Одно время делом всей жизни у Толика был зимний сад на подоконнике. Для начала он купил на блошином рынке два кактуса и что-то лиловое. К ним вскоре присоединились сучок с листком и несколько горшков, которые хотела выбросить женщина по имени Люся. Когда Толик спросил - как называются растения, Люся ответила, что, мол, х... его знает. Толика это насторожило. Он обладал аналитическим складом ума и сразу понял, что речь может идти о ценных, и даже - неизвестных науке растениях. Впереди замаячило крупное открытие, поэтому Толян сложил горшки в мешок из-под мусора и быстро пошел домой. Ему предстояла огромная работа: исследовать и поливать. (Толян слышал, краем уха, как Люся сказала кому-то за его спиной: какой, же, б...., молодец..!) Однако терпение Толяна со временем истощилось: он оказался не готов к тому, чтобы годами ждать прорастания горшков и расцвета сучков, тем более, что впереди маячило неясное пока желание перемен, приобретающее все более четкую форму.
Следующим новым делом всей его жизни стала фотография. Фотографию эту он нашел на улице и прибил к центру своей комнаты. На снимке веселая девушка с логотипом на голове держала в руке угол стирального порошка. Надо сказать, что однажды Толик был экстрасенсом. Тогда у бабы Нюры с первого этажа в стомиллионный раз навсегда пропала кошка Мася. И Толик, как бы заглядывая куда-то вдаль и вверх, сказал: "Мне кажется, Мася может сейчас сидеть у пятого дома... на ржавой бочке, за гаражом... там еще живет ничейный кот с укороченным хвостом"... Потом он сделал вид, что внезапно очнулся от видения. Через десять минут Нюра вернулась с кошкой, которая царапалась и орала от счастья, что нашлась. Нюра потом рассказывала всем, что "кота она от......здила, а Толян - молодец и экстрасенс". Так вот: в глазах красотки с порошком Толик, как бывший ясновидящий, прочитал немой крик о помощи. Толик потратил всю свою целеустремленность, чтобы узнать, как зовут девушку и где она живет. Это было непросто, потому что часть листка кто-то сначала смял, а потом оторвал вместе с правой ногой. К тому моменту, когда поиски ни к чему не привели, вся стена была покрыта непонятными - для случайного зрителя - цветными бумажками и записями, которые расходились от фотографии, соединяясь стрелками. Местами тут и там были разбросаны жирные восклицательные знаки, отмечающие моменты озарение. Однажды, посмотрев на обои свежим взглядом, Толик понял: самое настоящее дело его жизни – раскрытие запутанных преступлений. К сожалению Толяна не взяли ни в школу полиции, ни во что другое, хотя он был готов (первое время) работать сутки напролет рядовым следователем. Причина отказов была настолько неприятна, что Толян утопил это горе на самом дне своей памяти.
…Кривое зеркало дверей отражало Толика хоть и в размытом виде, но - целиком, и он невольно опускал глаза. Миновать двери Толик не мог, за ужасными стеклами находился тот самый убойный отдел – почти, что воплощенная мечта. После ряда роковых неудач мечта эта только окрепла; она звала, свербила, лишала покоя. И вот тогда он сделал ход конем: устроился работать в объект мечты помощником. Толян эффективно и внимательно, не упуская ни одной мелочи, подметал пол. Он точным выверенным жестом вытряхивал переполненные пепельницы, анализируя качество и пересчитывая количество окурков (так он тренировал наблюдательность и память). А еще он втайне как бы собирал улики как бы преступлений. Вершиной его деятельности стало изготовление дубликатов двух ключей: от входной двери и от склада вещдоков. Он сделал с них слепки и заказал знакомому мастеру на базаре. Упаковку мешков для вещдоков Толян честно стырил со склада, для чего вызвался вымыть на складе пол (...какой молодец! - сказала тетенька, охраняющая полки с секретными вещами) Никто на Толяна, конечно, не подумал, а подумали на «везде – бардак» и "какой-то м...дак не расписался..." С тех пор Толян собирал в эти пакеты все, что подвернется под руку: разномастные окурки, бумажные клочки, осколки разбитой посуды, пустые шариковые ручки и огрызки карандашей. Туда же он отправлял и вещи, найденные на улице. Самыми ценными были: значок с флагом и запонка с эмблемой города, выполненная цветной эмалью - их он нашел во время митинга против долгостроя. Рангом ниже стояла дырявая медная монета с дыркой и сломанная зажигалка. Толик приучил себя ходить на работе в медицинской маске, резиновых перчатках и бахилах - чтобы не оставлять после себя следов и словесного портрета. Он только презрительно улыбался под прикрытием маски, когда опера оттачивали на нем тупой полицейский юмор. Два раза Таляну повезло - его послали на место преступления, когда сыщики что-то забыли в отделе. И Толян полдня участвовал в расследовании наравне с коллегами. Полицейские были рады любой помощи, только иногда орали по-доброму: уйди за ленту, придурок... Наверное, сыщиком хочешь стать? - не очень обидно смеялись они, потому что чувствовали потенциал Толяна. Иногда, если место преступления оказывалось недалеко, Толик возникал там одним из первых с термосом и бутербродами, получая уже привычное: "Ну, ты молодец, пацан..."
Когда-то делом всей жизни Толика должны были стать ненастоящие исторические битвы. Он очень хотел сражаться мечом, надев сверкающие доспехи, но в бой Толика не брали. ( …без обид, Толян - какой из тебя...). Зато ему доверяли таскать мешки с копьями и ящики со всем остальным. Из этого обидного, но полезного опыта Толик вынес красивое слово "реконструкция", алюминиевый шлем пса-рыцаря и пупырчатый крест из жести. На него никто тогда не подумал. Подумали на "вертится всякая шваль" и "никто ни за что не отвечает". А Толик, который обнаружил факт пропажи - незаменимый член; небольшой, но важный винтик и молодец.