http://proza.ru/2022/10/04/473
48
- Об этом разговор уже состоялся. Каждый взводный мечтает видеть тебя у себя. Но я буду рекомендовать в третий радиопеленгаторный, – с важностью заявил лейтенант, хотя от него в этом вопросе ничего не зависело. Всё было ранее решено на уровне командира части, при самом активном участии зампотеха.
- Спасибо, – улыбаясь внутри себя и серьёзно смотря в глаза замполита, поблагодарил Валерий.
- Не забывай мою заботу, – уже выходя, сказал офицер.
«Еще бы. Все вы одним миром мазаны. Только стукача из меня не сделаешь. Видели мы таких ухарей. За год службы я с вашим братом наговорился. Мягко стелете, товарищи замполиты. Так на чём я закончил?», – водитель углубился в письмо.
В начале июня, спустя год службы, Яванского причислили к третьему взводу первой роты и закрепили за ним УрАЛ. Грузовик – зверь, но огромный.
В первую же неделю выехали на развёртывание. Учились, разбившись по номерам, устанавливать антенны, расставляя их в строгом порядке на равном расстоянии от постов, находящихся в тринадцатитонном прицепе. Водитель, кроме того, что работал со всеми, ещё был ответственным за дизель генератор. Учился его запускать и подавать напряжение в ручном и автоматическом режимах.
Внутривзводное учение показало низкую подготовку личного состава. Поэтому все, освобождённые от несения службы на постах и в нарядах, навёрстывали упущенное. За неделю достигли желаемых результатов и уложились в отведённые нормативы. Каждый в отдельности и все вместе работали слаженно, как единый механизм.
По окончанию тренировок, неожиданного для Явы, старенький УрАЛ списали, а третий взвод получил новенький КАМАЗ 4310. Валерка был счастлив. Сразу же с командиром устроили обкатку техники, разместив «антенное поле» в кузове. Зацепили прицеп и выехали на сбор уже в составе батальона, который ярко выделялся новыми боевыми машинами. Пеленгатор был готов к работе раньше нормативного времени. Подразделение показало высокие результаты выучки.
После учений дружным коллективом мыли, и чистили технику от грязи. Яванский провёл небольшое плановое обслуживание КАМАЗа. Также все вместе привели в порядок дизель генератор и многотонный прицеп с боевыми постами. Ява был по-своему счастлив. Жизнь наладилась, упала в привычный армейский уклад и пошла своим чередом. В ней появился смысл, а главное, была цель, достигнуть которой каждый из его новой роты стремился изо всех сил. Они желали быть лучшими в части!
- Как служба? – Николаенко «дежурил» по столовой. Его лицо озаряла дружеская улыбка, он сжимал Валеркину руку и смотрел ему в лицо.
- Благодарствуем, барин! – шутливо ответил рядовой и, перейдя на шёпот, добавил, – Боюсь сглазить... всё просто замечательно.
- Помнишь, на КТП я тебе говорил, что не за горами тот день, когда ты попадёшь в батальон? Знаю, что пришлось нелегко, но всё наладилось. На своих ребят зла не таи. Людям свойственно паскудничать, спасая свои шкуры. Ладно, лирикой потом займёмся. Кто у вас старший?
- Сержант Семёнов, – подскочил военный к дежурному.
- Приступайте к принятию наряда.
- Есть!
Пошла череда слаженных действий. Потом доставка продуктов. Затем ужин, уборка и… собственно, приём пищи для наряда, находящегося на суточном дежурстве по столовой. Повар Яшка уже не казался таким огромным и сердитым. Он ходил, улыбаясь, при этом ещё больше суживая раскосые глазки. Поварята стали своими. В роте МТО Валерий видел их крайне редко, так как они рано покидали и поздно возвращались в казарму.
Когда все вместе отдыхали за одним столом: и наряд, и повара, к ним подсел старший прапорщик. За шутками-прибаутками перекусили. Усталости никто не ощущал. Кто-то решил поиграть в карты, кто-то в нарды, идти в расположение никто не хотел. Николаенко подошёл к Валерке:
- Ты у меня как-то просил посмотреть фотографии… из Афгана.
- Да.
- Иногда что-то находит, а поделиться не с кем. Пошли в поварскую, посидим, поболтаем.
- Конечно, пойдём.
В небольшой комнатке друг из-под кровати достал полиэтиленовый пакет, а из него извлёк фотоальбом, корочки которого были обшиты бархатной материей.
- Чего стоишь? Падай, где удобно.
Ява присел на табурет. Прапорщик раскрыл альбом.
- Вот это мой взвод. Все. Это нас ребята сопровождения сфотографировали. Они в колонне с продуктами мимо нас проходили. Вот, к нам на точку заскочили.
С фотографии на Валерку смотрели улыбающиеся лица его ровесников. Молодые пацаны. От него, нынешнего, они отличались наличием оружия в руках... а так, форма та же. Только вот сквозь улыбки просматривалась усталость.
- На этих снимках..., – товарищ описал пальцем границы. – Это наша высотка. Парни постарались снять её как можно лучше, чтобы всё было видно.
На фотографии были чем-то наполненные и выложенные по периметру небольшой площадки мешки.
- В них всё, что смогли накопать: пыль, земля с камнями, песок, глина.
В середине окружности располагалось укрытие. Его крышей служили бревна.
- Блиндаж сверху маленьким кажется, а внутри просторно. Кабинетик, койки, стол, лавочка и, конечно же, буржуйка. Всё это настолько абстрактно, – он засмеялся, – а для нас именно так.
- А трубы не видно...
- Её вывели в сторону, чтобы дым глаза не разъедал. Переворачивай дальше.
- А это что? – возле строения стояла станина со стволом. – Миномёт?
- Молодец. Он самый, а здесь станковый пулемёт. Ещё у нас был гранатомёт, две снайперские винтовки, куча гранат и всякая необходимая ерунда. Не забивай голову пустым. Мы смотрим фотографии.
На одной из них остановились. Друг показал пальцем на парнишку, который вытянул руку с автоматом, а другой смешно подбоченясь, стоял за мешками.
- Васька. Василий. Василёк. Погоняло «Леший». Отец лесничий. Вот он с ним по тайге сызмальства. Как начнёт рассказывать… заслушивались.
- Ты чего?
- Это первый из двух, которых я потерял в Афгане. Начальство отправило меня хоронить его. Пока ехали, вроде нормально. Хотя чего нормального?! Дома тоже вроде спокойно, но как-то натянуто. Пока до кладбища не добрались. Метелили нас с военкоматовскими родственники и близкие Василька... И женщины, и мужики. Представляешь, я настолько себя считал виновным в его смерти, что даже не сопротивлялся. Да и сейчас с себя того не снимаю… Просто принимал «расплату» как должное. Били, пока один из офицеров не закричал: «Он тоже оттуда. Он с вашим сыном вместе воевал. Что вы делаете? Отпустите прапорщика». Только тогда и перестали охаживать. Наверно, буду помнить всю оставшуюся жизнь... Всё, переворачивай, а то опять хандра наступит.
Досматривали альбом в полной тишине. На Валерку увиденные карточки и, особенно рассказ Николаенко, произвели огромное впечатление. Странно, но его воображение рисовало ясную картину происходящего там, в Афганистане, с теми бойцами, которых он видел на фото. В этот год советские войска покинули территорию дружественной республики, но ещё на десятки лет застыла в человеческих сердцах боль, вызванная смертью родных, близких и товарищей по оружию.
До вечера следующего дня Яванский находился под впечатлением увиденного и услышанного. Распрощавшись с прапорщиком, он в составе наряда вернулся в казарму. В такие минуты в голове крутилась строка: «Солдат должен соблюдать личную и общественную гигиену». Зная положения Устава, можно грамотно мотивировать цель, достигая желаемого результата. Валерий легко уговорил знакомого прапорщика, ответственного за баню, в необходимости помывки всего тела, от которого несло запахами столовой, помноженными на пот.
Собрав всех, кто нёс дежурство в большом наряде, Валерий построил их в колонну по три и, перемещаясь тихо и, по возможности, незаметно, привёл в баню. Блаженство. Кто не испытывал такого, тот не поймёт всей прелести этого слова. После помывки военнослужащие облачились в свежевыстиранное нижнее белье. Надели свою повседневную форму и, наведя порядок, убыли в роту.
Год службы говорил сам за себя. Яванский быстро приготовился к завтрашнему утреннему осмотру и отдыхал в ленинской комнате, читая подшивку журналов «Советский воин».
- Ява. Иди сюда, – от чтения его оторвал товарищ со второго взвода.
- Отстань.
- Да иди скорее. Тебя зовут…
- Сейчас дочитаю. Тут немножко осталось. Про выживание коммандос…
- И… всё на свете профукаешь. Ну, давай быстрее. Ждать не будут.
- Кто?
- Да Слон.
«Слон» – это кличка «дембеля», водителя первого взвода. Можно было пренебречь, но что-то остановило. Солдат встал, заложил фантиком от ириски нужную страничку и вышел в казарменный проход.
- Ну, и где он меня ждёт? Чего суету наводишь?
- В каптерке они...
«Они», интересно. Нет, действительно. Интрига. Рядовой открыл дверь и заглянул в помещение.
- О! Ну, сколько можно ждать. Заходи, – внутри было четверо «дембелей». Они смотрели на сослуживца, как-то странно улыбаясь, в предвкушении чего-то. А чего?
- Закрой воротину на ключ и проходи к нам, – это уже дружески попросил Слон.
- Ява, сколько служишь? Как? Есть ли жалобы? Недуги? Может, есть к кому потуги? Или други? Аль подруги? – начал нести околесицу Бодя, когда Валерий приблизился к центру. – Во-о-о-от, вопросов накопилось. Они есть, ответов нет.
И в этот момент грудная клетка солдата поймала первый удар кулаком. С лица слетела улыбка. Удары сыпались, как из рога изобилия. Рядовой уворачивался, как только мог в узком пространстве. В голове крутилось только: «За что? Да когда же это закончится? А? Я им. Вот уро-о-о-о-оды-ы-ы-ы».
- А-а-а-а!!! – Валера начал отчаянно махать руками и ногами.
- У, бля… Больно!
- Ява, ты что, ошалел?
- Всё, хана. У меня в штанах яичница. Прекращай заготовками размахивать.
- Тебя что, не предупредили?
- О чём? – парень застыл, тяжело дыша.
http://proza.ru/2022/10/04/475