Жизнь моего приятеля
1. «Весь день – как день: трудов исполнен малых…»
Весь день – как день: трудов исполнен малых
И мелочных забот.
Их вереница мимо глаз усталых
Ненужно проплывет.
Волнуешься, – а в глубине покорный:
Не выгорит – и пусть.
На дне твоей души, безрадостной и черной,
Безверие и грусть.
И к вечеру отхлынет вереница
Твоих дневных забот.
Когда ж морозный мрак засмотрится столица
И полночь пропоет, –
И рад бы ты уснуть, но – страшная минута!
Средь всяких прочих дум –
Бессмысленность всех дел, безрадостность уюта
Придут тебе на ум.
И тихая тоска сожмет так нежно горло:
Ни охнуть, ни вздохнуть,
Как будто ночь на всё проклятие простерла,
Сам дьявол сел на грудь!
Ты вскочишь и бежишь на улицы глухие,
Но некому помочь:
Куда ни повернись – глядит в глаза пустые
И провожает – ночь.
Там ветер над тобой на сквозняках простонет
До бледного утра;
Городовой, чтоб не заснуть, отгонит
Бродягу от костра…
И, наконец, придет желанная усталость,
И станет всё равно…
Что? Совесть? Правда? Жизнь? Какая это малость!
Ну, разве не смешно?
11 февраля 1914
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
– «... Бессмысленность всех дел, безрадостность уюта // Придут тебе на ум.» – Г. Чулков в своих воспоминаниях свидетельствовал: "Но чем мятежнее и мучительнее была внутренняя жизнь Блока, тем настойчивее старался он устроить свой дом уютно и благообразно. У Блока было две жизни – бытовая, домашняя, тихая, и другая – безбытная, уличная, хмельная" (Чулков Г. Годы странствий. М., 1930. С. 143).
Ср. в стих. "Земное сердце стынет вновь ... ": "Нет, лучше сгинуть в стуже лютой! // Уюта нет. Покоя – нет" .
– «... Ни охнуть, ни вздохнуть ...» – Выражение И.А. Крылова из басни "Волк и Журавль".
– «И тихая тоска сожмет так нежно горло ~ Сам дьявол сел на грудь! // Ты вскочишь и бежишь на улицы глухие...» - Блуждания по ночному городу, настроения безысходности, тревоги, характерные для этого времени, многократно отмечены в записных книжках Блока. Ср. записи от 13 января 1914 г.: "Ночью брожу ... "; от 20 января: "Опять вечером и ночью брожу в тоске" (ЗК. С. 201, 202). Ср. также в письме Блока к А. Белому от 8 мая 1911 г.: "В этих глубоких и тревожных снах мы живем и должны постоянно вскакивать среди ночи и отгонять сны".
«"Дьявол на груди", метание по ночным "глухим улицам" – типичные образы для Стриндберга 90-х годов» (Шарыпкин Д.М. Блок и Стриндберг. С. 90). Ср., например, в романе "Ад": "Но когда нисходит ночь, тишина и одиночество, гордость умирает, сердце стучит, грудь судорожно сжимается. ( ... ) Куда же идти вам всем, блуждающим от бессонницы ночью по улицам, ожидая наступления утра?'' (Стриндберг А. Т. 2. Ад. С. 24)
»
Наиболее ярко, наиболее понятно интонация стихотворения раскрывается из не получившего развития и убранного образа в 7-ой строке:
А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
«
7 а На дне твоей души ( ), бедный воин,
б На дне твоей душонки, бедный воин,
в На дне твоей души ютятся, бедный воин,
г На дне твоей души о, современный воин,
»
Это воин, сбежавший с поля боя, рыцарь, бросивший служение, с немым изумлением смотрит на то, во что превратилась его жизнь: «вереница… малых и мелочных забот»…
«Заботы об уюте» – это, что ли, занавески подбирать, обои переклеивать?
Какой покой?! Орда идёт! А он, который мог – который еще может! – остановить её, выбирает: серые в голубой цветочек, или что-нибудь розовенькое!
Вот и “растет тревога к ночи”…
Вот и:
…Как будто ночь на всё проклятие простерла,
Сам дьявол сел на грудь!
Ты вскочишь и бежишь на улицы глухие,
Но некому помочь:
Куда ни повернись – глядит в глаза пустые
И провожает – ночь.
Вот и… "Опять вечером и ночью брожу в тоске"…