Велосипедное..

Артём Красносельских
    Открыл новый велосипедный сезон. Страстно. Восторженно. Как в детстве. Со скрипками и свирелями в душе. С барабанами и литаврами. Страсть теперь отдаётся в ногах, руках и кое где ещё....сокровенном. Крутя педали сквозь первый весенний эфир, поймал себя на мысли, как же отличается восприятие окружающего мира в зависимости от способа передвижения. В замкнутом пространстве авто сектор видеоряда воспринимается только по потребности задач движения. Какие тут впечатления, особенно при закрытых окнах. А на велике!? О! И запахи, и звуки, и ветер, и твёрдый, аки пуля, майский жук, который на скорости, да в лоб. Пыль, чад, если в городе. И чистая вкусность вдоха, если на природе. Опять отдача в пятой точке и другие разные тактильности.... До того, как в прошлом году купили новые велики, не катался лет тридцать.

     На берегу речки в сосновом бору остановился передохнуть. Пожмуриться на игры солнечных зайцев на быстрой воде. Накатили воспоминания.

     Был у меня офигенный велик, собранный машиностроителями Германии аж в 1939 году. Звали его- Diamant. После войны, Второй Мировой, дед мой работал на территориях побеждённого Рейха большим начальником, по части металлургии. И привез он в подарок дочерям два таких аппарата. Первый старательно и вдумчиво ушатали старшие братья. В хлам. Второй же, ждал меня на антресолях двадцать долгих лет.Настал день, когда дед заговорщицки подмигнул мне и начал снимать с хранения внушительные коробки. На пару мы извлекли машинокомплект и разложили по просторному, длинному коридору. Приступили. Я вытирал комплектующие от консервации. Дед собирал. Когда сборка была окончена, во мне уже всё звенело и тетенькало от увиденного. "Восставший от сна" был похож на элегантного Штирлица из "мгновений". В парадной чёрной форме, сверкающий хромом руля и рычага переднего тормоза. Фара головного света с переключателем ближнего и дальнего! Сзади на вилке пара габаритов - два ярких рубиновых глаза. Строгий и весь ну тттакой....ах какой!!!! Техника правда была в дамском исполнении. В комплекте шли шлейфы из разноцветной проволоки для натягивания между осью и крылом. Очень красиво. Ну чтобы даме юбку не зажевало. Это безобразие было немедленно убрано обратно в коробочку. Звёздочка на колесе имела на четыре зуба больше, чем на наших "одноклассниках", что обеспечивало восхитительно лёгкий старт и плавность хода. Одним словом,  Das ist Fantastisch. Весь он, красавец, был полон неожиданных инженерных решений. Удивил меня точностью и надёжностью изготовленных деталей. Я стоял, смотрел, лупал глазами. Не дыша. И не веря в счастье! Боясь спугнуть видение.

      Когда я катил на нём по району, встречные изумлённо оборачивались во след, как сегодня на всякие "бентлимазерати". Пацаны во дворе просили прокатиться. И я торжественно предоставлял право " первой ночи" избранным друганам. Потом я установил на велик откидную подножку, опция которая тогда начиналась только с мопеда. Покрасил борта покрышек белой краской. И он стал вообще полный франт. И холил его и лелеял каждый день.

       Однако, на покатушки времени было мало. Школа, спорт, соревнования, сборы... Когда же выпадало время, я спускался во всегда чуть таинственный и страшноватый подвал нашего дома, где на каждую квартиру была своя кладовка( сейчас это уже также диковина), поднимал его по крутым ступеням вверх, ох и тяжеленный зараза!! И вновь, исполненный какой- то, забытой светлой радостью, вылетал со двора, шурша нарядными покрышками.

       Сегодня висит он на стене отцовского гаража с трачеными временем, иссохшими колесами, в пыли и паутине с трупиками сушёных мух. Старый и пожухлый, как и всё теперь в гараже, где я проводил столько времени рядом с отцом, учась премудростям авто и мото ремонта. Второй год, как не стало отца, печально спит батина "шестёрка", верстак, разные мелочи, которые всё помню на ощупь. Редко приезжаю. Сам давно дед. Карусель жизни. Эх! Смотрю на старого своего друга Diamanta , и какой- то печальный клавесин внутри поднимает к горлу першащий ком, отдаёт толчками в диафрагму...

        Представил, что это я, никому не нужный, как сувенир времени, болтаюсь тут на вбитые в стену крючья.