«...Чтобы свеча не погасла...»
(предсмертные слова князя Ивана Красного 10-летнему сыну Дмитрию, будущему Донскому)
Работаю с материалами по моей любимой теме - история русского средневековья XI-XV веков. Новгородская и Псковская республики -расцвет и закат вечевой демократии на русских землях.
Зацепила меня эта тема давно, не помню уже по какому поводу. О феодальных республиках и об основах демократии в исторических корнях России говорить не любили ни в царские времена, ни при большевиках, ни сегодня. Сначала было просто любопытно.
Позже, по мере погружения в материал, стало интересно. Потом «царапнула» меня эта тема аналогиями с современностью, захватила своей неожиданной актуальностью и злободневностью. И вот… не отпускает. Да и я не сопротивляюсь. Наоборот. Я рад тому, что у меня есть эти «ворота в прошлое», куда я могу уйти, где я могу, хоть на время, забыть о сегодняшних трагических реалиях, где я один (долбаный интроверт!) и где мне хорошо.
Я с трудом, медленно открываю эти тяжелые, скрипучие кованые ворота в русское средневековье и, оставаясь незамеченным, наблюдаю за разворачивающимися передо мной картинами, образами, событиями, и людьми. Я всматриваюсь в их лица и мысленно сверяюсь с зеркалом. Я пытаюсь найти знакомые черты. Я пытаюсь увидеть своих предков.
Именно здесь, в средневековом Пскове, или, как тогда его называли, Плескове-городе, впервые пересеклись, соединившиеся во мне семьсот лет спустя, две родовых линии. Одна — разночинная русская псковская, а вторая — лифляндская немецкая.
О русской линии, к сожалению, мне известно мало. Только то, что испокон веков жили мои предки на этих землях, учительствовали, занимались ремёслами в городе, крестьянствовали в ближних пригородах. И, конечно, воевали. В порубежном Пскове — щите земли русской, воевали все, даже женщины. Только четыре поколения моих псковских предков удалось восстановить поименно. Увы.
С немецким родом дело обстоит лучше. Остзейское дворянство свою историю знало, хранило, чтило и берегло. И она гласит, что в 1221 году из епископства Падерборн в Вестфалии (центральная Пруссия) в Лифляндию (нынешняя территория Латвии и Эстонии) пришли два брата, рыцари Дитрих и Иоганн Дуйе (Duye), ставшие родоначальниками прибалтийской линии Таубе. Пришли они в эти края по призыву папы римского, объявившего крестовый поход на земли карелов и новгородцев, с целью уничтожить «врагов креста».
Я не знаю где и когда сводила судьба моих предков. Осенью ли 1240-го скрестили они мечи в отчаянной схватке под Изборском? Или в 1242-м в конной рыцарской атаке «железного полка» на льду Чудского озера? А, может быть, в 1266-м в Раковорский битве сошлись они в страшном встречном ударе у замка Везенберг? И, скорее всего, — летом 1269-го под стенами Псковского Крома на пепелище сожженного посада, где десять дней мужественно отбивали псковичи непрерывные атаки «немчинов поганых», и победили. И уж точно — в марте 1299-го «на березе Псковы-реки, что у церкви святых Петра и Павла» в «сече злой, какой не видывал Плесков-город во веки веков», где сошлись «все как один мужи псковские» с «несметной силой латинянской» и побили их «твердою рукою на вечный позор».
Тесен этот мир…
Неисповедимы пути Господни…
Видно, так было угодно Судьбе, чтобы сохранить и уберечь моих предков от рокового удара друг другу мечом ли, копьем, и пресечь род. Были у неё на нас свои планы. И развела их Судьба на полях сражений. Чтобы рода наши продолжались и, однажды, соединились. Чтобы свеча родовая не погасла. Чтобы жила Память и было Будущее.
Все. С огромным усилием закрываю тяжелые кованые ворота средневековья. Скрипят. В следующий раз надо будет смазать. Пора возвращаться в наш хрупкий, тревожный мир.
Берегите жизнь. И свою и чужую. Сегодня мы разные. А завтра у нас общее.
И пусть мерцает ваша родовая свеча сквозь тьму веков трепетным огоньком в каждом доме, в каждой семье, подсказывая вам путь и освещая день сегодняшний. Берегите ее. Не дайте погаснуть. Это для будущих поколений.
Октябрь 2022
Санкт-Петербург