17 июля 2015 года. Жарким июльским днём я закончила вести экскурсию с российскими туристами. Усталость торопила поскорее очутиться дома и расслабиться после четырёх часов моих рассказов под палящим испанским солнцем. Я возвращалась домой от кафедрального собора, прячась в спасительную прохладу по теневой стороне знакомых улиц. Вожделенная мечта была одна – поскорее оказаться дома и прямиком под холодный душ. Тело благодарно отзывалось на мои мечтания и, неожиданно раздался звонок телефона.
Номер был странным и незнакомым. Приятный девичий голос поздоровался и вначале уверившись, что это я, та самая по имени и фамилии, что им нужна, произнёс на мой взгляд, странное – С Вами говорят из русского отдела английского радио БиБиСи. Наш радиоведущий Сева Новгородцев хотел бы взять у Вас интервью для прямого эфира. Вы свободны сейчас? От неожиданности услышанного, я как и большинство испанцев застопорилась ровно посередине тротуара и решила, что меня кто–то разыгрывает.
В голове проносилось со скоростью света – Где БиБиСи и где я, на разных концах планеты, и как они обо мне узнали, и что это я такое интересное знаю, что английскому радио так любопытно выспросить. И хотя, я уже имела опыт двух интервью, в съёмках фильма про любимую Валенсию с украинской и русской компанией, но на английскую русскоязычную арену я еще не выходила. На другом конце девичий голос заботливо прожурчал – Елена Юрьевна, Вы меня хорошо слышите? Держу марку и спокойно спрашиваю – А как вы меня нашли и почему я?
Барышня мило пропела – Нам Вас очень и очень порекомендовали. Ах, какие дифирамбы, на это меня не купишь. Ну раз так, думаю – А почему и бы и нет, пусть теперь и БиБиСи в мой арсенал добавится.
Спрашиваю – А что конкретно Вас интересует?
Барышня ответила так – Вчера в газетах вышла заметка, что в Испании, во время сиесты мэр города запрещает жителям шуметь с 14 до 17 часов, чтобы не мешали спать днем. Об этом и хотят меня пораспросить подробнее. Звучит немного странно на слух, и мне лично об этом мэре ничего не известно, я за всех мэров Испании ответить не могу. Вначале надо самой посмотреть написанное.
Отвечаю, что сейчас я в дороге, могла бы ответить через час, когда освобожусь. Девушка обрадованно согласилась и сказала, что обязательно перезвонит. Очутившись дома, я первым делом открыла компьютер, чтобы проверить запрашиваемую информацию, и нашла статью, и даже в разных газетах, об этом случае. Ничего особо удивительного лично для меня, да и для любого испанца, в них не было. Но, вероятно для англичан такое расточительство на дневной сон произвело фурор, поэтому выбор и пал на эту историю!
Да, действительно, в валенсийской автономии, в невысокой гористой местности, среди апельсиновых садов расположился небольшой поселок Адор. И проживает там всего лишь чуть более полутора тысяч жителей. Это такие знакомые нам всем местечки, где все друг друга знают досконально, и даже знают по именам внуков всех своих соседей, которых привозят на летний отдых к бабушкам–дедушкам. Конечно там, и во многочисленных подобных посёлках, местные фермеры с домочадцами сиесту свято уважают, и наверняка ещё со времен древних арабов, которые и основали этот городок более тысячи лет назад.
Уж сколько полемики было и есть по поводу этой пресловутой испанской сиесты. Не путать с фиестой! Фиеста это праздник по испански, хотя первое и второе роднит главное – праздное время препровождения. Сходство слов очевидно и различаются они между собой только первой буквой. Её величество Сиесту в Испании почитают и соблюдают веками, и не только жители, но и вся местная живность. Домашние собаки и кошки дневными часами тоже устраиваются в укромных уголках кто где, и дружно посапывают вместе с хозяевами.
И как её не соблюдать, когда к 14 часам дня термометр безжалостно указывает на отметку, ближе к 40 градусам, а ступать по раскалённому асфальту просто невозможно. И уж тем более нет ни одного трудолюбивого камикадзе, что отважился бы поработать в поле или в саду в эти дневные часы. Остаётся логически осмысленный выход – пересидеть часа два –три в прохладе дома, поспать после сытной валенсийской паэльи и душистой сангрии с фруктами, или уж на худой конец посмотреть пару сериалов. И чем ещё в деревне летом заняться? А мэр городка Адор, прямо как родной отец, сама заботливая любезность оказался, спасибо ему большое надо сказать.
Он издал распоряжение – рекомендацию, которое каждый день зачитывает полицейский по местному деревенскому радио, чтобы с 14 до 17 часов жители соблюдали тишину. Особенно это касается непоседливой шумной ребятни. У испанских детей (про взрослых даже не заикаюсь) такие зычные голоса, словно иерихонские трубы. Потому заботливый мэр и попросил, чтобы во время сиесты жители не включали на полную громкость телевизоры, утихомирили детей и внуков, и уважительно отнеслись бы к отдыху своих домочадцев и соседей. Тем более, что летом большинство окон в домах на теневой стороне, почти у всех нараспашку, ведь кто–то из фермеров ещё с шести утра наработался, теперь после обеда самое время и отдохнуть.
Исключение составляют лишь вездесущие цикады. Вот уж, от кого шума тем больше, чем жарче день, и никакие разумные указы мэра им не закон. У них свои шумовые нормы и крепкий дневной сон окружающих только добавляет ажиотажа стрекотать еще громче от радости, что вокруг воцарилась тишина. Ведь в это время никакая сельскохозяйственная техника и громкие посиделки местных жителей, не заглушают их ликующие песнопения, страстно возносимые испанской жаре и солнцу. Да и вообще они с древности почитаются как священные насекомые, им и оды посвящали, и драгоценности в виде цикад делали, и на монетах отливали, а французы так и балет посвятили. И в японских аниме они постоянно трещат без умолку. Даже сам Пелевин сделал цикаду одним из героев своего романа, и живут они долго до 17 лет.
А китайцы и буддисты так вообще считают, что это священный символ жизни и смерти, воплощения и развоплощения человека. И это потому, что цикады каждый год к зимней спячке под землю прячутся, а к лету, как птица Феникс опять возрождаются. Потому китайцы провожая своих близких в последний путь кладут цикаду на тело усопшего. Вот сколько почестей для этих певучих насекомых! Для самих цикад их громкое стрекотание это наверняка медитация на свой манер, и соблюдение тишины у них совсем не в почёте. И вероятно испанские жители так привыкли к их громкой стрекотне, что принимают её за колыбельную, это как всеобщий отбой – все ко сну, священная сиеста на носу!
Честно скажу, я только порадовалась за местных жителей, отличная практика, странно что БиБиСи в противовес испанцам увидел в этом пикантную новость. Ну, ладно, пусть позабавятся англичане, а я с ними побеседую.
Между тем, снова высветился знакомый номер телефона и та же барышня меня проинструктировала – Сева будет задавать наводящие вопросы, а Вам на них желательно отвечать поконкретнее, поскольку времени на интервью выделено не так много. И добавила, что наша беседа выйдет в прямом эфире, и мне сразу же дадут ссылку для её прослушивания.
– Теперь подождите минуточку, и Сева с вами свяжется, – подытожила барышня. Только теперь сердце моё на миг ёкнуло, я вздрогнула, и в голове пронеслось оправдательное моей же слабинке – Боже мой, удивительно всё–таки, сам легендарный Сева Новгородцев! Ведь не каждый день такие величины с тобой беседуют.
Это имя в 70–80х годах воспринималось в Советском Союзе с большим уважением, а у его многочисленных и активных фанатов, так и с придыханием в голосе. Сева в советские времена был какой–то период саксофонистом и руководителем известного вокально инструментального ансамбля «Добры молодцы». Это были те времена, когда новая музыкальная культура, просочившись с запада, только набирала у нас популярность. В 1977 году он эмигрировал в Англию и был несколько десятилетий бессменным известным ведущим русского отдела английского радио БиБиСи. Он же автор популярной музыкальной программы «Рок–посевы», снимался в эпизодах нескольких фильмов, кавалер Ордена Британской Империи и российской Интернет–премии, и плюс ещё автор нескольких книг.
Внешне Сева был благороден и притягателен, с выразительным тонким ликом и седыми кудрями до плеч. Впервые увидев фотографию Севы на обложке его очередной книги, в черном строгом смокинге и английском котелке, я отметила – Ну, настоящий джентельмен!– и только потом увидела такое же название книги. Из обрывочных воспоминаний о прошлом меня выбил завораживающий бодрый голос Севы. Поздоровавшись он спросил – Как обстоят дела в Испании, какая погода, – а потом задал этот злосчастный вопрос про сиесту и испанского мэра, мол правда ли это?
Я отвечала ему легко и бегло, с улыбкой тараторила о своём отношении к этому набившему оскомину мнению о послеобеденном испанском отдыхе. Не забыла упомянуть, что и в России и остальных странах Европы, фермеры тоже практиковали дневной сон. Ну, может и не по три часа, так у них и нет такой жары, как в Испании. Мы оба говорили раскованно и с удовольствием. В конце, почти прощаясь он немного смутил меня своим замечанием. Мне пришлось в короткий миг так быстро навести порядок в моих мыслях, чтобы не обидеть ведущего и не опростоволоситься самой. Случилось так, что в конце беседы, раскланиваясь друг с другом, и расхваливая испанские красоты, я пригласила его и в его лице всех англичан, приезжать почаще с визитами к нам в Испанию. И тут он, заинтересованно поблагодарив, спросил – А ведь у вас там наверное море холодное, купаться не комфортно.
Вот тут я зависла, и секунда моего замешательства до найденного ответа, показалась мне бесконечным путешествием в вечность. Столько штормовых идей проносилось в моей голове со скоростью света, тащивших за собой обиду, изумление, ужас, объяснение географического положения и смятение, и всё это за короткий миг. И вдруг само собой ответила следующее – Да мы же на жарком средиземноморье! У нас апельсины на улицах растут и финиковые пальмы, и жара сейчас под сорок, а вода в море почти тридцать. Приезжайте, не пожалеете!
Наверняка он понял свой промах и закончил простым и скомканным – Ах так, спасибо, спасибо. Разговор закончился, а моя голова взрывалась вопросами – Как же он мог не знать, что у нас Средиземное море, оно ведь всегда тёплое у побережья. И тут же возник вопрос, а как же интересно этот ляпсус с холодным морем, останется ли он в эфире, если он действительно прямой? Я рассказала сыну про интервью, но тогдашним двадцати пятилетним были неведомы кумиры нашего прошлого. Впрочем и Би–Би–Си для них не представляет особого интереса, а уж в эпоху интернета и подавно. Он действительно порадовался за меня и сказал, что с интересом послушает.
Прошла пара часов, потом ещё пара, я то и дело проверяла свой Фейсбук, а ссылку на эфир так и не присылали. И только вечером, наконец–то обнародовали адрес интервью. Я с внутренним дрожанием, нажала на звук записи с двенадцатой минуты, как мне указывали, и с удовольствием послушала себя и Севу.
– Достойно, очень достойно, – отметила я про себя. И вот мы движемся к заключению нашего разговора, и в итоге осталось только моё короткое приглашение в Испанию и Севино – Спасибо, спасибо. Про «холодное море» вырезали. Вот вам и прямой эфир. Зато я честно порадовалась за Севу, он как всегда был на высоте. Да мало ли чего все мы путаем в жизни, главное беседа была животрепещущей и всем в удовольствие. И оказалось что совсем просто беседовать со знаменитостями, они ведь тоже не Боги.
P.S. 2015–й год оказался последним в работе Севы Новгородцева на радио Би–Би–Си. Он закончил свою деятельность радиоведущего, когда ему было за семьдесят, а импозантности в его внешности только прибавилось, да и голос совсем не изменился, потом он уехал жить в Болгарию. А я и цикады так и поживаем на испанской земле.