«Постановлением СНК СССР от 27 июня 1941 г. №1756-762сс на НКВД СССР возложена охрана тылов фронтов Действующей Красной Армии. Для выполнения этой задачи были сформированы управления войск НКВД по охране тылов фронтов: Карельского, Ленинградского, Волховского, Северо-Западного, Калининского, Западного, Брянского, Юго-Западного, Южного, Крымского и 7-й отдельной армии. Войсками НКВД по охране тыла по состоянию на 1 апреля с.г. задержано лиц, подлежащих фильтрации, - 842 432 человека, из них: выявлено дезертиров из фронтовых частей Красной Армии - 47 398; военнослужащих, отставших и потерявших свои части - 636 477; вышедших из окружения - 3 869; находившихся в тылу у противника - 30 707; уклонившихся от службы в Красной Армии - 1 286; граждан без документов и нарушителей прифронтового режима - 76 081. Из лиц, задержанных органами разведки войск НКВД охраны тыла, разоблачено: шпионов, террористов, диверсантов и бандитов - 1 627; ставленников немецких властей, пособников врага и прочего контрреволюционного элемента - 3 798. Пограничными войсками собрано в тылу действующих частей и сдано на сборные пункты трофейного оружия: танков и бронемашин - 14; орудий разного калибра - 211; снарядов различных - 22 546; минометов - 67; пулеметов станковых и ручных - 357; винтовок - 4 218; патронов винтовочных - 13 363 749; ружей противотанковых - 19. Войска НКВД по охране тыла Красной Армии помимо выполнения задач по охране тыла участвовали в боевых действиях на фронте вместе с частями Красной Армии и по заданию командования фронтов выполняли разведывательно-диверсионные задачи в тылу противника. За время войны войска НКВД понесли потери убитыми, умершими от ран, пропавшими без вести и ранеными 78 658 человек, из них начсостава - 6752 человека. Из числа личного состава войск HКВД за отличие в боях 13 бойцам и командирам присвоено звание Героя Советского Союза, а 3200 награждены орденами и медалями Союза ССР. В целях улучшения организации и охраны тыла Действующей Красной Армии НКВД СССР проведены следующие мероприятия:
1. В апреле сего года НКВД СССР проведено совещание начальников войск НКВД по охране тыла фронтов, на котором они были тщательно проинструктированы по вопросам дальнейшего улучшения охраны тыла Действующей Красной Армии.
2. Для руководства пограничными войсками НКВД, участвующими в охране тыла Красной Армии, и внутренними войсками НКВД, расположенными гарнизонами в полосе фронтовых тылов в составе Главного управления внутренних войск НКВД СССР, организовано Управление войск НКВД по охране тыла Действующей Красной Армии, на которое возложена ответственность за организацию и охрану тыла фронтов.
3. Для проведения оперативно-чекистских мероприятий по задержанию и разоблачению немецкой агентуры, проникающей в тыл фронтов, введены должности заместителей начальника Управления войск НКВД по охране тыла фронта по оперативно-чекистской работе, на которые назначены опытные оперативные работники НКВД СССР.
Hародный комиссар внутренних дел СССР Л.Берия».
(Докладная записка НКВД СССР № 743/Б в ГКО об итогах деятельности войск НКВД по охране тыла Действующей Красной Армии по состоянию на 1 апреля 1942 г. и мероприятиях по улучшению организации и охраны войскового тыла 28 апреля 1942 г.)
- Лицом к стене, - приказал охранник в форме МГБ. Заросший щетиной человек в распоясанной рубахе и опорках*, держа руки за спиной, уткнулся лбом в штукатурку.
- Вперед, - брякнул связкой ключей страж, заперев решетчатую дверь сзади.
Прошли низким бетонным коридором с тускло горящими вверху забранными в сетки фонарями, остановились у обитой железом глухой двери.Охранник потянул за ручку на себя, буркнув, «вперед», очутились в беленом известкой помещении без окон и с казенной мебелью.
- Заключенный номер 73 по вашему приказанию доставлен! - отрапортовал конвойный сидевшему в глубине за столом, капитану госбезопасности.
- Свободен (кивнул), и когда тот, прикрыв дверь, вышел, показал рукой на привинченный к полу табурет.
Краснов, хромая, прошел вперед и сел, положив руки на колени.
- Так и будем врать? - прищурился Маклярский.
- Ящик не мой,- набычился арестованный. - Сам я колхозник и инвалид, ваши чего-то напутали.
- Эти коды с таблицами нашли в подбое* твоих сапог, - показал Маклярский несколько вощеных листков. - Что скажешь на это?
- Сапоги купил по случаю три дня назад на барахолке. У какого-то солдата.
Несколько часов назад Краснова доставили под охраной на Лубянку где поместили во внутреннюю тюрьму. Там его сразу же посетил следователь - лейтенант, тщательно записавший показания и давший на прощание по зубам, а теперь допрашивал капитан. Ставки явно повышались.
- Ладно, - нажал тот кнопку под столом. - Поглядим, что скажешь сейчас.
Дверь снова бесшумно отворилась, в кабинет вошел Демьянов в костюме с галстуком и присел на стул сбоку от коллеги, - вот и снова встретились Краснов. Здравствуй.
- Продался с-сука, - взглянув исподлобья, заиграл тот желваками на щеках.
- Ошибаешься, приятель. Я лейтенант госбезопасности и выполняю задание. А вот ты точно продался.
- Ладно, закончим этот разговор, - уставился агент в пол. - Вам все равно все известно. Пускайте меня в расход.
- Это всегда успеется, - ответил капитан. - Но у нас есть предложение.
- Какое? Искупить кровью? Сомневаюсь (отвердел скулами).
- Это почему?
- Нам в разведшколе школе читали приказ Сталина, все попавшие в плен являются изменниками родины и подлежат расстрелу, а их семьи репрессиям.
- Есть такой,- переглянулись чекисты,- но бывают исключения из правил.
- Вон оно что? И какие.
- Пойти с нами на сотрудничество. В этом случае, вина прощается.
- А если нет? - блеснул глазами Краснов.
- Тогда расстрел, - пожал плечами Маклярский. - Так что давай выбирай, пока есть время.
В воздухе возникло напряженное молчание, откуда-то сверху глухо доносились крики.
- Ну, так как? - нарушил его Демьянов. - Такое предлагается только раз. Второго не будет.
- Хорошо, - дернул кадыком допрашиваемый. - Черт с вами, я согласен.
- Ну, вот и договорились - чуть улыбнулся Маклярский, а Демьянов, встал со стула «иди сюда». Краснов, понуро подошел (тот приказал сесть) и подвинул ему лист бумаги с авторучкой, - пиши.
- Что писать? - отвинтив колпачок, поднял глаза.
- Как твоя настоящая фамилия? - спросил Демьянов.
- Летяга Василий Ильич.
«Я, Летяга Василий Ильич, в добровольном порядке даю согласие на сотрудничество с органами НКВД в деле борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и другими врагами советского государства» продиктовал Маклярский.
- Написал, что дальше?
- В целях конспирации избираю для себя псевдоним «Краснов».
- Так я ж у немцев Краснов?
- Ничего, будешь и у нас, так надо. А теперь внизу подпись и число.
- Готово, - отложив ручку, подвинул бумагу капитану. Тот внимательно прочел, сложил и сунул в нагрудный карман кителя.
- А теперь еще вопрос, у тебя семья имеется? (положил на стол локти).
- Да. Жена и дочка. Отправил в начале войны за Урал к родителям.
- Держи,- протянул несколько листов бумаги и карандаш. Напишешь им, был в окружении, а теперь снова воюешь, мы передадим.
- Вот как? Спасибо,- повлажнел Краснов глазами.
- Ну а теперь пока отдыхай, - снова нажал Маклярский кнопку.
Тот же охранник увел радиста в камеру, когда их шаги в коридоре стихли, оба закурили.
- Как думаешь? - пустил носом дым Александр. - На него можно положиться?
- Судя по тому, что прослезился что-то в душе осталось.
Чуть позже они с Демьяновым сидели в кабинете Судоплатова, докладывая о вербовке.
- Ну что же, - ознакомившись с подпиской, вернул ее капитану. - Переходим к следующему этапу, вашей с Красновым легализации, Саша. Для тебя подобрана квартира на Сивцевом Вражке, хозяева в эвакуации в Ташкенте, а радисту оформим паспорт и определим на жительство в монастырь. Когда думаешь навестить поэта с князем?
- Завтра с утра.
- Тогда обустраивайся и за дело.
Выйдя от начальника, оба спустились лифтом вниз, предъявив на выходе удостоверения, сели в одну из служебных «эмок» стоявших во дворе и через десять минут в синих сумерках въехали в череду арбатских переулков.
Сивцев Вражек являлся одним из них, считался уголком старой Москвы, был застроен особняками девятнадцатого века, в прошлом доходными и купеческими домами. Свернули во двор одного, кирпичного с мезонином,* в окружении старых лип, остановились у черного входа.
Александр прихватил чемодан с вещами (собрала жена), вслед за Маклярским поднялся вытертыми ступеням на второй этаж. Туда выходили две обитых войлоком двери с кнопками звонков, капитан отпер левую, вошли, щелкнул выключателем.
Квартира была двухкомнатная с паркетом, санузлом и телефоном, внутри тепло и уютно.
- После встречи с нашими «подпольщиками» жду на явочной квартире, - отдал жильцу ключ Маклярский. - Бывай, - дружески хлопнул по плечу.
Когда машина, урча, отъехала от дома, Александр осмотрев свое новое жилье, открыл платяной шкаф. Там висела офицерская шинель с шапкой, внизу стояли сапоги и потертый кожаный портфель, а на полке сложенные стопкой гимнастерка с галифе.
Чуть позже, вскипятив на кухне чайник, он поужинал прихваченными бутербродами, разобрал постель в спальне и улегся спать.
Утром разбудил стук метронома из репродуктора, встал, умывшись под краном, намылив щеки, побрился и прошел на кухню. Отдернув занавеску, выглянул в окно. На востоке меж крыш домов розовело небо и летали голуби, день обещал быть погожим.
Позавтракав оставшимся бутербродом с кипятком, Александр оделся в офицерскую форму, прихватил портфель и, погасив в квартире свет, вышел из дома.
Вокруг было пустынно, на улице встречались редкие прохожие, рядом с продовольственным магазином разгружали машину с хлебом, у окошка стояла очередь.
Спустя полчаса он подходил к закрытому «Торгсину»* на Смоленской площади, где уже толкалась и разноголосо шумела барахолка. На ней продавалось все - от подержанных вещей и дров, до продуктов.
Там у инвалида в солдатском бушлате, рассчитавшись абверовскими деньгами, купил бутылку водки, а у разбитной краснорожей спекулянтки полкило сала, и кирпич хлеба, поместив все в портфель. Протолкавшись к выходу, услышал мелодию гармошки и слова песни.
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
растягивая меха и перебирая по двухрядке пальцами, хрипловато пел безногий инвалид в тележке, Демьянов остановился рядом и стал слушать
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой…
выдал музыкант очередной куплет, и Александр почувствовал, как по коже побежали мурашки. Этой песни он никогда не слышал, она брала за душу.
Дослушав до конца, полез в карман, нагнувшись, положил в лежавшую у тележки шапку со звездочкой пять червонцев и спросил, - браток, как называется эта песня?
- Землянка, - ответил инвалид.
- А кто написал?
- Не знаю, лейтенант - поднял вверх глаза. - Впервые услышал в госпитале.
От рынка Александр направился к недалекой остановке. Там сел в подошедший трамвай, спустя полчаса вышел в Хамовниках* близ монастыря.
И-за далеких лесов на востоке поднималось солнце, в березовой роще за прудами орали грачи, чувствовалась весна.
- Бом-м..! - разнесся по окрестностям колокол Успенского собора*, созывая прихожан к заутрене. Теперь их шло много больше чем прошлой осенью, состав тот же - женщины, старики и дети. Миновав арку ворот, Демьянов перекрестился на золоченые купола собора и пошагал по мокрой брусчатке знакомой дорогой.
Свернув в боковой проход, спустился по ступеням в притвор Красной церкви, звеня подковками по истертым плитам сводчатого, давно не беленого коридора. В конце остановился у нужной двери обитой мешковиной, постучал в лутку* и потянул за кованую ручку на себя.
Внутри помещения в неярком свете потолочной лампочке на шнуре Садовской с Глебовым играли за столом в шахматы, на стене, водя по сторонам кошачьими глазами, тихо стучали ходики.
При виде гостя у поэта отвисла челюсть, а князь упустил на доску белого ферзя. Садовский за зиму похудел и осунулся, Глебов же выглядел бодрым и здоровым.
- Здравствуйте, господа, - плотно прикрыл за собой дверь Демьянов. - Не ждали? И пройдя к столу, пожал обеим руки.
- Э-э-э,- протянул поэт, князь же шустро пробежав к входу, тихо задвинул засов и вернулся, - вы с той стороны? (прошептал с видом заговорщика).
- Оттуда, - кивнул гость, поставив на пол портфель. - А где же Надежда Ивановна?
- Уехала отоварить карточки, вернется часа через два, - нервно разгладил на коленях шерстяной плед Садовской.
- Да вы раздевайтесь и присаживайтесь за стол,- суетился Глебов. - Мы уж думали, больше не свидимся.
- Типун вам на язык Юрий Петрович, что вы такое говорите, - пожурил приятеля хозяин.
Чуть позже, подавшись вперед и затаив дыхание, оба слушали усевшегося напротив Демьянова. Тот сообщил, что прибыл в столицу по заданию немецкой разведки и по легенде долечивает в одном из госпиталей последствия контузии.
- А это вам, - достав из портсигара папиросу, вынул из мундштука и передал Глебову бумажный цилиндрик.
Тот развернул чуть дрожавшими пальцами, близоруко щурясь, прочитал и молча передал Садовскому.
В послании, отпечатанном мелким шрифтом, значилось: «Германское командование выражает вам признательность в деле борьбы с большевизмом и приказывает:
- активизировать антисоветскую пропаганду среди населения, всячески восхваляя гитлеровскую Германию и новый европейский порядок;
- вести агитацию за немедленное окончание войны;
- развернуть диверсионную и саботажническую деятельность;
- приступить к созданию подпольных ячеек в промышленных и областных городах СССР».
- Наконец - то, - вернул его Демьянову поэт и перекрестился. Тот взял, шагнул к печке, открыв топку, бросил листок в огонь, наблюдая как тот становится пеплом.
- Теперь господа дальше, - закрыв, снова присел к столу. - Ваша задача вести пропаганду с агитацией только среди лиц, которых хорошо знаете и доверяете. Это ясно?
- Ясно, как божий день, - согласно кивнули подпольщики.
- Диверсиями, а также саботажем буду заниматься я со своими людьми, прошедшими специальную подготовку.
- Получается, вы вернулись не один? - оживились собеседники.
- Не один и мне нужно поселить в обители связника. Место здесь отдаленное от центра, народ тихий, короче самое подходящее.
- Что же, попробуем, - тут же согласился Львов.
- Да, через нашего общего знакомого, - добавил Садовской.
- Это который реставратор?
- Совершенно верно, Александр Петрович. Это надежный и проверенный человек.
- В таком случае через сутки мой зайдет к вам. Пароль «пути Господни неисповедимы», надеюсь, не забыли?
- Как же, как же, - качнул головой князь.
- И последнее, заходить к вам часто не буду, дабы не примелькаться, все вопросы через связника.
- Ясно, - переглянулись собеседники.
После этого, щелкнув замками, гость выложил из портфеля на стол все, что купил на рынке со словами «это вам гостинец», выразил сожаление, что не увидел Надежду Ивановну, попросив передать привет, и Львов, тихонько отодвинув засов, выпустил его из кельи.
Спустя еще час Александр стоял на лестничной площадке дома в Оружейном переулке, у двери явочной квартиры. Трижды нажал кнопку звонка, она приоткрылась, шагнув через порог, вошел внутрь.
- Ну как? - запирая дверь, щелкнул замком Маклярский.
- Все нормально, - повесив на крючок шапку, стал расстегивать пуговицы шинели.
Из прихожей прошли в зал, там сидел человек. Лет пятидесяти, в пенсне, с бородкой клинышком, чем-то похожий на доктора. Это был агент «Старик» - реставратор Исторического музея.
- Здравствуйте, уважаемый,- подойдя ближе, приветствовал его Демьянов.
- Рад снова видеть, Александр Петрович, - встав, мягко пожал тот гостю руку.
- Для вас Леонид Николаевич имеется задание, - сказал Маклярский, когда оба присели за стол.
- Внимательно слушаю,- последовал ответ.
- На днях к вам обратятся Садовской или Львов по поводу поселения в обители человека, - продолжил Демьянов. - Нужно обязательно им помочь.
- Хорошо, я поговорю с директором, нам как раз нужен истопник, прежний уволился,- согласно кивнул Старик.
- Ну, вот и отлично, - резюмировал Маклярский, теперь перейдем к следующему вопросу.
Он касался обстановки на объекте, бытующих там настроений и мнений. А еще старший лейтенант выплатил агенту вознаграждение в сумме пятисот рублей. По его информации был выявлен и арестован «сигнальщик» пускавший ракеты во время налетов немецкой авиации с крыши высотного жилого дома.
Спустя еще час осведомитель конспиративно покинул квартиру, а туда после звонка на Лубянку приехал Судоплатов, которому доложили о результатах встречи.
- Неплохая работа,- сказал он, внимательно выслушав подчиненных, - подготовку мы завершили, начинаем действовать.
Через двое суток в монастыре появился новый истопник (то был Краснов), а ночью третьих в радиоцентр Абвера под Смоленском оттуда ушла первая шифровка «Прибыл на место, легализовался. Устроился на железную дорогу, приступаю к работе». В ответ поступила встречная «ждем результатов, удачи».
…За окном, мерцая звездами, синела апрельская ночь. Маклярский с Демьяновым сидели в кабинете начальника Горьковского управления НКВД майора госбезопасности Рясного. Это был высокого роста крепкий человек, с жесткой густой шевелюрой и квадратным подбородком.
- Ну что, будем начинать Василий Степанович? - взглянул Маклярский на наручные часы (стрелки показывали без пяти три).
- Пора, - снял тот трубку телефона. - Ковальцов, у тебя все готово? Ясно. Тогда начинай, а мы понаблюдаем, - опустил на рычаг.
Затем, пригласив следовать за собой, открыл балконную дверь, все вышли на свежий воздух, внизу открывался затемненный город. С массивами жилых домов, цехами фабрик и заводов, блестящей под луной, уже свободной ото льда, Волгой.
На второй минуте у горизонта на западе полыхнуло (донесся едва слышный взрыв), и на том месте возникло зарево окрасившее небо в причудливые краски.
- Что и требовалось доказать, - подмигнул Демьянову Маклярский.
Сутки до этого они вместе с Рясным готовили ложную диверсию на участке железной дороге Горький - Жолнино. Задача облегчалась тем, что в первый год войны немецкие люфтваффе* разбомбили там состав с нефтью и несколько покореженных цистерн с ее остатками до сих пор ржавели под откосом. Их и решено было подорвать, заложив взрывчатку.
- Впечатляющая картина,- обернулся назад Рясной. - Сейчас рота НКВД по охране тыла на пару дней оцепит тот участок, чтобы мышь не проскочила, а утром будет сообщение в городской газете, ну и запустим через агентуру механизм слухов*.
Этим же днем отдельская «эмка» ровно гудела мотором по трассе в сторону Москвы. За рулем сидел Демьянов, рядом читал свежий номер «Горьковской коммуны» Маклярский.
На первой полосе после сводок с фронта имелась заметка о ночном взрыве на железнодорожном перегоне Горький - Жолнино, призывающая граждан быть бдительными. А на местных базарах, вокзале и в порту люди перешептывались о проведенной вредителями диверсии.
В мае Демьянов с Маклярским выехали на Урал, где на одном из военных авиазаводов была организована вторая подобная «диверсия», со сливом информации о ней местными чекистами, находящемуся в разработке немецкому агенту - информатору.
После очередной шифровки, переданной Красновым за линию фронта о проделанной работе, Абвер выразил группе удовлетворение, предложив наращивать результаты. Когда же курирующий операцию Судоплатов в очередной раз докладывал о ней наркому, тот высказал мнение подключить к ней военную разведку РККА.
- В этом случае у нас появляется возможность белее широкой дезинформации противника, вплоть до стратегической.
- У меня такое же мнение, - согласился старший майор. - Но оно требует согласования с Генеральным штабом
- Это я беру на себя, - заявил Берия.
Спустя пару дней нарком снова вызвал его к себе, - вопрос решен с маршалом Шапошниковым*. А участвовать в работе по их линии будет полковник Штыменко. Так что договоритесь с ним о встрече.
- Разрешите идти?
Берия молча кивнул, Судоплатов, захватив папку, вышел из кабинета.
Штыменко он знал давно, приходилось пересекаться по службе на Западной Украине. Тогда, в 1939-м, полковник в числе других командиров РККА проводил там войсковую операцию по возврату в состав СССР этих исконно русских территорий, а Судоплатов организовывал работу по борьбе с националистическим подпольем.
В настоящее время Штыменко являлся заместителем начальника оперативного управления Генерального штаба, курируя Юго-Западный и Западный фронты. Созвонившись с ним, выехал на встречу в военное учреждение.
- Сколько лет, сколько зим? - встретил гостя полковник в своем кабинете. -Проходи, Павел Анатолий, садись. - С чем приехал, знаю, давай сразу за дело.
Разработка «Монастырь» его сразу заинтересовала, как и первые результаты, полковник тут же предложил следующее решение: с учетом планов военного командования РККА, он лично готовит необходимую дезинформацию, которую согласовав с Шапошниковым, предоставляет НКВД для последующей реализации.
- Всего один нюанс, Сергей Матвеевич, - прервал коллегу старший майор.
- Для Абвера она должна проистекать из вашего ведомства.
- Хотите определить сюда Гейне? - подкрутил усы Штеменко.
- Желательно.Это повысит его ценность в глазах германской разведки.
- Ну что же,- чуть подумал генштабист, - я согласен...
(На фото полковник государственной безопасности М.Б.Маклярский)