Социализм, который не показал исторической устойчивости, если проанализировать вопрос, имеет недостаточные теоретические основы, что и обернулось таковой неустойчивостью, каковую мы пронаблюдали в реальной практике ещё сравнительно недавно. Но у значительной части населения отмечается непреодолимое желание вернуться к нему, и таковая часть увеличивается в последнее время на почве разочарования в капитализме, что, в общем-то, понятно в силу развивающейся деморализации, попрания человеческих ценностей, и, конечно же, усиливающейся эксплуатации трудящегося человека в столь разнообразных аспектах, что и перечисление их займёт слишком много времени. Что же делать? Остаётся действительно только проанализировать вопрос теоретически, потому что ни к прежнему социализму, ни к дальнейшему укоренению капитализма пути нет. Но сделать это надо строго с естественнонаучной точки зрения, а уже не с гуманитарной, поскольку гуманитарные науки, увы, не обладают таким логическим аппаратом, как у естественных; аппаратом, опирающимся на минимизированный рациональный базис; аппаратом, позволяющим достоверно и точно подходить к строгим и внятным выводам. Такой уж водораздел произошёл между гуманитарной и естественнонаучной областями по вине психологии, которая не потрудилась передать фундаментальную эстафету в научных основаниях от естественных наук к общественным и гуманитарным. Поэтому у всех естественных наук есть научные основания, а у гуманитарных — нет.
Легко объяснить, почему это произошло именно по вине психологии. Научные основания передаются от науки к науке в определённой и неизбежной последовательности, имеющей объективную необходимость. Фундаментальная эстафета начинающаяся с физики и математики передаётся к химии; от химии к биологии; от биологии к психологии, которая не продолжила это фундаментальное развитие, не дав обществу тот «атом», что лёг бы в основу наук посвящённых обществу. Т.е. психология не сформулировала в лаконичном виде модель человеческого сознания, а социология не сформулировала модель элементарного сообщества со стандартными общими универсальными свойствами. В результате теоретическими построениями на предмет общества почему-то занялась экономика, которая тоже не имеет фундаментальной вытекаемости из наук о предшествующих формах, а целиком сформулировала сама себя. В результате нет теоретической достоверности об этом предмете, и не будет достоверности практической. Но общество как-то строить надо, желательно научно, а не на глазок, как делается до сих пор. Будет ли социализм обществом будущего? Будет, если внести поправки в его основания и принципы. Впрочем, строгих оснований-то и не было никогда. Марксистские утверждения на самом деле безосновательны, что бы не говорили марксисты, от которых мы слышим: у Маркса есть об этом и о том... Ну, давайте же, приведите нам выкладки по Марксу! А у Маркса утверждения-то голословные, являющиеся просто хорошей игрой ума и соблазнительными перспективами для пролетариата, и нет исследования коренной природы общества.
Принцип прошлого социализма, конечно хорош: от каждого по способности — каждому по его труду; но не достаточен, судя по итогам его провала. Надо бы сюда добавить: … и по его моральным свойствам. А вот это уже не просто фраза, а тезис, требующий реальной теории. И вот далее мы будем показывать, что мораль и культура есть естественнонаучные фундаментальные категории, хотя бы потому, что заданы инстинктивно, а вовсе не являются некими духовными таинственными качествами. А вот это уже совсем другая история и другой расклад. В классическом марксизме считалось, что мораль и культура, именуемые в их терминологии сознательностью, придут вслед за политэкономическим преобразованием общества, поскольку с материалистической точки зрения духовные качества должны зиждиться на материальной основе. Но вот на счёт морали и культуры марксисты просчитались, не приняв в расчёт инстинктивный, а, следовательно, и материалистический характер этих качеств, а точнее - этих функций, причём, фундаментальных. В этом была глубинная теоретическая ошибка от недооценённости этих первичных на самом деле категорий, категорий основополагающих для общества, а не дополнительных и не вторичных. Экономика ведь не может отразить природу общества, так как не имеет фундаментальных основ, принятых от науки о человеке и разуме, поскольку психология не выполнила своей задачи. И поэтому, в силу отсутствия эстафеты от предстоящих наук в фундаментальной последовательности, ни экономика, ни какая либо общественная наука не смогли построить действительной естественной и лаконичной теории для общества. А первичный статус морали и культуры в рамках марксистского учения о социализме был бы сочтён за проявление идеализма и раскритикован. А это в корне ошибочно, потому что данные категории определяются инстинктами, что возвращает нас к материалистическому взгляду на них и на их первичную роль в общественных процессах. Вдобавок в учении о социализме не учтено происхождение человека из животного мира вопреки хвалёному диалектическому материализму. А вот отсюда к социализму вытекает очень много дополнений, ведь он должен подразумевать некую оптимальную социальность на основе соответствия природе, о которой также впустую упомянули Маркс и Энгельс, практически вскользь.
Итак, общество есть часть природы, сказали Маркс и Энгельс, но не развили тему природного происхождения человеческого общества, а заморочили человечество обилием напечатанных страниц, в которых не выискать чёткого научного ответа, который был бы характерен для естественных наук.
Перейдём к тезисам.
Человеческое общество эволюционно происходит от животных стай.
Человеческая стая называется племенем, и по своей структуре во многом сходна со стайной организацией других высших млекопитающих.
Структура племени, как и любой стаи высших млекопитающих, основана на инстинктах социальной группы.
Инстинкты социальной группы определяют рациональный порядок в стаях и племенах, а также то, что гуманисты называют моралью, культурой, совестью и духовностью.
Социальные инстинкты, как наследуемые категории, могут быть дефектными у отдельных особей, а также в разной степени развиты у различных индивидуумов, что влечёт за собой природную невозможность равенства в правах, и определяет неизбежную иерархию.
Иерархия естественным образом поддерживается репутационными механизмами, которые основаны на инстинктах социальной группы; и эти механизмы действуют как в стаях высших млекопитающих, так и в племенах.
Инстинкты человека также, как и у других млекопитающих, определяют его непреодолимую приверженность к стаям, т.е. к племенам; ведь эволюционно человек не преобразился настолько со времён каменного века, чтобы перестать зависеть от племён; и он по-прежнему зависит от них морально, включаясь в различные современные сообщества.
Общество не может носить сплошной характер, а должно быть разбито на обозримые сообщества, в каждом из которых действует репутация, и все социальные процедуры должны происходить только с учётом этих сообществ согласно теории племён.
Ни капиталистическая демократия, ни коммунистический социализм не подразумевают компартментализированное общество, т.е. состоящее из многочисленных сообществ. Ни у демократов, ни у коммунистов нет научного обоснования функций и порядка общества, потому что они не основываются на естественных науках из-за прерывания фундаментальной эстафеты, о которой говорилось выше. Коммунисты носятся со своим Марксом, и от них часто слышится: вот у Маркса и то есть и это есть… при этом все разговоры с отсылкой к нему носят подозрительно пространный характер без конкретных выкладок, что в сильной степени отличается от естественнонаучного подхода, который всегда подразумевает ясные, чёткие и лаконичные выкладки. Да, вина психологии и социологии в этом неоспорима, так как они не дали ни модели сознания, ни модели элементарного общества, но и Маркс с Энгельсом тут вырисовываются как-то неприглядно, похожими на подставных лиц.
Расхожий тезис о равенстве в правах, характерный как для демократов, так и для коммунистов в их стремлении к социализму, не выдерживает естественнонаучной критики на основе природно предопределённой стайности у человека, как и у других высших млекопитающих, и мы никогда не преодолеем инстинктивную тягу к иерархии и репутации, которая непреложно действует и в стаях, и в племенах, и в любых сообществах, неизбежно наследующих структуру племени по природе. Преодоление же данной структуры влечёт за собой только лишь социальную неразбериху и общественную неустойчивость, поскольку природу преодолеть нельзя, что не ясно ни демократам, ни коммунистам. А что касается природной иерархии, основанной на репутационных инстинктивных механизмах, то в стаях волков всегда царит порядок и удовлетворённость своим положением в иерархии. Не надо слушать сказки гуманистов. Человек точно также определяет свою жизнь инстинктами в директивах своих жизненных устремлений, корректируемых далее по смыслу, конечно, но уже вторично, первично опираясь на инстинкты, среди которых есть и группа социальных инстинктов, коммуникативных и многих других помимо сексуальных по Фрейду.
Инстинктами управляется и общественная жизнь, инстинктами социальной группы, которые определяют собой и репутацию и непреложную иерархию. Природно предопределённая общественная жизнь может устойчиво и бесперебойно осуществляться только через обозримые сообщества, приближенные по структуре к племенам.
Очевидно, что племена для современного общества — это не предел построения, потому что общество неизбежно укрупняется, а племена могут быть только ограниченными принципом обозримости. Т.е. что-то же должно осуществлять тогда их единение? И это культура. Естественная культура, основанная также на инстинктах, как и репутация. На самом деле она вырастает из репутации, если таковая обладает определяющей функцией, а не просто продекларирована. Согласно человеческой природе репутация, как вид естественного отбора, выводит наверх как раз людей с высоким уровнем внутренней культуры, а культура — это как раз есть связь между племенами. Репутация — это связь внутри племени, а культура — между, причём культурная связь, очень сложна и выстраивает уже иерархию сообществ, выстраивая все сообщества в пирамидальную структуру. Таким образом, в обществе, согласно законам природы выстраивается глобальная пирамидальная иерархия из сообществ, организующих этнос согласно теории племён.
Таким образом, природно обусловленный социализм, основанный на природных социальных законах, которые невозможно ни преодолеть, ни обойти, неизбежно будет иметь пирамидальную структуру вместо сплошного равенства, к которому нигде и никогда не удалось привести общество. Фактически это имперский социализм, верхушка которого определяется не выборностью, а репутационным отбором, переходящим в отбор культурный, если понимать культуру с естественнонаучной точки зрения, а не с ложной гуманистической.
При настоящем природно обусловленном социализме общество будет распределено по репутационным статусам, которые и будут определять уровень прав. Это, так сказать, распределение по вертикали. Но и всё общество, а точнее этнос, должно быть не сплошным и безграничным, что противоречит естественной природе, должно быть многократно ступенчато компартментализировано на клубы или общины (племена), их союзы и союзы союзов, потому что в природе всегда есть границы и раздел. Вот тогда ответственность будет контролироваться и корректироваться прямо на местах. И вот только тогда сообщества любого масштаба будут обладать своей общественной волей и общественной ответственностью, потому что индивидуальная ответственность будет строго подконтрольна.
И вот тут возникает следующий закономерный вопрос: каким способом технически достичь этого рационаьного соотвествующего природе порядка? И ответ на этот вопрос в наше время не труден. Общество будущего (а это будущее наступает уже буквально сегодня) - это глобальная социальная сеть. Физической оседлости в обществе для всех мы уже не создадим никогда, а вот виртуальная оседлость в нём была бы не только возможна, но и необходима. Она-то и определит репутационный порядок и общественную компартментализацию на элементарные рациональные сообщества. Это репутационно-статусная социальная сеть с чёткими и ясными страницами на каждого, с чёткими и ясными группами, отражающими реальные сообщества, в каждом из которых репутация будет и формироваться и контролироваться естественным образом, давая разные заслуженные права. Статус за статусом, сужаясь к вершине с репутационно отобранным лидером, окружённым репутационно отобранной элитой. Но разговор об этом - это уже отдельная история, требующая отдельной статьи. По своей сути это способ репутационно-культурного воцарения.
Диктатура? Да! Репутационно-культурная диктатура, чем собственно и должен быть настоящий социализм.