ОТПУСК ОДНОГО НУДИСТА В КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический роман
Глава 26. ВИД НА ЛИСКУ С КРАБЬЕГО МЫСА
* * *
Как вы помните, после Мёртвого города далее Роман собирался было пройти к Карадагской биостанции по берегу моря вдоль хребта Карагач, но вспомнил, что в прошлом году одного из рыбаков на берегу камнем то ли насмерть убило, то ли сильно покалечило – как раз в пути его следования к так называемым Камням Петровича: местные жители знают, что рыбалка там всегда бывает отменной. Дело в том, что на Кара-Даге, как и на всём отвесно скалистом побережье в этих краях, часто случаются оползни глинистой земли и осыпи камней.
Кроме того, разморенному на солнце Роману не очень-то хотелось идти большей частью по воде со всеми её коварными камнями: такой осторожный путь становится намного дольше, чем обычные тропы «посуху», хотя все они здесь тоже достаточно сложные.
Поэтому, не доходя до большой группы скукоженных, будто тесно собравшихся и склонившихся в лёгком поклоне скал из Свиты Королевского Семейства, он, уже в виду посёлка Курортный, свернул на туристическую экологическую тропу и, продвигаясь поверху вдоль довольно обширной, глубокой и лесистой балки Туманова, где деревья плотно обступают туристов, из-за чего обзор весьма ограничен, с запада обогнул массивную и высоченную скалу под одиозным названием Шапка Мономаха.
Да, не зря говорят, что очень тяжела эта царская ноша. Но что тяжелого может быть в такой неприглядной горушке? Шапка Мономаха, мимо которой он спустился с Карагача, не очень-то и впечатлила: горка как горка, даже какая-то рыхлая, будто просевшая и разъехавшаяся слегка. И всё же она напоминает довольно неопрятный, сильно поношенный головной убор, пусть он даже будет из царского гардероба.
Роман знал, что почти на выходе из зоны Карадагского заповедника, возле странной формы треугольных домиков-скворечников установлен направляющий знак «Вход в заповедник», и там тоже есть охрана. Здесь-то он внезапно и столкнулся с туристами. Судя по времени, не похоже было, что сегодня эта группа была первой, которая по экологической тропе направляется к Чёртову Пальцу. Кстати, далее от смотровой площадки на Южном Перевале кто-то из них возвращается в Курортное по так называемой пожарной тропе, проложенной по ту сторону балки Туманова, а кто-то идёт далее в Коктебель, бывший ранее Планерским.
Во избежание расспросов и неприятностей, Роман отошел чуть в сторону от тропы и под фисташковым кустом присел на большой камень, сделав утомлённый вид – на большее ни времени, ни ума не хватило. Но одна из путешествующих пешим ходом дам, скорее из желания пообщаться с приятного вида молодым человеком, чем из сочувствия к нему, очень кстати подсказала Роману решение проблемы с объяснением его выхода из заповедника по «встречной» туристской полосе:
- Вы что, ногу подвернули, что так быстро возвращаетесь?
Ему только и оставалось скорчить что-то наподобие героически стоической мины и благодарно ответить ей «Ага...», чтобы затем продолжать свой путь, якобы назад из заповедника, более-менее натурально прихрамывая. И всё прошло благополучно: охранник на входе только глянул на него, но ничего не спросил: и так было видно, что этот турист – больше не ходок.
Со стороны пляжа, устроенного возле биостанции, Роман издали и снизу оглядел внушительную царственную чету, спускающуюся к своему трону (вернее, как мы в этом ранее «убедились», идут они к месту утери Аидом своей божественной державы) в сопровождении согбенно застывшей Свиты Придворных.
Дамы и кавалеры эти и впрямь выглядели какими-то пришибленными, что ли. То ли от времени, то ли от забот они слегка наклонились вперёд. Возможно, эта поза требуется по канонам придворного этикета, а может быть, она просто выражает их желание скорее покинуть эти места со всеми их проблемами и бесконечной суетой. Да вот только две царственные особы никуда не спешат, именно это и сдерживает свиту, не очень довольную таким положением дел...
Роман подумал было, не посетить ли местный дельфинарий, поскольку в прошлом году не побывал в нём. Но стало жаль времени: когда же тогда он доберётся до Лисьей бухты, расположенное почти сразу за Курортным, и где Романом была намечена очередная стоянка. И так уже жарковато становилось.
В посёлке на рынке и в магазинах Роман закупил продукты на очередные пару-тройку дней. Даже вожделенные свежие огурчики достал – молодые, пупырчатые и сладко-хрусткие. Купил также тройку солёных в бочке огурцов: таких тоже захотелось отведать, уж больно аппетитно они выглядели. И вина домашнего теперь купил от души, две полуторалитровых бутылки, поскольку путь предстоял долгий – три дня до мыса Меганом и ещё день до Судака.
А согласно намеченному пути у него по курсу будут только безлюдный Киногородок, небольшое село Приморское и крохотное сельцо Бугаз. Но в тамошних магазинах особо не разживёшься деликатесами – в них один ширпотреб выставлен без особого разнообразия в ассортименте. Хорошо будет, если в селениях этих обнаружатся хоть какие-нибудь мини-рынки. Тогда свежей зеленью, фруктами и овощами можно будет разжиться. Впрок ведь не закупишь много товара, быстро портящегося на жаре.
Соседний с Приморским большой и красивый посёлок с не менее красивым названием Солнечная Долина расположен несколько в стороне от маршрута, и делать там нечего. В Долину он не пойдёт. А вот до первой остановки, Лисьей бухты или Лиски по-народному, идти по прилично протоптанной тропе вдоль берега моря придется полчаса, от силы минут сорок.
Старожилы рассказывают, что прежде бухту называли «Лысой» или «Лыской». Это название появилось из-за стремительно возвышающихся над пляжем, изрезанных промоинами, будто морщинами, и совершенно обнаженных, «лысых» береговых уступов, которые научно называются бедлендами – непригодными, сильно испорченными эрозией землями. Со временем эти названия трансформировались в «Лисью бухту», хотя ни к рыжим зверькам, обитающим на суше, ни к морским лисицам, обитающим в воде, это место для массового отдыха людей никакого отношения не имеет. Но в сокращенном варианте название местности всё же звучит как Лыска или Лиска – что не имеет принципиального значения.
Изрядно потяжелевший рюкзак и пакет с продуктами снова приятно оттягивали руки и плечи Романа. Перед Лисьей бухтой молодой человек миновал смешную круглую скалу Арбуз, явно плюхнувшуюся в море с подмытого волнами крутого берега. Близ Кара-Дага много таких огромных округлых камней, да хотя бы у того же Мальчина, вон сколько их – чего стОит один хитрец Эул (который прикидывается то Русалкой, то Лягушкой).
Но вулканические округлые каменные глыбы – это результат не очень интенсивного извержения лавы одряхлевшим морским вулканом Кара-Дагом, некогда бывшего подводным и смерть которого на морском берегу стала столь нелепой. В наши дни половину его туши на суше треплет ветер и терзают прочие непогоды, а второй, говорят даже, что значительно более существенной его части нет вообще: то ли исчезла в морской пучине, то ли так и не показалась оттуда.
И, выйдя из Курортного и немного пройдя вдоль берега, Роман решил остановиться на Крабьем мысу, чтобы немного передохнуть: по жаре даже для его молодого и достаточно тренированного организма физические нагрузки показались утомительными. Да и куда было ему, собственно говоря, спешить чрезмерно? Лиска – уже вот она, почти вся перед глазами. Поэтому он поставил на песок пакет с продуктами, снял рюкзак и тут же осторожно оседлал его, чтобы высвободить спину и руки, расправить плечи и осмотреться, что к чему.
* * *
Довольно приличный пляж Лиски в виде слабо выраженного и достаточно протяжённого лукоморья с парой небольших береговых излучин протянулся более километра в длину. На дальнем юго-западном крае он упирается в конус невысокого круглого холма, слегка выступающего в море этаким мысиком. Этот весьма приятного вида холм-горушка ласково называется Нюшкой, а сам мыс, всегда весьма рыжеватый из-за повсеместно проступающих оксидов железа, называется Сидеритовым.
Отсюда, с Крабьего мыса, Нюшка Сидеритова смахивала на будто специально насыпанный древний скифский курган, под которым мог обрести вечный покой некий знатный вождь какого-нибудь племени, издревле проживавшего здесь или же кочевавшего по северному Причерноморью и заглянувшему в близкий Крым.
«О-о, кочевник! Да ведь это свой в доску человек! – подумал Роман. – Ну, в том смысле, что это я для них как бы родственником являюсь по своему душевному настрою и отшельническому образу скитаний по Крымскому побережью».
Но даже не кочевники, и даже не те молодые люди, которые в середине ХХ века, в пору так называемой Хрущёвской оттепели, облюбовали Лисью бухту для своего революционно-откровенного отдыха нагишом. Тем самым они превратили это место в эпицентр паломничества советских приверженцев купания в обнажённом виде – но и то они не смогут утверждать с полным правом, что стали первыми жителями этого чудесного морского края.
Дело в том, что в окрестностях Лисьей бухты археологи нашли более двадцати стоянок прапрачеловека и более сотни(!) диковинных археологических мест. Но, как известно, нарядами от Диора наши пращуры никогда не шиковали, они как-то всё больше пользовались привычно-обиходными костюмами от Адама и Евы. Так вот кто, оказывается, был истинным первооткрывателем этого залива и обнажённого образа жизни на его берегу, относительно недавно ставшем известным центром нудизма! Но на самом деле модное в наши дни раздевание людей догола в этом месте весьма банально и прозаично началось ещё с каких-нибудь питекантропов, одежды на которых не было ни в какой мысли, даже самой смелой и прогрессивной на ту пору.
Несколько сзади и слева совсем близко (как это привычно-обманчиво казалось для неискушённого глаза) своей дикой красотой в зелёной понизу и сзади него опушке пыжился угрюмо возвышенный Кара-Даг со всеми его нависающими над морем скалами. Внизу, на фоне Карагача хорошо была видна далёкая биостанция и большой галечный пляж за ней.
В подёрнутой водными испарениями сизоватой дали, как бы тихонько вылезая из-за Кара-Дага, в море взял да и выпрыгнул изящный мыс Киик-Атлама со своим укромным и скромно утопающим в зелени красавцем Зурбаганом – некогда закрытым для свободного посещения городком Орджоникидзе.
И, правда, отсюда реально казалось, что этот одиноко возвышающийся в море горбатый мыс как будто сторожко озирается кругом: куда это по неосторожности его вдруг так далеко занесло в море? Ведь переводится название мыса как Прыжок Косули, этой местной природной красавицы, дикой козочки.
Приятно, что в Лисьей бухте никто не обращает внимания на одежду – есть ли она на человеке хотя бы частично или отсутствует полностью. Голышом здесь можно поваляться на песке или на мелкой и гладкой, укатанной морем гальке. Но с равным успехом и удовольствием здесь так же можно сверкнуть голой попой при нырянии в прозрачную воду.
Для натуристов, нудистов и прочих неформалов, приверженцев полностью раскрепощённого образа жизни, главное здесь – дух свободы, где никто никому не мешает и ничего не навязывает, где каждый может найти себе компанию «по вкусу» или же обрести полное одиночество среди массы людей.
Немалое количество нудистов, конечно, находится рядом с прибрежными залежами голубой вулканической глины. Говорят, она отлично действует на кожу и отменно отмывает волосы от жёсткой морской воды. Так это или нет, Роман не уточнял, потому что давно и прекрасно знал: да, волосы моет она просто отлично. Ранее он уже несколько раз с удовольствием намазывался этой глиной с головы до ног, причем, толстоватым слоем. И после её высыхания чувствовал себя неким Каменным Гостем или внезапно каменеющим персонажем из американского фантасмагорического фильма.
Народ в Лиске обычно собирается творческий. Из песка здесь лепят красивые скульптуры. Или же украшают берег и места возле своих стоянок замысловатыми узорами, символами и фигурами из гальки.
А с наступлением темноты возле костров начинаются концерты под гитару, иногда они длятся до восхода солнца. Бывают здесь и феерические фаер-шоу, и в разные барабаны-тамтамы фанаты иногда лупят до самого утра, но подобное безобразие чаще всего происходит на пляжах Ямайка и Куба – они здесь же, на Лиске находятся.
Для многих туристов такой привольный и фривольный по уровню своей свободы образ жизни является основной причиной бывать в Лиске каждое лето. Да и с продуктами здесь теперь нет никаких проблем: тут же, вблизи пляжа, на территории пляжа, оказывается, находится неплохой базарчик. Правда, он дороговат: за доставку продуктов «на дом» нужно доплачивать, естественно.
А питьевую воду отдыхающие берут в основном из родников, расположенных от моря минутах в пятнадцати ходьбы, или же покупают привозимую сюда воду из цистерны-водовозки. А кто может, тот привозит воду частным способом вместе с дровами или иным топливом: вода и топливо – это те ещё дефициты в здешних краях, перенаселённых нудистами.
(продолжение следует)