Помню, возле нашего дома построились и соседи. Это были знакомые по общежитию – семья Морозовых, с родителями жили сестры Люба и Вера.
Родители дружили ещё с тех пор, когда мы все вместе жили в общем бараке. Подружились и мы.
Люба, старше меня на год с лишним, была инициативной и энергичной в играх. Вера – младше меня, но старше Славки.
На новом месте жительства мы продолжали дружить, родители по праздникам собирались вместе, пили чай, может, что и покрепче, о чем-то беседовали.
Во время наших детских игр девчонки были нашими «жёнами». На новом месте – во дворе они стряпали из земли куличики, готовили нам «обед».
Как уважающие себя мужчины, мы должны были ходить на работу и на охоту.
Для охоты я смастерил рогатку.
Люба заправляла всеми играми, зная, что надо делать. Она командовала нами, распоряжалась, чтобы мы «работали»: рубили дрова, носили из колодца воду, охотились.
Мы со Славкой охотно выполняли все указания наших «жён», старались походить на взрослых.
Подружка, когда мы ещё жили в бараке, попыталась меня соблазнить. Однажды, бегая по комнатам, она вдруг спряталась под одеяло на родительской кровати. Я «нашёл» её, приоткрыл одеяло, а она потянула меня за руку к себе.
Не понимая, чего она хочет, послушно лёг рядом. Закрывшись с головой одеялом, она положила мою руку себе на грудь. Мне стало страшно и безумно приятно, я впервые почувствовал женскую плоть не как во время случайного касания... Потянула на себя.
Теряя контроль, я подумал, чем это грозит: в любой момент могли войти кто-то из взрослых и застать нас... Резко откинул одеяло и убежал.
В летние дни мы уходили вместе с ней, никто нам в густой траве не мешал... Эти летние игры на природе кончились тем, чего она добивалась... Я стал послушной игрушкой в её руках.
Люба меня соблазнила, хотя я воспринял это больше как игру.
За игрой однажды нас увидела проходившая мимо сельчанка. В тот момент мы просто лежали рядышком и о чём-то болтали.
Сельчанка оказалась коварной и словоохотливой, пошли слухи в посёлке. Даже сверстники стали дразнить: «Тили-тили-тесто, жених и невеста…».
Мне казалось это обидным, я злился. Поругался со многими. С кем-то даже подрался.
Однако злился я не напрасно, потому что боялся, вдруг узнают родители. Они и узнали... Отец, не разбираясь долго, спросил о достоверности того, что болтают, я потупил взгляд, что я мог сказать... И он второй раз «угостил» ремнём.
Не хотел об этом писать, но, как говорится, из песни слова не выбросишь.
Однако, это ещё не финал моей ранней любви. Через некоторое время, собирая орешки у речки, я наткнулся на подружку в кустах вместе с пастухом – взрослым парнем. Они возились в орешнике, сначала я подумал, что пастух насилует её, но вскоре понял, что она стонет не от обиды и боли...
Мне стало ужасно неприятно это.
Обезумев, промчался сломя голову мимо, как бизон, с шумом и криком. Кажется, даже наступил на них...
Я долго страдал, поняв, что она всё это время мной манипулировала, что я, глупый сосед, был для неё вроде тренировочной площадки. Подумал, может она иногда восполняла пробелы между пастухом и мной – зелёным пацаном...
С тех пор возненавидел подругу, избегал её. Это было не трудно. С ребятами мы целыми днями бегали в окрестностях, пропадали на речке, на болотах лазили по трясине, пробираясь к бетонным сооружениям – дотам, наследию военного прошлого этих.
Предоставленные полной свободе, мы с интересом познавали этот мир.
Вскоре и вовсе ужасное событие произошло в моей семье – не стало мамы...
Среди учебного года пришлось прервать учёбу, отцу продать недавно построенный дом, распродать животных, и мы навсегда покинули те места.
В памяти осталась эта история, как детская болезнь, отношения, которые и любовью ещё не назовёшь. «Жениху» было всего десять лет.
Где-то теперь наши «невесты»? Раскидало нас по огромной России...
Рогатка
Я забежал вперёд. Раньше я упомянул о рогатке.
Сделав её, я решил испытать в деле.
Крадучись вдоль плетня, по-над стенкой избы, я метился в воображаемые цели, представляя себя индейцем, стрелял по воробьям и сорокам. Не попадал, но был вполне доволен охотой.
И вот я крадусь с рогаткой, совершая настоящее «мужское» дело – охотясь на дичь, которая не желала быть подбитой. Вижу, Славик идёт домой от соседей, время обеда – проголодался, не удовлетворившись «жениными» куличами из песка…
Как настоящий индеец, я затаился за забором, прицелился из рогатки, ожидая «бледнолицего». И вот брат оказался в поле досягаемости моего «арбалета». Почти наугад выстрелил и, надо же случиться такой оказии, точно угодил камешком прямо в темечко, хотя расстояние было не меньше десяти метров.
Славка взревел, я бросился к нему, чувствуя свою вину. Увидел кровь на голове, стекающую к виску. Не думая о возможной взбучке, потащил брата домой.
Мама приложила к ранке тампон, выяснив между делом, что произошло. Я, как на духу, признал свою вину, за что получил подзатыльник, искренне прося прощения…