У меня есть любимая женщина, которую я зову кукла Лена. Я перевожу ей деньги на карточку «Мир» за то, что она со мной спит — и у нас прекрасные отношения уже пятый год. Кроме одного.
Я живу и работаю в Новом Уренгое достаточно большим начальником. Периодически мне приходится задерживаться на работе. А кукле Лене дома сидеть одной скучно, тем более, что на Крайнем Севере особенно не погуляешь — зимой 40 градусов ниже нуля, а летом мошка.
Поэтому кукла Лена работает моей секретаршей. И всё бы ничего, но она старается доказать всем, и самой себе в первую очередь, что мне, на работе по крайней мере, она больше необходима именно как сотрудница. И, только во вторую очередь, как любимая женщина. Получается обычно это у нее следующим образом:
— Угу. Что в тебе ценного — так это то, что ты съедобный. В том смысле, что ты меня окормляешь. В остальном же ты совсем как ребенок (см. картинку над текстом)
Ну вот как ты мог забыть, что через час у тебя важная встреча!?
Или так:
— Да ты у меня сегодня просто секс-символ Малых народов Севера, как я посмотрю. Дай только я тебе галстук поправлю, всё-так из Газпрома на переговоры придут.
А вот это:
— Ну как ты мог не подписать такой выгодный договор по буровым трубам? В припадке безумной ярости был, что ли? Да не лапай ты меня, господи! В кабинет же войти могут ...
Впрочем, иногда всё-таки наши деловые отношения на трудовом посту как-то незаметно скатываются к любовной лирике. И тогда:
— Угу. Евреи — это же ангелы, которые не смогли сдержать свои чувства и соблазнились земными женщинами из народа. Я поняла. А ты среди них — просто архангел Михаил …
А вот это было сказано ею относительно контрагента нашей компании корейского происхождения
— Да ну его к черту. Он бобиками питается. И потом, со своим главным бухгалтером у него какие-то племенные ополчения. Говорят, она ему даже девочку родила недавно. Прикинь?
Причем послать к черту постоянного клиента нашей компании кукла Лена предложила в тот момент, когда подавала мне кофе. И я, почему-то, вдруг так ярко представил несчастного бобика, пожираемого заживо нашим контрагентом …
А вот это, о духовном:
— Связи с чем возникает вопрос: «А почему это вдруг он решил помочь именно женскому монастырю? Какие-такие связанные с женщинами грехи он замаливает, с таким-то пузом?».
Впрочем, кроме духовного, мы с ней иногда говорим и о деньгах:
— Вот ты мне переводишь деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю. Или для тебя эта цена сегодня стала уже неподъёмной? Так ты скажи. Я пойму и, возможно прошу. Хотя вряд ли конечно. Ты же меня так достаешь с этим делом иной раз …
Но в таких случаях я стараюсь быстро переменить тему. В результате получается примерно следующее:
— Ну не такой же ты песец, чтобы подбираться незаметно. Не хочешь ты сейчас тратить на это деньги — я поняла. Хорошо, купим это позже. Кстати, если уже об этом зашла речь. Там, в деревне под Рузой, у моей мамы физически заканчиваются дрова. Нет, у моей мамы есть картошка в подвале, там же пять ящиков тушенки, ведро патронов и «ствол». Так что ей в деревне под Рузой в любом случае бояться нечего. Но вот без дров …
А вот это уже святое. В деревне под Рузой живет сын куклы Лены, третьеклассник Антошка со своей бабушкой (мамой куклы Лены). Поэтому отказать в такого рода просьбах своей возлюбленной у меня нет душевных сил ...
В общем, я без нее действительно на работе как без рук. Настолько к этому привык за эти пять лет, что и не знаю, чтобы я без нее делал. Я уже не говорю о других органах. Ведь она действительно незаменимыми работник.