С окраины не слышно могучего ветра полей, тишина стоит на пригорке, будто не осталось за окном мечтательных холмов окрашенных в синий цвет ночи. Не пахнет пудровым хлопком от свежепостиранного белья на балконе, не выбегает босой смешливая и рыжеволосая сестра. Нет дольного неба и вязких топких дорог, и раздумали выдумать дорогу в сад с малиновыми кустами, голубикой, радостью, не встречал я которую больше нигде.
Я тут, где свет окон дома напротив, смешиваясь с качающимися ветвями на ветру мигает, то вспыхивая ярче, то погасая. Могучий улей и тоска городской осени окружают меня. Неторопливая красота и величавость архитектуры - штамп и печать гениальности человека перетекает в окраины Питера, отражающие пошлость и тупость человека. Во всевозможного рода фавеллы прозябания и пустых пороков вперемешку с коморками отчаянной борьбы за жизнь тяжелым каждодневным трудом. Возможно ли представить, что один и тот же вид существ создал этот город, а теперь его населяет? Болото непригодное к жизни разродилось золотым червонным чудом, ласточкой лапушкой с золотистой опушкой волос, каналами речными, дворцами. На краткий миг вечности сдалось болото, природа и животное. Затаилось и выжидают. Кто выиграет- гений, или животное? Ставит этот вопрос гений и хмуро и горько взирает откуда - то с вышины. Строгое это небо, совсем не то черничное мое, такое изумленное по утрам, такое нежное на рассвете и чистое. Где-то в большом мире исчез крошечный город, будто не было никогда. Счастье его дымкой, снегурчкой, расстаяло в воздухе (ах как жаль, что детские сказки не учат нас).
Я брожу в темном городе, где местами не работают светофоры. В городе черные кналы, изогнутые, настороженные и такие же грустные, как и сам город- когда - то бывший красивым веселым ребенком, он состарился в мизонтропа со старыми двухэтажными домами рядом с Обводным. Он кричит о себе гибелью коммуналок с затхлым запахом усталости и распада. Город ждет своего Гения, нового Гения, как мудрые старики ждут внуков, и застывают в тумане бесконечного ожидания сонные Адмиралтейские Верфи, укоризненно и строго, презирая все тех из - за кого не приходит к городу Гений. Город воссозданный фантазией, придуманный город. Населенный будничной реальностью жизни. Ожившая фантазия, воплощенная в мире. Впрочем, как и все мы, как и все мы...