотоискателей сообщил «по секрету» Оливеру Барнсу, что нашел огромную золотоносную жилу, и для того чтобы начать ее разработку попросил большую по тем временам сумму. Он пригласил магната лично посетить Долину Смерти, рассчитывая, что из-за плохого состояния здоровья, миллионер, который страдал от астмы и ревматических болей, конечно, от поездки откажется. На всякий случай, для убедительности рассыпал местами привезенное с собой золото.
Но он ошибся. Оливер Барнс приехал и даже взял с собой жену. Он никакой золотоносной жилы не нашел, но от своих хронических заболеваний, благодаря специфическому климату Долины Смерти, излечился. Поэтому купил большой участок брошенной земли, построил в окрестностях для себя дом и регулярно приезжал туда для поправки здоровья.
Все, желающие избавиться от радиоактивного золота, объявил Барнс, могут передать его агентам бруски, которые будут захоронены в земле на глубине два метра, что обеспечит их полную безопасность.
Глава агентства Пинкертон первый передал мистеру Барнсу свои двадцать брусков. Агента мистера Барнса также вызвал глава фирмы «Анилин Роллинг». Газета призывает благочестивых американцев избавиться от опасного золота.
74
Ранним утром, в «Агентство Пинкертона», чья вывеска с изображением широко открытого глаза и девизом «Мы никогда не спим» красовалась на Бродвее, вошел первый посетитель.
По давно заведенной дедом привычке, когда Алан Пинкертон, внук основателя известного американского детективного агентства за чашкой кофе просматривал свежие газеты, постучал дежурный.
– К вам хорошо одетый джентльмен, сэр.
– Ранняя пташка? Проси.
Хорошо одетым джентльменом оказался секретарь Роллинга.
После обмена приветствиями, секретарь Роллинга спросил:
– Мистер Пинкертон, вы уже читали сегодняшнюю “The New York World”?
– Еще нет. Я встал всего в пять. А вы?
– Посмотрите вот это.
В газете была подчеркнута передовица «Афера века». Чтобы прочесть заметку Алану понадобились секунды, он долго тренировал себя, как из вороха событий находить главное. Автор заметки журналист Мел Фримен сообщал, что обнаружены многочисленные изделия из фальшивого золота, использованного из золотых брусков, которые не так давно с помощью своего гиперболоида добыл на захваченном им в тихом океане острове и продавал в Нью-Йорке инженер Гарин. Фальшивое золото негативно влияло на организм.
Пробежав глазами статью, Алан спросил:
– Чем могу служить?
– Полагая, что ваше агентство имеет безупречную репутацию и известно своим новым подходом к расследованию…
– Чем могу служить? – прервал его Алан.
– Мистер Роллинг поручает вам провести расследование этой аферы, и разыскать виновных. Финансирование открыто.
Когда посетитель ушел, Алан достал телефонный справочник и позвонил Мелу Фримену, который какое-то время у него работал, и попросил его срочно зайти.
После этого он подошел к своему сейфу и пересчитал находящиеся в нем бруски. Их было ровно 20. Они были куплены по два доллара за штуку во время лихорадки, охватившей Нью-Йорк, когда в гавань вошли корабли, груженые золотом. Хорошо, что он не пустил их в ход, сейчас его бы подняли на смех.
– Я так и знал, что вы заинтересуетесь этим делом, – с улыбкой сказал Фримен, пожимая руку Алану.
– Расскажите, что вы знаете об этом деле? Меня интересуют подробности, которые вы попридержали для очередной сенсации. Где находится фабрика фальшивого золота. Имена и фамилии. Я хочу найти этих мошенников.
– Алан, я узнал, что корабли были загружены золотом на так называемом Золотом острове, захваченным неким Гариным. Удалось найти запись его речи.
"Американцы! С вами говорит инженер Гарин, тот, кто объявлен вне закона, кем пугают детей. Американцы, я совершил много преступлений, но все они вели меня к одной цели: счастью человечества. Я присвоил клочок земли, ничтожный островок, чтобы на нем довести до конца грандиозное и небывалое предприятие. Я решил проникнуть в недра земли к девственным залежам золота. На глубине восьми километров шахта вошла в мощный слой кипящего золота. Американцы, каждый торгует тем, что у него есть. Я предлагаю вам свой товар - золото. Я наживаю на нем десять центов на доллар, при цене два с половиной доллара за килограмм. Это скромно. Но почему мне запрещают продавать мой товар? Где ваша свобода торговли? Ваше правительство попирает священные основы свободы и прогресса. Я готов возместить военные издержки. Я возвращаю государству, компаниям и частным людям все деньги, которые "Аризона" реквизировала на судах и банках в порядке обычаев военного времени. Я прошу только одного - дайте мне свободу торговать золотом. Ваше правительство запрещает мне это, накладывает арест на мои корабли. Я отдаюсь под защиту всего населения Соединенных Штатов".
– Это тот, кто разгромил американский флот? У вас есть его фотография?
– Да. Фотографии нет.
– И тот, кто грабил пассажирские суда? Уже только за это одно его следовало посадить на электрический стул. Вы знаете, где он находится?
– Нет.
– Кто еще участвовали в афере?
– Два помощника. Губернатором острова был Чермак, а шахту бурил Шефер.
– Есть их фотографии?
– Нет. Чермак – болезненный человек, с бледными пристальными глазами и реденькой бородкой, а второй помощник – немец Шефер, костлявый, застенчивый молодой человек, еще недавно умиравший с голоду в Сан-Франциско.
– Вам известно, где они находятся?
– Нет.
– Мне поручено расследовать эту аферу. Приглашаю вас принять участие. Все новости от меня первым будете узнавать вы. А если что-то узнаете вы, без гонорара не останетесь.
По окончании разговора Алан вызвал дежурного и велел открыть уголовное дело по обвинению инженера Гарина в сбыте в особо крупных размерах фальшивого золота, вызывающего расстройство организма.
75
Пинк Вильсон, («пинками» прозвали агентов Пинкертона), сообщил Алену, что делал Гарин по часам и минутам в последний вечер, когда его видели живым.
В 5:05 Гарин встретился с дамами из высшего общества. Три знаменитых писательницы, две кинозвезды, одна путешественница в автомобиле с мировым стажем и одна известная благотворительница. Он им подтвердил, что по вечерам читает Библию.
В 6:21 была перехвачена радиограмма. Женский голос повторял по-русски: "Гарин, мы погибли... Гарин, мы погибли... На острове восстание. Большой гиперболоид захвачен. Янсен со мной... Если удастся, – бежим на "Аризоне".
В 6:50 Гарин вызвал секретаря и распорядился подготовить дорожную машину. Вместе с секретарем он прошел в потайную дверь.
В 7:45 Секретарь был обнаружен мертвым, а в личном сейфе Гарина, железобетонной комнате без окон, нашли останки диктатора, кто-то сумел туда пробраться и бросить в него бомбу.
¬– Вот все, что удалось узнать. По-видимому, его нет в живых, – закончил свой доклад Вильсон.
– Удалось опознать труп? – спросил Алан.
– Нет, тело разлетелось на куски.
– Мне известно, что у него были двойники. Родственники поместили в газете объявление, что исчез барон Корф. Вы не думаете, что эти два события могут быть связаны? Что с останками?
– Похоронены на кладбище Грин-Вуд.
– Значит так. Останки эксгумировать и принять меры к опознанию. В городе развесить объявления, что за солидное вознаграждение разыскивается государственный преступник Гарин. Нашли его фотографию?
– Нет.
– Поговорите с теми, кто с ним общался, и составьте словесный портрет.
Через два дня поступили новые сведения
Мел Фримен взял интервью у инженера Чермака. Он не химик, к золоту никакого отношения не имеет. В его обязанности входило обеспечение островитян жильем, одеждой, водой, продовольствием и медицинской помощью.
Инженер Шефер после скандала с фальшивым золотом застрелился.
Ничего не дала эксгумация. Патологоанатомы идентифицировать останки не смогли.
А на объявления откликнулись три свидетеля. Один праздношатающийся бездельник заметил, как по городу на запад бешено мчалась машина диктатора; женщина, которая пасла корову недалеко от прибрежной мызы, видела, как от вышки оторвался дирижабль и исчез в сторону моря; а рыбак, возвращавшийся домой из-за приближающегося шторма, видел, как дирижабль завис над каким-то судном. Ему удалось даже разобрать название судна – «Аризона». В этот вечер шторм выбросил на берег несколько кораблей, среди них «Аризоны» не было. Две шхуны затонули. Есть большая вероятность, что «Аризона» тоже уже покоится на дне.
Запутанное дело. Оно обойдется мистеру Роллингу в копеечку. Видимо это понял и сам заказчик. Дежурный агент сообщил, что позвонил его секретарь и сообщил, что Роллинг расследование прекращает.
- Поставить это дело на полку?
Кто такой Роллинг? Это тот, кто был руководителем Совета Трехсот. Ясно, почему он прекращает дело: у самого рыльце в пуху. За ним надо последить. Оставить безнаказанным человека, надсмеявшимся над цивилизацией? Алан снова открыл свой сейф. От брусков надо избавиться. Опять в парикмахерских и табачных лавках вывесят объявления: "Здесь продается червонное золото по два с половиной доллара за кило". Он не поставит это дело на полку. Афера века не закончена и Пинкертон не бросает дело на полпути. Он заставит раскошелиться Белый дом или продолжит расследование за свой счет.
- Нет, мы продолжим расследование. Разыщите и пригласите ко мне инженера Чермака и всех трех свидетелей. Подготовьте досье на Гарина, все, что удастся узнать. Пошлите нашего человека на остров, где добывали фальшивое золото и свяжите меня с нашими филиалами. Объявления «Разыскивается государственный преступник» продолжать печатать, увеличьте вознаграждение вдвое. Установите слежку за Роллингом.
76
Вернулся агент, следивший за Роллингом
– Мистер Ален, я побывал на аукционе, где был выставлен на продажу Золотой остров – так назвали необитаемый остров, который захватил инженер Гарин и в котором пробурил шахту, откуда добывал золото и переплавлял его в эти злополучные бруски. Остров купила компания «Анилин Роллинг»!
– Я так и думал, Роллинг замешан в этом деле и поэтому расследование остановил. Что еще?
– Рядом с аукционом на улице стоял его автомобиль и сам Роллинг сидел на заднем сидении.
– Короче, есть что-нибудь существенное?
– Да. К машине подошла женщина, открыла дверцу и села рядом с Роллингом.
– Очередная проститутка. Дальше.
– Мне удалось их сфотографировать. Вот фото.
– Удалось подслушать, о чем они говорили?
– К сожалению, нет. Дверь была захлопнута.
– А шофер? Я приказал подкупить шофера.
– Его заставили опустить перегородку.
– Хорошо идите.
Ален рассматривает фотографию. Знакомое лицо. Очень знакомое лицо.
Он достает из шкафа картотеку с фотографиями. Зоя Монроз! Как он не догадался? Читает пояснительную записку к фотографии. Любовница Роллинга. Ушла к инженеру Гарину. Объявлена королевой Золотого острова. На шхуне «Аризона» грабила корабли. Преступница. Последняя перехваченная радиопередача: "Гарин, мы погибли... Гарин, мы погибли... На острове восстание. Большой гиперболоид захвачен. Янсен со мной... Если удастся, – бежим на "Аризоне".
Люди видели, как Гарин мчался на мызу и потом на дирижабле добрался до «Аризоны». «Аризона» утонула, оба считаются погибшими. А Зоя – жива. Значит и Гарин может быть жив. Во время шторма они могли спастись на одном из необитаемых острова Тихого океана. Это можно проверить. Нанять гидроплан и пусть он покурсирует в месте шторма.
Агент должен был проследить за Зоей, но не догадался. Он принял ее за очередную проститутку. И поехал за Гариным, действовал согласно инструкции.
По просьбе Пинкертона Белый дом выделил гидроплан, который покружив над местом, где в последний раз видели «Аризону», обнаружил невдалеке необитаемый вулканический остров. Гидроплан приводнился у берега, и пилоты обследовали остров. На нем несомненно кто-то жил. Нашли остатки большого костра, книгу с рисунками проектов дворцов и увеселительных павильонов Золотого острова, разбитую лодку с надписью «Аризона», сложенный из камней очаг, где готовили еду и шалаш из пальмовых листьев с постелью на двоих
Позднее удалось разыскать корабль, который спас этих двоих. Матрос с лодки за 100 долларов описал спасенных. Это были мужчина и женщина. И он слышал, как они представились первому помощнику капитана Моргану.
- За это, еще 200 долларов. Мужчина сказал: «Я – геолог Петр Грин, а это моя жена Зоя Мороз».
Их привезли в Лос-Анджелес, и больше он их не видел, однако, ехавшая на этом же корабле, жена автомобильного магната Форда, сообщила, что она помогла этим двоим сесть на корабль, везущий партию автомобилей в Ленинград.
Надо отправить Фримена в Ленинград, решил Ален.
77
Обратно Гарин снова ехал с Толстым. Алексей Николаевич был не в духе, вздыхал и часто прикладывался к бутылке. Разговор не клеился.
– Вы читали Булгакова? – прервал он молчание.
– Нет. Я вообще сейчас мало читаю беллетристику. Предпочитаю научную литературу.
– А вы почитайте. И знаете, кто открыл ему путь в большую литературу – я.
Когда я был редактором выходящей в Берлине на русском языке газеты «Накануне», пришел ко мне бедно одетый худой и голодный молодой человек и принес свою повесть «Записки на манжетах», которую нигде не смог пристроить в Москве. Я ее напечатал, сообщив в предисловии, что русскую литературу можно поздравить с рождением нового таланта. Он отплатил мне черной неблагодарностью.
– А что он вам сделал?
– Ничего. В том то и дело, что ничего. Я сегодня был у него в гостях. Он меня принял, как бедного родственника. А ведь мы вначале почти подружились. Булгаков родился и вырос в Киеве, а я тоже провел детство на Черниговщине. Это было счастливое детство. Что это за станция? Тверь? Там крестьяне выносят к поезду горячую картошечку с солеными огурцами. Может, сбегаете? И купите еще вина, я заплачу.
После Перми разговор продолжился.
– Да, мы оба считаем, что от Украины взяли свою писательскую силу, свой талант, но дружбы не получилось. Мы очень разные. Я – русский патриот, Россия для меня бессмертна, революция для меня – горькое лекарство для приведения России в чувства. Булгаков не мыслит такими категориями, как Россия, его интересуют люди, их личная жизнь. Он индивидуалист по натуре. Конечно, я добился большего успеха, он просто мне завидует. Даже провожать не пришел. Я вас заговорил. Что это за дрянное вино? Теперь ваша очередь. Вам показали дневники экспедиции на Тунгуску? Меня это очень интересует, я напишу научно-фантастический роман о Тунгусском метеорите. Что в этих дневниках? Экспедиция что-нибудь нашла?
– Алексей Николаевич, вам об этом лучше поговорить с Леонидом Алексеевичем Куликом. Он был главой экспедиции и живет в Ленинграде
– Ну, не хотите рассказывать, не надо. Все равно, все тайное становится явным. А чем вы сейчас заняты?
– Участвую в проекте освоения Луны.
– Эк, куда замахнулись! В стране не хватает хлеба, люди раздеты и разуты, а мы уже думаем о Луне. На сегодня это только область фантазии, как и полет на Марс. Вы читали мою «Аэлиту»? Почитайте. Всем нравится. И кто же собирается лететь на Луну? Не вы ли?
– Может быть и я. Я ведь в детстве любил рассматривать Луну и даже мечтал быть первым человеком, который ступит на эту планету. Меня сбил Манцев своими поисками возможностей создания золота. Потом – гиперболоид. А я ведь по-прежнему, хочу первым ступить на Луну.
– И ступите! Детские мечты бывают самыми сильными и часто сбываются. Гарин, я ловлю вас на слове и покупаю ваш репортаж об открытии Луны! Идет?
Утром на Московском вокзале Гарин помог Толстому донести вещи до стоянки такси, а сам сел на автобус.
78
Проводив Гарина, Зоя побродила по Московскому вокзалу и вернулась домой. Их новая квартира находилась на первом этаже доходного дома, расположенного на 1-й Красноармейской улице, построенной еще в 18 веке для расквартирования 1-й роты Измайловского лейб-гвардии полка. Рядом с домом находился католический собор Успения Пресвятой Девы Марии. Она зашла как-то из любопытства и даже немного послушала орган. Позади собора раскинулся небольшой ухоженный парк, который звали Польский сад, так как в нем отдыхали поляки, в основном посещавшие собор, и окна квартиры выходили в сад. Зоя любила этот сад за тишину, и в их открытые окна нередко заглядывали воробьи, после чего она стала оставлять на подоконнике крошки хлеба.
Прибрала разбросанные вещи. Поставила на плиту чайник и села у кухонного стола. Впереди неделя свободы. Надо отдохнуть, выспаться и… не терять времени даром. Пока Гарина нет, осмотреть его кабинет. Ящик письменного стола он запирает, Тыклинский может подобрать ключи. Чем Гарин занимается у себя в группе, она точно не знает. Иногда вечером сидит, что-то пишет и чертит, для чего установил чертежную доску и кульман, заняв полкомнаты. И сейчас на доске наколот какой-то чертеж.
Зоя подходит к доске и рассматривает чертеж. Для нее это Филькина грамота, но Тыклинский разберется. Она не хотела бы приводить его к себе, могут заметить соседи и, потом, он опять потянет ее в постель, «для пользы дела». Но придется привести. Она проверяет карманы оставшейся одежды Гарина, нашла и записала их счет в банке. В одном из карманов она обнаружила дырку и быстро ее зашила. Потом передумала и аккуратно распорола: он догадается, что она лезла к нему в карман.
Тыклинский пришел поздно вечером. Зашел со стороны сада и влез в окно, хорошо, что они живут на первом этаже. Похоже, никто не заметил. В чертежах он тоже разбирается слабо, он – химик, но сфотографировал чертеж и Зоины записи, что она прячет в стенных часах. Закрывшись в темном туалете, вынул пленку, перезарядил фотоаппарат и оставил его Зое, обучив ее как пользоваться.
Ключи к ящику письменного стола подобрал, содержимое его тоже сфотографировал. Правда, при этом вышел конфуз. Гарин, вероятно, опасался обыска и для контроля в ящик вложил фотографическую пластинку. Это известный способ: фотографическая пластинка кладется в полной темноте и ящик запирается. Потом, после отсутствия, опять в полной темноте пластинка достается и проявляется. Если кто-то ящик открывал, пластинка засветится и при проявлении почернеет. Когда Тыклинский обнаружил пластинку, чертыхнулся и сказал, что завтра вечером принесет такую же, положит обратно в полной темноте. И Гарин ничего не заподозрит.
Пришлось привести его еще раз. Тыклинский сказал, что о Зоином усердии будет доложено Роллингу, и она не останется без вознаграждения.
Зоя постаралась ликвидировать все следы обыска, и оставшийся день действительно хорошо отдохнула, рано легла и выспалась. И ей приснился Париж, кафе «Глобус», она в расцвете молодости и красоты, сидит, закинув ногу за ногу, за столиком и пьет вино. На нее обращают внимание, будущее кажется таким простым и желанным.
79
Деньги кончались, и Зоя решила продать один из золотых брусков. Ведь Гарин предлагал их поделить пополам. Значит три бруска – ее. Она забралась на стул, развернула на шкафу старые газеты, в которые были завернуты бруски, и взяла один.
Зоя знала, где живет зубной врач Зильберман, что лечил ее родителей и делал золотые зубы ее отцу. Занимается и ювелирным делом, сделал ей на восемнадцатый день рождения кольцо. Он за ней ухаживал. Однажды отец попросил сделать ему протез в долг, Зильберман сказал, что в долг не делает, но если отец отдаст ему Зою замуж, то он денег не возьмет. А за ней тогда ухаживал известный артист, и она отказалась. Если врач не уехал, золото он купит без лишних вопросов.
Зубной врач никуда не уехал: зубы болят и у монархистов, и у анархистов и даже у большевиков.
– Зоя, вы вернулись? Как мои протезы?
– Вернулась пока только я с мужем. Он – геолог и хочет продать золото. Он нашел месторождение на Камчатке, которое держит в секрете.
– Значит, ты вышла замуж. Ах, мое сердце разбито!
Он внимательно осмотрел брусок.
– Я тебе верю, но дело есть дело. Я должен произвести проверку. Посиди, это займет полчаса. Сначала я проверю твой брусок магнитом. Не притягивается, хорошо. Теперь капну уксусом, немного подождем. Не потускнело. Теперь проведем по стеклу, золото не оставляет царапин. Хорошо. Еще капну йодом, не тускнеет. Я этот брусок куплю. Взвесим, здесь ровно килограмм. Могу предложить 1000 новеньких советских рублей.
– А я думала 1500.
– Возможно, в другом месте тебе дадут больше. Но я не требую от тебя никаких документов, а в другом месте потребуют.
– Я согласна, – поспешила Зоя.
Врач отсчитал деньги.
– Если тебе или твоему мужу понадобится лечение зубов, лучшего врача ты не найдешь. Я лечил зубы самому Кирову. Зоечка, ты отлично выглядишь, а я по-прежнему свободен.
Если бы я вышла за него замуж, размышляла по дороге Зоя, сейчас бы была мадам Зильберман и ни в чем не нуждалась. Не было бы бегства и всего, того, о чем и вспоминать не хочется. Не рассердится ли Гарин? Так он сам ведь предлагал поделить бруски пополам. Переживем.
80
Распрощавшись с Толстым, Гарин поспешил домой. Зоя еще не ушла. Гарин коротко сообщил, что доехал нормально, дневники Кулика посмотрел, а в вагоне пил вино с писателем Алексеем Толстым и обсуждал его новый роман.
– С чего это вдруг с тобой советуются писатели?
– Его новый роман будет называться «Гиперболоид инженера Гарина». Тебе это о чем-то говорит? А главными героями будут ты и я. Кстати, он уже описал твои похождения. И знаешь, кто ему рассказал нашу историю? Тыклинский! Я ему отрезал палец, а надо было голову. Вот почитай журнал «Красная новь».
– Этого мне только не хватает. А нельзя его отговорить?
– Попробуй. Я не смог.
Зоя постояла в нерешительности.
– Во время твоего отсутствия я продала один золотой брусок зубному врачу.
– Почему ты не подождала моего приезда?
– У нас такая скучная квартира. Я купила картину молодого художника Герасимова «Пионы». И сама повесила. Правда, красиво?
– Ладно, иди, разберемся.
В комнатах был какой-то незнакомый запах, и Гарин открыл окно. Зоя курит папиросы «Ира». Про них даже сочинили поговорку: все, что осталось от старого мира – это папиросы «Ира». Запах был другой. В квартире кто-то был. Опасаясь слежки, вряд ли ему доверяют в Советской России, Гарин решил в этом убедиться и до отъезда придумал такой трюк. Перед тем, как запереть ящик стола, ночью, в полной темноте, положил в ящик сверху своих документов и записей не засвеченную фотопластинку. Если кто-то откроет ящик днем в его отсутствии, пластинка засветится.
Он плотно зашторил окна и открыл ящик. Пластинка была на месте. Он ее плотно завернул в черную бумагу и положил в карман. По дороге можно будет зайти в фотоателье «Пролетарий», где он покупал эту пластинку, и попросить ее проявить. Если она засвечена, то почернеет.
Разложил привезенные вещи, позавтракал и сел за стол обдумывать результаты поездки. Манцев потребует детальный доклад. Ну что ж, съездил он не зря.
По дороге в институт зашел в фотоателье «Пролетарий».
– Я у вас покупал эту пластинку, боюсь, что я ее засветил. Проявите, пожалуйста, что там есть? – попросил Гарин фотографа.
Через несколько минут фотограф вынес пластинку.
– Я ее проявил, нет, она не засвечена, просто в ней ничего нет. Наверное, когда вы фотографировали, забыли снять крышечку объектива. Но эту пластинку вы покупали не у нас. На наших пластинках есть свой фирменный знак, а здесь знак другой.
– О, извините, я взял эту пластинку на работе, любопытно, какое фотоателье ее сделало?
– Пластинка была куплена в магазине фабрики фотопластинок «Ирис».
Ясно, в квартире кто-то был. Открыл ящик, разгадал его трюк и вложил другую пластинку. В магазине фабрики фотопластинок «Ирис» сообщили, что фотопластинка была куплена вчера. Мужчина ваших лет, с бородой и усами. Да, он очень торопился, у нас не было сдачи, он махнул рукой и ушел.
С бородой и усами? Бороду и усы можно приклеить. Кто такой?
По дороге на работу в голове крутился один вопрос: вор забрался в их квартиру тайно, в отсутствии Зои, или она его впустила? Перебрал в уме ее знакомых: соседка по даче, подруга из театра, Зоя могла пригласить к себе Лялю, он не видел, чтобы они курили. Незваный гость подобрал ключ к двери? Влез через окно? Как это узнать, тут нужен специалист. Вот кто ему нужен, Шельга!
В угрозыске он вызвал Шельгу и в коридоре объяснил ситуацию.
– Что у вас было в ящике?
– Чертежи и расчеты. Мы работаем в группе М над созданием ядерного двигателя для ракеты, которая сможет преодолеть земное притяжение. Часто беру работу домой.
– Пошли.
Шельга внимательно осмотрел окна, никаких следов взлома не была, но на подоконнике одного из окон стерта пыль. Возможно, кто-то влез в комнату через окно. На ящике стола у замочной скважины заметны царапины, вор подбирал ключ.
- Зоя могла проветривать комнату, потом прикрыть окно и не запереть. Была ли это просто попытка ограбления, или кто-то интересуется работой группы М, нам предстоит выяснить. Отпечатков пальцев нет, вор работал в перчатках, профессионал. Посмотрите внимательно, пропало что-нибудь ценное?
– Кажется, ничего не пропало.
– Вора мог кто-то спугнуть. Хорошо, что вы обратились ко мне, мы возьмем вашу квартиру под наблюдение. Кстати, как вы съездили?
– Удачно. Повидал Москву, поработал с дневниками Кулика. Да, есть новость, которая вас заинтересует. В поезде я познакомился с писателем Алексеем Толстым, и он поделился со мной своими планами по созданию научно-фантастического романа «Гиперболоид инженера Гарина», где главными героями будут вы и я. Мы станем знамениты! Я вам дам почитать «Красную новь».
– Петр Петрович, вы давно хотите стать знаменитым, мне это ни к чему. Я приму меры. А носить работу домой не надо. И Зое пока ничего не говорите.