Рабочая утопия.
Павлик валялся на кровати с книгой, отец с матерью у себя в комнате. А сами говорили, - либерализм. Освободились от цифрового гнета.
Оля смотрела на экран телевизора, - сдох.
- не то слово. только город. отменилась цифра и той заполнение.
Многие в стране не верили тому, что случилось. Искусственный интеллект разрушил уклад страны. Все были свободны от цифры. Разве только рабочий софт для торговли и дел в стране. Многие влюбились в софт, и говорили, какой красивый софт для работы, всю жизнь можно работать в нём.
А ведь Анатолий и Оля давно видели культовую систему, и с удовольствием работали в программах. И тут Linux со свободным софтом, интеллект туда полез, и приобщил к работе, убил игры, конфликты, и дал людям эстетику работы. Даже педагоги с головой погрузились в программы для обучения. Эстетика работы стала доминировать.
В одной квартире, живёт мужчина старшего возраста, писатель. Тот любовался редактором, и писал рассказ.
- сейчас напишу такое, потом станут больше читать!
Так стало со всеми кто работает, и чем увлечён. Погрузились с головой. Игр нет, поделом, работа превыше всего. Софт стал красивым, и люди захотели работать. Кто же работал языком, увидел что на ноутбуках софт стал симпатичным, и отвлеклись от разговоров, и стали вести блоги в интернете. Многие читали и переписывались. И никто не хотел отвлекаться.
В столице поговаривали, ну вот, не до музеев, театров и кино с музыкой. У того-то софта нет на устройствах.
Живут в авторитетной стране. Авторитетные компании. Авторитетные брэнды. Авторитетные телекомпании были. Обрушилось всё с цифровым рабством. Все те брэнды вызывали зависимость. А тут либерализм наступил, культурный. И начался цифровой тоталитаризм, и увлеклись работой.
Через несколько дней кое-как пришли в себя в новом мире. Всё работало. Люди работают. Но вот прежний мир, мир кино, игр, музыки и телевидения — исчез. ИИ убил скорее не творческую деятельность, скорее повестку общества, о которой много лет «далдычат» в Америке и на Западе.
Одним днём компания друзей шла со школы, и осматривались по сторонам. Люди не смотрели в смартфоны, они опустели после того, как искусственный интеллект стёр все развлечения.
- смотри, отвлеклись от «смартов»! - говорил Антон
- нам хорошо, рисуем, те только работают. попадалово. ныть будут, нечего блин делать.
Искусственный интеллект даже не предлагал ничего нового пользователям. Лишь улучшал софт для устройств. Он захватил мир. Частично. Люди понимали. Попали под рабство цифрового интеллекта, который запретил развлекаться. Только учиться.
Школьники с удовольствием учились, софт для школьных ноутбуков стал красивым, и многие ходили в школу с удовольствием. Кто работал с торговлей, не отвлекался от экрана устройств, дизайн программ тянул к себе. Кто делал документы, не отвлекался от дел. Все работали.
Либерализм, который помог отвлечься от того, что называется — повестка общества. Вот, делаю то, что не устраивает, смотрите, купите у меня игру. Так было много лет в США, и они многим странам предлагали участвовать в том, что никого не устраивало в той форме, как говорили. А тут того не стало, и игры обесценились, и стали ненужными. И все занимались своими привычными делами.
Правда в ряде стран, когда отменилось цифровое потребление, взбунтовались и перевернули свои города так, даже власти стран испугались того, как интеллект уничтожил все развлечения. По ряду стран прошлись гражданские неповиновения, кричали, хотим играть, когда на самом деле выпускали пар против своей деятельности. Работа оказалась некомфортной.
А тут Россия, страна контраста и наций, попали под цифровое рабство, которому радовались, искусственный интеллект улучшил работу в стране, и многие радовались собственной работе.