— Чего у тебя рожа кислая такая? Почувствовал себя плохо во время молитвы в Йом-Кипур, что ли? Ты мне эти свои пацифистские размышления брось. Итак полярная ночь на дворе.
— В синагоге мне всегда становится плохо, кукла Лена. Плакать сразу начинаю. Поэтому я туда и не хожу. Да и нет у нас, в Новом Уренгое, синагоги.
— Э-эх, грудь моя силико-оновая! В чем же дело тогда?
— Да вот понять не могу — это уже писец или пока только первая ласточка, кукла Лена. Плюс к тому жопорукое руководство нашей компании, в лице нашего гендира, как обычно не вселяет оптимизма …
— А чего гендир то? Он вроде держится бодрячком.
— Да, вчерашняя речь нашего гендира была яркой по замыслам и обещаниям, кукла Лена. Но это несмотря на катастрофические итоги за истекший период, о которых руководитель нашей компании так и не упомянул из-за недостатка времени. А, может, и потому, что его пламенная речь была прервана аплодисментами, переходящими в авиации.
— Наш гендир, несомненно, психически болен. И, по всей видимости, тяжело, если не смертельно. Но все сотрудники компании с этим уже давно смирились. Так что и ты должен взять себя в руки. А то, глядя на тебя, так и хочется сказать:
— Моня, ты что-то очень плохо выглядишь. Думай лучше, Моня!
Возможность переводить деньги мне на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю, у тебя еще осталась, я надеюсь?
— Такая возможность слава Богу, у меня есть, кукла Лена. Так что позвони своей маме и скажи ей, чтобы она там, в деревне под Рузой, не волновалась так. А вот если бы у меня такой возможности не было — то я уже давно повесился.
— А ты не врешь?
— Я всегда по вторникам говорю только правду, кукла Лена. Это в остальные дни, увы, порой пытаюсь ввести тебя в заблуждение. Так что не сомневайся.
— Ну вот видишь! Я рада, что ты не только глубоко чужд самой идее собственного смертоубийства, но и наоборот — полон осторожного оптимизма. А про твои мысли, пусть даже в чем-то справедливые, о повешении я маме говорить не буду.
— Чтобы не вселять в пожилого человека необоснованные надежды без должных на это оснований? Да, кукла Лена, я действительно еще не утратил способности смеяться как дети (см. картинку над текстом).
Но финансовое положение нашей компании, и его коммерческого директора в моем лице, действительно непростое.
— А вот я в тебя верю. И как твоя содержанка, и как твоя секретарша. Хотя, поначалу, ты действительно не внушал надежды. Не зря же наша главный бухгалтер всё время про тебя говорит: «Не так страшен этот старый черт, как эта его сисястая малютка».
Слушай, а давай, для поднятия твоего настроения, в «ТЦ «Ямал» съездим? Ну правда, сегодня и моё психологическое состояние требует посещения Торгового Центра. Прям такой стресс по мне прошел на тебя глядя, блин! А в «Ямал» меня повезешь — думаю постепенно отпустит. После посещение третьего магазинчика.
— И начнем мы посещения ТЦ «Ямал» с покупки тебе нового бюстгальтера, кукла Лена. С учетом того, что груди твои хоть и действительно пышные, тут наша главбух права, но нет в них ни капли силикона.
— Как говорит моя мама:
— Лучше неожиданных подарков от мужчины, доченька, могут быть только неожиданные денежные переводы от него же. Постарайся донести эту, в сущности такую простую и понятную мысль, до своего нехристя пожалуйста. А то у нас тут, в деревне под Рузой, пора уже дрова на зиму закупать. А иначе мы с твоим сыном Антошкой замерзнем тут. Как цуцики в Европе какой-нибудь, прости Господи.
Вот что ты лыбишься?
— Я скажу, чтобы тебе выдали премию за ударный труд за истекший период, кукла Лена. Наш гендир этот приказ подпишет, я уверен. Так что на твою карточку «Мир», которая находится у твоей мамы, деньги на покупку дров скоро поступят. Так ей и передай, когда о моих мыслях о повешении говорить не будешь.
— Да? А хочешь, я себе в сосок пирсинг вставлю? Ну, раз уж у меня в груди нет силикона. Интересно, что тогда главная бухгалтерша скажет.
— Нет, кукла Лена, не хочу. Меня твои соски и так вполне устраивают. Да и силикон тебе совсем не нужен. Уж на что наша главный бухгалтер к тебе строга, а и она это может подтвердить …