Мои женщины. Ноябрь 1964. Я разочарован.
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
Иллюстрация из сети Интернет: Мисс октябрь «Плейбоя» 1964 года. Rosemarie Hillcrest (псевдоним). Фото-модель родом из Великобритании родилась 05.01.1943 г. Рост 168 см, вес 66 кг. Занимает 28 564 место в пользовательском рейтинге «мисс Плейбоя» в сети Интернет. Знак зодиака – Козерог. Грудь натуральная, размер 41F. Цвет глаз карий. Цвет волос блонд. Тату нет. Талия соответствует ИМТ 25, бёдра – ИМТ 38. «Ей принадлежит честь иметь самые большие размеры груди среди всех подружек Плейбоя на сегодняшний день. После своего появления в Playboy Хиллкрест служила мировым судьей в Англии, а позже переехала в Северный Уэльс со своим ныне покойным мужем. С 2006 года она руководит фирмой по связям с общественностью из своего дома».
Осенние каникулы в школе в учебном 1964-1965 году по расписанию начались в четверг 5 ноября и закончились в понедельник 9 ноября. При этом два дня каникул были «съедены» подготовкой и участием в праздничной демонстрации 7 ноября. Поэтому полноценно отдохнуть от школы я мог только в первый день осенних каникул, когда я просто спал и кушал, кушал и спал на радость маме, и 8-го ноября, когда мне предоставили полную свободу действий. Вот в это-то воскресенье и случились мои самые интересные приключения…
Во первых утром в моей спальне-школьном кабинете вдруг появился мой старший брат Юра и на моём рабочем столе начал воровато сооружать какое-то странное устройство из вертикальной платы на горизонтальной фанерной подставке, на которой были смонтированы катушки, трансформатор, какие-то радиодетали, провода и даже маленький «голый» динамик, похожий на тарелку локатора. На мой вопрос: «Что это? Что ты делаешь?» Юра только шикнул на меня, приказал молчать и не вмешиваться.
Через несколько минут из динамика раздался сначала шорох, потом громкий скрежет, а потом какое-то шипение и характерные радиопомехи, которые часто издавал наш телевизор «Рекорд». Наш папа был в сарае и ухаживал там за двумя овечками, ярочками, которые мы купили в колхозе ещё летом на откорм. Мама стирала бельё в стиральной машинке в умывальнике и шум машинки заглушал ей наши звуки. Юра лихорадочно покрутил что-то в радиоприёмнике, и я вдруг услышал сквозь помехи голос нашего соседа, юркиного друга детства Мишки Изотина. Его окна были через улицу напротив нашего окна.
Мишка Изотин размеренным голосом говорил в свой микрофон, а мы с Юрой с восторгом слышали его голос…
- Алло, алло, - говорил Мишка Изотин по радио. – Говорит радиостанция имени Белинского. Как меня слышно? Приём, приём.
- Алло, алло, - таким же размеренным голосом, волнуясь, ответил мой брат Юра в обычный телефонный микрофон, только отрезанный от телефонной трубки. – Слышу вас хорошо. Приём.
Юра щёлкнул большим металлическим тумблером, и Мишка Изотин радостно произнёс…
- Я тоже тебя слышу! Слышу хорошо. Приём!
- И я тебя слышу! – тоже радостно ответил Юра, не прибавляя слова – «приём» и «алло».
Так они ещё несколько раз обменялись тем, что «хорошо друг друга слышат», но на большее их почему-то не хватило. Мало того, они вскоре отключились их эфира и начали в окна подавать друг другу знаки, а потом кричать их форточек друг другу, что слышно было очень хорошо…
Я, затаив дыхание и не проронив ни слова, следил за действиями моего старшего брата Юры, а он, свернув провода и завернув детекторный радиоприёмник в старую свою рубаху, строго взял с меня слово, что я никогда и никому не расскажу, что видел и слышал. Я поклялся самой страшной пацанской клятвой, что буду молчать, как могила…
- Да чтоб мне больше воли не видать! Во! Зуб даю! – вскричал я в восторге и ногтем большого пальца звонко поддел передний зуб. – А что это такое?
- Это детекторный приёмник, - важно ответил Юра. – Мы их тайно сделали по чертежам из твоего журнала «Юный техник» на уроках труда и машиноведения.
- Только ты, Сашок, молчок! Никому не говори, что мы с Мишкой имеет такие приёмопередатчики. Приёмники делать можно, а вот передатчики – нет. Запрещено.
- Зато мы с Мишкой теперь можем переговариваться друг с другом, не выходя из дома, - гордо сказал Юра. – Сашка Федунец тоже захотел было, но потом испугался, не стал. Сашка Азаров – тоже. Говорит, что отец или мать увидят – будут категорически против. Шурик Сидоров вообще отказался от радиопередатчика. У него отец очень строгий.
- А папа и мама как на это посмотрят? – спросил я старшего брата.
- В мы им пока ничего не скажем и не покажем, - сказал просто Юра. – Спрячем приёмник и будем его использовать только в крайних случаях.
- В каких?
- Ну, не знаю. Если что-то случится, например, и надо будет срочно сообщить какую-то новость. Ясно?!
- Ну, тогда да, - согласился я и со жгучим любопытством захотел взглянуть на устройство этого детекторного приёмника из моего журнала «Юный техник». Вот, оказывается, куда исчез один из моих журналов!
Я немного подумал и решил, что Юрка спрятал свой детекторный приёмник в прореху в задней обивке дивана, на котором он спал в большой комнате нашего дома. Во-первых, там был его тайник с картинками голых женщин. Во-вторых, он, когда сидел с папой на диване и смотрел телевизор, мог спиной чувствовать свою коробку тайника. В-третьих… Больше юркиных тайников я не знал.
Я еле-еле дождался случая, когда остался дома один. Для этого я даже притворился чуть-чуть заболевшим и моя мама заботливо уложила меня на мой диванчик, подоткнув под мои боки тёплое ватное красное атласное одеяло в пододеяльнике. Не жизнь, а лафа! Лафа – это удача, что-то удачное, хорошее, приятное. Лафа – это беззаботная жизнь, удовольствие, отдых, праздник, счастье. Лафа – это везение, выгода. Лафа – это то же самое, что кайф, ништяк, пруха, фарт, малина, лучше не надо...
Я сначала чуть-чуть поблаженствовал в одиночестве и тишине, прислушался к внешним звукам и внутренним голосам моих друзей и наставников, а потом крадучись поспешил к юркиной прорехе в обивке его дивана. Там был тот самый детекторный приёмник, завёрнутый в старую юркину рубашку.
Никакой это не был детекторный приёмник! Это был настоящий транзисторный радиоприёмник и радиопередатчик в одном исполнении! Тут, в рубашке, был и тетрадный листок со схемой приёмника. Батарея на 4,5 В, выключатель, динамик, переменный резистор, три транзистора, диод, колебательный контур, конденсатор переменной ёмкости и антенна.
Ферритовый стержень Мишка Изотин и Юрка, наверное, вытащили из какого-то старого радиоприёмника. Они намотали на него фантик от конфеты и намотали три слоя тонкой медной проволоки. Все детали схемы радиоприёмника они смонтировали на фанерке. В качестве опор радиодеталей они использовали обрезки толстой медной проволоки, которые воткнули в фанерку в нужных местах. В качестве контактов они использовали обрезки от крышки консервной банки, которые тоже «прикнопили» заклёпками к фанерке. Ферритовый стержень с катушками они прикрепили к фанерке хомутами из жести. Между медными стойками они припаяли радиодетали, а затем все элементы схемы соединили на пайке тонкими медными проводами в красной изоляции. Отдельно на фанерке был прикреплён динамик, похожий на маленький локатор. Батарейку они прикрепили к фанерке синей изолентой. С краю фанерки был привинчен большой штырьковый выключатель. Отдельно в юркиной рубашке лежал телефонный наушник-микрофон с проводами. Этот радиоприёмник показался мне самым красивым из тех, которые я видел…
Зачарованный и отрешённый от всего мира, я невольно протянул руку и включил выключатель. Приёмник зашипел и молчал. Я покрутил одно колёсико на переменном резисторе, другое – на переменном конденсаторе. Ничего… Тогда я потрогал и пошевелил красные соединительные провода, контакты, транзисторы, диод. Ничего, только шипит и всё… Тогда я вовсе потряс фанерку радиоприёмника и вдруг из динамика громко, на весь дом, заиграла музыка…
От испуга я не просто выронил фанерку радиоприёмника, а бросил её на диван. «Детекторный приёмник» брякнулся на диван и замолчал. Я его выключил, потом снова включил, но он даже не шипел… С бешено бьющимся сердцем я быстро завернул юркин радиоприёмник в его старую рубашку и попытался засунуть всё это в прореху дивана. Я во что-то упёрся.
Не глядя, я сунул руку в прореху и нащупал там какой-то журнал. Это оказался номер американского журнала «Плейбой» за октябрь 1963 года. Сразу же юркина рубаха с его радиоприёмником выпала из моего сознания, потому что с обложки журнала «Плейбой» на меня лукаво смотрел огромный женский глаз с карим зрачком. Глаз был с длинными подведёнными тушью ресницами, с серебристыми тенями на верхнем веке и со «стрелкой» в уголке газа. Бровка над глазом была прямая, густая, стреловидная. Всё остальное пространство части лица вокруг глаза заполняли волны густых карих волос. Был только глаз и этот глаз меня манил внутрь журнала «Плейбой» стоимостью 75 американских центов за октябрь 1964 года. Забыв обо всём на свете, поддавшись магии этого глаза и взгляда, я открыл обложку журнала и тут же, как по волшебству, оказался в чужом мире…
Я листал страницы журнала «Плейбой», смотрел картинки, рекламу и рисунки. Я пытался прочитать или угадать подписи к картинкам и фотографиям. Я вглядывался в подробности рисунков и мне казалось, что я слышу мужские и женские голоса, шумы, рёв машин, звон бокалов, звуки рок-н-рольной музыки, ощущаю запахи табака, вина, духов, кожи ботинок и ремней. Я был в том миру, в миру западной культуры, рекламы, идеологии…
С обратной стороны октябрьского номера американского журнала «Плейбой» на меня вопросительно-укоризненно взглянул какой-то мужик в клетчатой рубахе, которую он то ли застёгивал, то ли расстёгивал. За ним, как бы в розовом тумане, просвечивалось лукаво улыбающееся лицо той самой молодой женщины, глаз которой был на обложке. Приподняв бровь и сморщив лоб, мужик как бы спрашивал меня: «Ты сюда по делу или как?».
На первом листе журнала была уже реклама каких-то мужских духов или одеколона «Вy George». На следующей странице смеющаяся женщина давала прикурить какому-то мужику с теннисной ракеткой (реклама сигарет). На следующих страницах шла какая-то скучная статья редакторов журнала «Плейбой». Потом опять реклама каких-то носков для конной охоты или скачек. Потом снова реклама остроносых мужских туфель со шнурками.
На следующих страницах, вперемежку с рекламой лосьонов, сигарет и водки «Smirnoff», были напечатаны письма читателей в журнал «Плейбой». Я их, естественно, не читал, пропускал и смотрел только на полуголых молодых женщин, полулежащих на одиноких островах с одной пальмой в тихом предвечернем море, но с подносами, уставленными бокалами и бутылками с водкой и виски. Женщины были одеты в прозрачные ночные рубашки с тонкими бретельками…
Потом была реклама огромной книги-альбома «Тутанхамон» с описанием сокровищ этого древнеегипетского фараона. Следом реклама какого-то певца в стиле Элвиса Пресли. А затем фотореклама полуобнажённого «качка» с рельефными бицепсами, трицепсами и напряжёнными грудными мышцами, который рекламировал узкие тесные серые брючки с отутюженной «стрелкой». Эта картинка была наиболее замусолена пальцами читателей (или читательниц) этого журнала…
Потом опять американские сигареты, грампластинки, рок-группы, певцы, певицы, танцовщицы, пиджаки, рубашки, брюки, ботинки, легковые машины, водка, ружья, часы, радиоприёмники, маленькие телевизоры, мужские сумки, кошельки, тапки, бравые «капитаны Америка», опять виски и даже фото инструкция, как правильно стоя надевать брюки, чтобы они не запачкались и не помялись.
И вдруг, когда я уже заскучал от этой всякой чёрно-белой и серой рекламы, на очередной странице на меня в пол-оборота со спины опять взглянула цветная обнажённая по пояс «прекрасная незнакомка». Она стояла где-то у камина, опершись правым локоточком на каминную полку с цветами, с обнажённой спиной и грудью, и резко обернулась ко мне лицом.
Знакомые по обложке карие густые локоны закрывали полностью лоб «незнакомки», под которыми ярко и смешливо светились огромные, чётко очерченные глаза. Правое плечико она кокетливо подняла вверх к подбородку, отчего её подмышка и весь правый бок был открыт, открывая чуть опустившуюся правую грудь с острой пипкой соска.
«Незнакомка» лукаво и в то же время несколько настороженно слегка улыбалась мне и как бы пригашала смотреть журнал дальше, что я немедленно и сделал, пытаясь унять внезапно возникшую дрожь нетерпения во всём теле, особенно в руках.
Да! Забыл сказать, что на уровне груди по спине «незнакомки» проходила светлая полоска кожи, а вся остальная часть спины, плеч, рук, боков были покрыты лёгким «бежевым» загаром. Ложбинка на её спине меня неожиданно взволновала…
На следующей странице журнала была информация о предыдущих выпусках с маленькими по размеру фотографиями обложек и бланком подписки на журнал «Плейбой». Вот к чему призывала эта «незнакомка»!
Потом опять пошли серые фото и реклама, только теперь к сигаретам добавились шины и подшипники для легковых гоночных автомобилей. Потом опять брюки, туфли, шляпы, кофты, виски, лосьоны, сигареты, трубки для курения табака, мужские духи для приманки женщин, мотороллеры, легковые двухместные машины, бренди, проигрыватели пластинок, фильмоскопы.
Я терпеливо перелистывал страницы журнала «Плейбой», с трепетом ожидая внезапного появления глазастой «незнакомки», но вместо неё увидел большую статью о Кассиусе Клее – выдающемся американском боксёре-профессионале Мухаммеде Али. На фото он пил бразильский кофе…
На следующей странице теперь уже незнакомая блондинка в платье, пьяно склонив голову в сторону партнёра по рекламе, чокалась с ним бокалами с мартини. Её взгляд, устремлённый снизу вверх, и улыбка обещали много тому, кто стоял за кадром, но щедро угощал мартини блондинку.
Потом я уже не смотрел и не пытался прочитать подписи под картинками и фото с рекламой. Надоело. Всё одно и то же, даже если вместо людей чучела птиц в смокингах. Купи, купи, купи! Пей, кури, пробуй! И будет тебе «щастье»!
На среднем развороте восторженная пара: он её кружит, а она летает вокруг него в платье и толстых шерстяных чулочках на босу ногу. Оба счастливо смеются и позируют на фотокамеру. Кстати, на следующей фоторекламе чья-то рука держит веером цветные приватные, то есть полу интимные, фотографии лежащих на диване полуодетых женщин с мужчинами над ними. Девиз рекламы «Psst, monsieur».
Далее в журнале «Плейбой» пошли всякие рассказы с иллюстрациями, на которых обязательно были полуобнажённые женщины с голыми «грудями». Затем рисунки могильных памятников с шутливыми украшениями и эпитафиями. Потом опять скучная реклама для скучных мужиков, одетых либо как «лондонские денди», либо как Джеймс Бонд.
А потом на меня взглянула «опытным» взглядом какая-то пышноволосая огромноглазая незнакомая молодая женщина. С замиранием сердца я перевернул страницу.
Статья с фотографиями рассказывала о жизни в Англии белокурой красавицы, о том, как она счастлива со своим бойфрендом, какой у неё старинный дом, хозяйство, лошадь-пони в стойле. А потом опять вдруг она предстала передо мной полностью в полный рост – обнажённой, с огромной тяжёлой грудью, гибкой «гитарообразной» талией и крутыми широкими бёдрами.
У этой женщины была огромная пышная взбитая «шапка» белокурых волос с красивыми крупными локонами. Её лицо было несколько продолговатое, почти «прямоугольное», с красивым овальным подбородком и выпуклыми щёчками. Она была красива, но в обнажённом виде несколько насторожена.
Она стояла, игриво и гибко изгибая тело, опираясь левой рукой на полку обогревателя и скрестив левую ножку так, чтобы как бы прикрыть своё «сокровенное тайное место». Женщина была одета в узкие домашние полупрозрачные ажурные трусики, которые узкой лентой пересекали её бёдра и прикрывали просвечивающееся тёмное местечко её писачки. Но не это приковывало мой взгляд…
Две большие тяжёлые груди, тесно прижатые друг к другу, висели двумя «сиськами» на её груди. Левая сиська лежала на согнутом локте левой руки. Правую сиську женщина гладила сверху правой ладонью. На обеих сиськах бежевым цветом выделялись два круглых пятна вокруг маленьких сосков. Это были настоящие груди! Те самые, от которых некоторые ребята в нашем классе приходили в восторг и восхищение…
Меня же восхитил «гитарный» изгиб талии и бёдер этой настороженной красивой белокурой женщины. Она была красива в своём откровенно обнажённом, но «скромном» наряде. Она не выглядела вульгарно или как-то неприятно, наоборот, она была очень привлекательна, но без того утробного волнения и щекотания внизу живота, которое обычно происходило от взгляда на другие иные картинки обнажённых девушек и женщин.
Лицо этой женщины было очень милым, даже красивым. Голубые глаза, дугой вскинутые бровки, пушистые ресницы. Чуть курносый, но милый носик. Очень красивые тонкие губки с чётко очерченными краями и уголками губ, приподнятыми в умной, внимательной и достойной улыбке. Мне она очень понравилась.
Особенно понравился мне маленький белый атласный бантик сверху просвечивающегося сквозь ажурную ткань трусиков тёмного «сокровенного тайного места» этой женщины. Как оказалось, это была «Мисс октябрь 1964 года» журнала «Плейбой» - Rosemarie Hillcrest.
Далее в журнале были напечатаны фривольные рассказы о вечеринках американских бизнесменов, чиновников, богатеев с неизменными пьяными оргиями, обнажёнными женщинами, вином, сигарами, кутежом, музыкой, пьянкой, словом, «красивая американская жизнь». На одной картинке-иллюстрации даже был нарисован «почивший в бозе» мужик на райском облаке, который мысленно обнажает догола поющую на соседнем облачке «ангелицу»…
Потом опять реклама, реклама, фривольные рисунки-шутки для «плейбоев» - играющих парней в компании с полуголыми пьющими девицами. В одной из сексуальных игр парни переоделись в римских патрициев и военачальников, а компанию им составляет царица Клеопатра с голой пышной грудью. На другом фото плейбои играют в ковбоев, причём голые девушки изображают тёлок, а полуголый ковбой в ковбойской шляпе – ковбоя с длинной плетью в руке. Всё это в городской квартире и в присутствии других женщин, которые за этим наблюдают.
Мне только одна картинка понравилась своим специфическим юмором: двое лезут вверх по крутому склону горы, впереди девушка, позади мужчина. Мужчина срывается со склона и пытается зацепиться альпенштоком за пояс штанов девушки, но крюком альпенштока только напрочь стягивает вниз штаны девушки и она остаётся с голой попой. Лицо у цепляющейся за скалы девушки с соответствующим изумлённо-испуганным выражением, а мужик, несмотря на то, что падает, доволен…
На следующем традиционном рисунке-картинке в журнале «Плейбой» талантливо тонкой акварелью нарисована прекрасная полуголая девушка в тесных коротеньких брючках, сидящая на коленях перед тыквой, из которой она вырезает маску на праздник Хэллоуин. Естественно, она кокетничает, строит глазки, выгибает спинку так, чтобы из за предплечья выглядывала её островерхая грудка. Её шикарно нарисованные волосы составляют очень красивую причёску с густой чёлкой на лбу и распущенной по голой спине косой, украшенной большим сиреневым бантом. Ножки нарисованной красавицы поджаты под округлую попу и тоже очень красивы, потому что с маленькими вытянутыми в струнку ступнями. Классный рисунок!
А далее в журнале репортаж со снимками о девушках, которые присылали в редакцию журнала «Плейбой» свои фото для публикации. Кто-то из девушке в купальниках, кто-то в одежде, но все с обнажённой грудью и «разнокалиберными сисечками». Почти все с причёсками и уложенными волосами, красивые или очень симпатичные. Все завлекательно смотрят, а одна вовсе голая (только рукой прикрывает своё «сокровенное тайное место») и глядит уверенно, своевольно, приглашающе. Всё обычно и, увы, привычно…
Остаток журнала заканчивается всё той же надоевшей рекламой и фривольными картинками, совершенно чуждыми мне и нашему образу жизни. Я их смотрел уже без интереса. Мне было уже немного противно видеть их повторяющуюся нудную пошлую эротику.
Я ещё несколько более внимательно посмотрел на американский комикс о каком-то гангстере с сигарой в улыбающихся белых зубах с многозарядным помповым ружьём и испуганной сексуальной блондинкой в придачу. Они заходят в оружейный магазин и хозяин магазина – усатый мачо – начинает показывать блондинке разное оружие и пристаёт к ней, прижимается, шепчет ей на ушко, тискает её. Гангстер и мачо ссорятся, стреляют друг в друга, а блондинка тем временем видит на манекене прозрачное сексуальное бельё и платье, и, под «шумок» пальбы и стрельбы, сексуально переодевается, оставляя своё платье на манекене. Америка…
На задней странице обложки бравый шотландский дирижёр с длинной палкой-посохом шагает в костюме с клетчатым шерстяным плащом-накидкой, перевязью, красным мундиром и клетчатой юбкой, в белых гетрах, в башмаках с помпончиками и пышной шапкой с белым пушистым страусовым пером. Welcome Scotch The World Over! «White Label».
Я даже не стал ещё раз смотреть «голые» фотографии. Всё моё напряжение и возбуждение почему-то кончилось и мне даже стало неприятно, что я смотрел этот журнал и потратил на него столько времени. Из других комнат уже слышались звуки открываемой входной двери в наш дом, поэтому я поспешно вложил юркин журнал «Плейбой» в прореху в диване и туда же сунул его неработающий «детекторный приёмник». Я разочаровался…
Пришли папа и мама, пришёл Юра. Мы поужинали, посмотрели по телевизору вечерние новости и в 21:30 - «КВН-64», а потом я с лёгким сердцем лёг спать. На границе сна и полусна ко мне явилась моя Фея красоты и страсти в образе той самой пышногрудой белокурой «Мисс октябрь 1964 года» - Розамарии Хилкрест.
- Ну, что? – спросила меня Розамария. – Успокоился? Или наоборот? Ты этого хотел? Получи!
Она покачала своими тяжёлыми сиськами, насмешливо взглянула на меня своими карими глазами и усмехнулась точь в точь как усмехается Валя Антипова. Более того, её лицо как-то сразу изменилось, и на меня смотрела сама Валентина, только её лицо и взгляд были взрослыми.
- Ты что молчишь? – нетерпеливо спросила меня Розамария-Валентина. – Не нравлюсь? Смотри! Смотри, пока я добрая.
Она опять качнула своими грудями, и они упруго заколебались. Я вяло подумал, что у Валентины грудки ещё не такие, что они маленькие, красивые, остроносые, с пупрышками сосочков. От этой мысли я немедленно взволновался и почувствовал напряжение моего «сашка-дружка».
Розамария-Валентина фыркнула, сменила свою позу с фривольно-кривобокой, на прямую стойку, ещё раз попыталась привлечь моё внимание своими огромными сиськами, а потом быстро и гневно растаяла моём сне, как будто её и не бывало. Я рукой хотел было подбодрить моего «сашка-дружка», но видение моей Феи красоты и страсти пропало, а вместе с ним и настроение.
Я ещё попытался вспомнить выпуклости застёжек и лямочек бюстгальтера на спине форменного платья Вали Антиповой, представить какой может быть её маленькая грудочка, но у меня ничего не вышло. Моя Фея красоты и страсти, видимо, обиделась, а принимать её в образе пышногрудой Розамарии из Соединённых Штатов Америки я не хотел. Ну их, этих «америкосов»!
Я окончательно разочаровался в этих американских «мисс» из «Плейбоя» и заснул праведным сном советского пионера и отрока, которому через месяц, 7 января 1965 года, исполнится ровно «дюжина срока жизни» - 12 лет отроду. Я чувствовал себя уже почти взрослым, а значит, ответственным человеком. Мой «сашок-дружок» потерпит, у него ещё всё впереди…