Леда пожала плечами и стала возвращаться на берег. Мысли о встрече с чем-то страшном ее больше не пугали. Старые сказки про речных монстров. Яги. Утопцы. Видел ли их кто? Существуют ли они или это способ напугать детей и безрассудных девок, рвущихся на ночные свидания у реки?
Ничего из этого девушке не было известно.
«Да и какая теперь уже разница, если скоро я покину эти места навсегда?» - мысли изъедали девушку изнутри.
Едва дойдя до своего дома, Леда услышала всплеск воды и кваканье лягушек. Это было обычным делом в тех местах. Этим бесконечным лягушачьим кваканьем по ночам из соседнего маленького болотца, что располагалось совсем рядом в стороне, летом наслаждались все неспящие жители деревни.
Немного обсохнув дома, Леда надела ночную сорочку и легла. Домашние все спали, намаявшись с дневными делами, позабыв о старшей дочери. Это ей и было на руку.
Только младший братец вдруг открыл глаза, когда Леда забиралась под одеяло. Он улыбнулся сестре и, поглазев на полную луну в окне, начал засыпать.
- Хорошо, что тебя не утащили утопцы! – проговорил он. – Я переживал.
- Не было там никаких утопцев! – ответила, засыпая Леда.
Уж с этим бы мог поспорить только один человек. Тот, который в эту ночь устроил на них охоту.
Утром девушку причесали и отправили погулять напоследок перед помолвкой. Был такой обычай в тех местах. Девкам разрешалось в последние дни до свадьбы погулять по любимым местам, заниматься любимыми делами. После церемонии надевания брачного венка невеста становилась частью семьи мужа, и ей не дозволялось уже гулять где-то в одиночку.
Вот и Леда решила не терять времени и побродить у леса, у реки, только на той стороне, где было более мощное и дикое течение.
Солнце так приветливо и тепло светило, на улице была чудесная летняя погода. Июнь уже прочно вступил в свои права. Жары и летнего зноя еще не было, но и весенней прохлады уже след простыл.
Птицы весело верещали, перелетая с ветки на ветку ближайших деревьев. И девице так захотелось петь. И Леда запела. Сначала тихим низким грудным голосом, затем поднимаясь все выше и выше, и громче, и громче. Голос ее зазвенел и полетел ввысь вместе с птицами, встрепенувшихся от высоких звонких нот, разливающихся как горный хрусталь из сказок, по округе.
Девушка пела о пришедшей весне, о наступившем лете, об ожидании счастья, об ожидании любви.
Никого не было рядом, чтобы прекратить эту чудесную песню.
Никого, кому бы не понравилось. Сын старосты тоже слушал. Слушал и молчал. Как всегда, он утром направился на рыбалку и имел намерение поплавать в одиночестве, однако, выходя из воды, услышал чарующий женский голос. Мужчина замер, наслаждаясь каждым звуком раздававшегося голоса откуда-то рядом.
Наконец, ему стало любопытно, кто же был обладательницей столь прекрасного голоса, и он тихо прокрался на его звуки.
Выглянув из-за веток кудрявой речной ивы, раскинувшейся на берегу реки, мужчина удивился. Пела ночная купальщица. Та, что нравилась, та, за которой он незаметно тайно наблюдал вот уже несколько лет.
«Ну почти русалка!»- подумал сын старосты.
Песня о лете и его ожидании затронули душу молодого мужчины, и с этой минуты его мысли постоянно стала занимать эта девка.