Жизнь моего приятеля
3. Всё свершилось по писаньям
Всё свершилось по писаньям:
Остудился юный пыл,
И конец очарованьям
Постепенно наступил.
Был в чаду, не чуя чада,
Утешался мукой ада,
Перечислил все слова,
Но – болела голова…
Долго, жалобно болела,
Тело тихо холодело,
Пробудился: тридцать лет.
Хвать-похвать, – а сердца нет.
Сердце – крашеный мертвец.
И, когда настал конец,
Он нашел весьма банальной
Смерть души своей печальной.
30 декабря 1913
– «Всё свершилось по писаньям…» – здесь имеются в виду не только библейские книги:
Из Примечаний к стихотворению «Ну, что же? Устало заломлены слабые руки…» в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
– «Открой мои книги: там сказано всё, что свершится.» – В письме к А. Белому от 22 октября 1910 г. Блок писал: «Ведь вся история моего внутреннего развития "напророчена" в "Стихах о Прекрасной Даме"».
Мотивы прорицания содержатся и во вступлении к сб. "Земля в снегу" (1908): "Кто захочет понять, - пусть поймет неумолимую логику этих мало словесных книг. Кто захочет больше - поверить,– пусть верит, что не победит и Судьба. Ибо в конце пути, исполненного падений, противоречий, горестных восторгов и ненужной тоски, расстилается одна вечная и бескрайная равнина – изначальная родина, может быть, сама Россия" (т. 2 наст. изд.); написано в марте 1908 г., а в феврале сделаны первые наброски стихотворения.
»
Из Примечаний к исходному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
– «... Остудился юный пыл, // И конец очарованьям // Постепенно наступил.» – Ср. запись Блока от 28 июля 1914 г.: "Жизнь моя есть ряд крушений многих надежд" (ЗК. с. 235).
– «...Утешался мукой ада ...» – Ср. обращение к Музе в первом стих. цикла: "Для меня ты – мученье и ад" ("К Музе", 1912). Ср. также в "Цыганской венгерке" А. Григорьева:
«Неужель я виноват
Тем, что из-за взгляда
Твоего я был бы рад
Вынесть муки ада?»
»
В моем прочтении «...Утешался мукой ада» – не метафора. У Блока вообще метафоры весьма редки. А здесь вполне конкретные воспоминания о его блужданиях по адским прощелинам:
«День догорел на сфере той земли,
Где я искал путей и дней короче.
Там сумерки лиловые легли.
Меня там нет. Тропой подземной ночи
Схожу, скользя, уступом скользких скал.
Знакомый Ад глядит в пустые очи.
31 октября 1909»
Но теперь даже это не в диковинку – вон, только голова от этой чертовой серы раскалывается…
Но он, как академик Павлов, проводит последний опыт: рассказывает, как умирает. Правда, у естествоиспытателя умирало тело, а у него, в процессе “вочеловечевания” – как перышко за перышком – отлетает душа.