Несколько лет назад я стал невольным свидетелем разговора двух женщин у нашего подъезда. Хотя, если быть предельно точным, то собеседниц было трое. Но чтобы все стало ясным, я начну рассказ с подробного описания всех действующих лиц.
Мария Ивановна живет в доме давно. Я часто видел ее в окно, когда она прогуливала своего внука, которого ей подбросили «на пятидневку». Внука ей передали на воспитание еще с первого класса, объяснив тем, что здесь школа рядом, и это самое главное для ребенка. И вот уже четыре года внук живет у нее, а частенько и на выходные его стараются оставить у бабушки. Родители мальчика приезжали редко и передавали дитятко с рук на руки прямо у подъезда, даже не поднимаясь в квартиру. Так что Мария Ивановна была и бабушкой и мамой, что очень часто случается у работающих родителей. Что-то еще сказать про эту женщину я не могу, просто не знаю. Ну - может быть только то, что ее работой стало воспитание внука. Второе действующее лицо моего рассказа, Лидия Петровна тоже давно живет в нашем подъезде. Но про нее я могу сказать еще меньше. Просто нормальная обычная женщина, но живет одна, и ее история мне неизвестна.
И вот две соседки стояли у подъезда и беседовали о своих текущих жизненных делах, о ближайшем магазине с очень мудреным названием и очень странным ассортиментом продуктов, о дворе и дворниках, об отоплении, которое в этом году снова не торопятся включать. И Мария Ивановна рассказала, что купила билеты в цирк, и завтра поведет туда внука и его школьного приятеля.
И в этот момент к ним подошла женщина, о которой нужно сказать совершенно другие слова. Зовут ее Зиночка. Да-да, просто Зиночка, хотя она ровесница этим женщинам. Зиночке на роду было написано жить в большой коммунальной квартире с длинным полутемным коридором и общей кухней. Вот там она была бы на своем месте, знала бы все обо всех и говорила на кухне беспрерывно с утро до ночи. Но к ее глубокому огорчению, таких квартир осталось мало. И живет она в другом конце дома, кажется в своей однушке. Впрочем – скорее она живет у подъезда, где ее можно встретить в любое время. И всегда кто-то находится с ней рядом, и беседа может тянуться до бесконечности. И вот наша несравненная Зиночка подрулила к разговору Марии Ивановны и Лидии Петровны и как раз вовремя. Услышав про цирк, Зиночка возмутилась, и сообщила, что завтра будет очень важный праздник, и в этот день нужно обязательно пойти в церковь. Иначе никак нельзя. Мария Ивановна даже и слушать не стала про церковь, у нее намечена поездка с двумя мальчишками и, мол, хватит молоть ерунду.
А вот Лидия Петровна как то затихла, призадумалась и призналась, что была последний раз в церкви очень давно. И ей понравилось, что было много людей, мерцание свечек и пение хора. Ну – так обязательно надо сходить, ведь праздник-то какой, заверещала Зиночка. На этом, собственно, мое вынужденное подслушивание у подъезда было закончено, и я отправился по своим делам.
Продолжение истории я узнал позднее и уже от других людей, поэтому ручаться за подробности не буду. А произошло следующее. Мария Ивановна на следующий день свозила ребят в цирк, представление была красочное и веселое, понравилось и детям и самой Марии Ивановне. Ребята были счастливы, да и она получила удовольствие. Смеялась проделкам клоуна, замирала от страха, глядя на воздушных акробатов, и поила ребят соком в буфете во время антракта. Вся компания осталась довольна походом в цирк. И это праздничное настроение запомнилось им надолго.
А Лидия Петровна к вечеру встретилась с Зиночкой, и они вместе отправились к определенному часу в церковь. Церковь эта стоит несколько на отшибе и дорога к ней открытая и весьма пустынная. Служба была длинная, Лидия Петровна стояла в толпе народа, людей было много, но каждый был сам по себе. Она попыталась что-то спросить у какой-то женщины, но та недовольно пробурчала в ответ нечто неопределенное. Сильный запах ладана наполнял помещение. Поп в желтых одеяниях бормотал непонятные слова, все кланялись и крестились. Лидия Петровна старалась все делать как окружающие ее люди, крестилась, кланялась и ожидала, скоро ли служба закончится. В церкви было жарко и душно, пальто она расстегнула, но снять шерстяной платок с головы постеснялась, ведь все женщины были с покрытыми головами. Лидия Петровна вспотела, от запаха ладана дышалось ей тяжело, и она обрадовалась, когда Зиночка потянула ее за рукав, сообщив, что служба закончена.
На улице было холодно, дул ледяной ветер, но застегивать пальто Лидия Петровна не торопилась, глубоко дышала осенним воздухом, который казался ей особенно свежим и чистым после церковного, насыщенного специфическими запахами. Потом почувствовала, что замерзла, укуталась поплотнее, и стала торопить Зиночку идти побыстрее. А Зиночка как раз не торопилась, она восторгалась церковью, песнопениями, как батюшка красиво вел службу, и все пыталась втянуть в разговор редких попутчиков.
Потом Лидия Петровна долго болела, кашляла, ходила по поликлиникам. Получается, что она простудилась в тот самый вечер, по дороге из церкви. И она и Мария Ивановна посчитали виновной в этом неугомонную Зиночку, с таким натиском заставившую Лидию Петровну пойти на службу.
И вот, подходя к дому, я снова увидел знакомую картину. Мария Ивановна сидит у подъезда на лавочке и беседует с Лидией Петровной, и вдруг – вы уже поняли – к ним подплывает вездесущая Зиночка. Как же дружно обе женщины «шуганули» её от подъезда. Иди-иди, твоей болтовни уже наслушались, не мешай нам. И Зиночка затрусила прочь с видом несправедливо обиженной мадонны, и понеслась к другому концу дома, ловить для своих разговоров очередную жертву.