Они сидели на лавочке недалеко от дома, две офицерские вдовы преклонных лет, соседки, живущие на одном этаже.
Вера Ивановна, в прошлом врач окулист, была небольшого росточка, сохранившая с молодости свою стройную фигуру, зеленоглазая блондинка с завязанными в пучок светлыми волосами.
Марья Григорьевна - полная противоположность своей подруги: вполне упитанная дама, выше среднего роста, с карими глазами, смешливым лицом и громким голосом.
Марья Григорьевна разговаривала быстро, не умолкая. Она какую-нибудь тему могла так заговорить, что начиная с чего-то, потом окружала её витиеватыми переходами совсем к чему-то другому, что выяснялось через некоторое время, когда слушатель уже и забывал - с чего начался разговор. Марья Григорьевна могла рассказывать о чем- то без остановки и довольно долго, так, что собеседник через некоторое время, окончательно устав, тяготился затеянной беседой.
Вере Ивановне эти разговоры совсем не мешали, может потому, что она с возрастом стала глуховата, а может в силу своего характера: она любила больше слушать, чем говорить.
Встречались женщины после обеда, когда переделаны все дела по дому, и можно спокойно посидеть на улице, наслаждаясь теплым осеннем днем и неторопливо беседуя под сенью раскидистого клена. У обеих были внуки погодки десяти лет, дружившие друг с другом, что еще больше сближало соседок.
- Верочка, а у меня новость. Толик из санатория вернулся. - Марья Григорьевна сделала паузу, придавая этому событию важное значение. Толик, он же Анатолий Валентинович, был её старшим сыном, женатым почтенным мужчиной пятидесяти лет.
Вера Ивановна помнила этого полноватого человека с каштановыми волосами, внимательного и предупредительного, с открытым приветливым лицом. Жил он с семьёй в другом городе, не очень далеко, и часто привозил своих детей на лето к бабушке.
- И как отдохнул?
- Сейчас расскажу.
Рассказ Марьи Григорьевны об отдыхе Анатолия Валентиновича.
Сын взял путевку на море еще в мае месяце. Сборы были недолгими, как говорится, чемодан - вокзал - санаторий. Юг встретил его ласковым морем, вполне теплым, доброжелательным персоналом, вкусной едой, приятными встречами и знакомствами.
- Да мало ли что бывает на отдыхе, - мечтательно промолвила Марья Григорьевна, сделав небольшую паузу, очевидно, о чем то вспоминая, судя по блуждающей улыбке на её лице.
Вера Ивановна тоже улыбнулась, погружаясь в свои воспоминания, но подруга прервала полет в прошлое и продолжила рассказ.
Анатолий Валентинович исправно выполнял все предписания лечащего доктора, принимал процедуры, ходил на массаж, загорал, купался, отдыхал и набирался сил. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, пришло время уезжать домой.
В день отъезда санаторный автобус после завтрака увез желающих на железнодорожный вокзал, но поезд отправлялся вечером, так что Анатолию Валентиновичу представилась возможность погулять по городу, что он и сделал, сдав чемодан в камеру хранения.
Вдоволь побродив по улочкам, Анатолий Валентинович решил пообедать в приглянувшемся кафе, для чего необходимо было спуститься по ступенькам немного вниз, в тенистое помещение под сенью каштанов и зеленых насаждений. Он ступил на одну ступеньку, другую, но вдруг оказалось, что она была намного ниже предыдущей, чего Анатолий Валентинович не ожидал, и в результате подвернул левую ногу. Боль резко отозвалась пронзительным ударом, пришлось кое-как дохромать до деревянных скамей за столиком, присесть с намерением перевести дух, вытянув начавшую опухать ступню.
Кушать совсем расхотелось. Посидев минут пятнадцать, Анатолий Валентинович встал и небольшими шашками, стараясь сильно не нагружать травмированный голеностоп, пошел к остановке автобуса. Расстояние, которое бы он прошел в обычном состоянии здоровья, Анатолий Валентинович осилил в три раза медленнее, отметив про себя, что резкая боль сменилась на ноющую, а ступня расползлась опухолью, плотно заняв весь объем ботинка.
"За что же мне это наказание?", - подумал неудачливый отдыхающий, плюхнувшись на сидение автобуса и вытянув вперед больную ногу. В таком положении ехать было более-менее комфортно, но время от времени боль напоминала о себе тупыми толчками в травмированном месте.
Добравшись до вокзала, Анатолий Валентинович отправился в медпункт, где его травму осмотрела дежурный врач.
- Поедите в больницу? - спросила она, ощупывая пальцами опухшую ступню, которая приобрела красноватый цвет с темным отливом.
- Как же это? У меня билет в свой город. Через два часа отправление поезда. - отозвался Анатолий Валентинович, морщась от болезненных прикосновений доктора.
- Тогда мы сделаем вам обезболивающий укол, вот таблетки на время поездки, по приезду обязательно покажитесь травматологу.
Дорогу, длиною в сутки, Анатолий Валентинович перенес стоически, хотя пришлось больше лежать, да и ходил по необходимости в тапочках, благо нога туда, хоть и опухшая, но поместилась.
Сын встретил травмированного отца и сразу отвез на автомашине в поликлинику, в травмпункт. Там Анатолия Валентиновича осмотрел доктор и направил на третий этаж на рентген. Травматолог долго изучал снимок, наконец показал мужчине на отросточек рядом с мизинцем и изрек:
- Вот скол. Так что придется походить в гипсе.
Анатолий Валентинович так был переполнен эмоциями двух прошедших дней, что не обратил внимания на заключение рентгенолога "Патологий не выявлено", поэтому, да и в силу отсутствия необходимых медицинских знаний, безропотно отдал свою больную ногу на манипуляции медицинской сестре, которая и "обула" её по указанию врача в гипсовый сапожок. Доктор отправил больного домой, дав рекомендации прийти на повторный осмотр через двадцать один день.
- Обычно, если человек может наступать на травмированную ногу и шевелить пальцами, перелома нет. - вставила в рассказ своё медицинское заключение Вера Ивановна.
- А ты откуда знаешь? Ты же окулист. - усмехнулась Марья Григорьевна и продолжила.
Жизнь в гипсе не доставляла удовольствий. Приходилось передвигаться на костылях, которые сын приобрел в аптеке. Время от времени под гипсом чесалась кожа, а "сапожок" своим голенищем упирался под коленку.
На четырнадцатый день сын обратил внимание отца на его почерневшие пальцы. Анатолий Валентинович не придал этому большого значения. приняв потемнения за последствия травмы, тем более, что когда он находился в лежачем положении, пальцы приобретали прежний чуть покрасневший вид, а чернели при продолжительном хождении или сидении.
На двадцать первый день Анатолию Валентиновичу сняли гипс. Нога, чуть опухшая и покрасневшая, с тронутыми синевой пальцами имела болезненный вид.
- Ничего. Это от долгого ношения гипса. - сделал заключение врач.
Прошел месяц, нога припухшая, чуть покрасневшая, уже не вселяла серьезных опасений, - пальцы приобрели свой естественный цвет, - но требовала лечения. Тем более, что полгода назад до поездки на отдых Анатолий Валентинович переболел ковидом, последствия той болезни, судя по информационным источникам, могли быть достаточно серьезны. Собственно, это и было основной причиной пребывания в санатории.
Анатолий Валентинович записался на прием к хирургу.
В назначенное время он показал доктору ногу, объяснив ситуацию, и прямо спросил:
- Скажите, это не может быть тромбоз?
- Ну что вы! Это последствия вашей травмы. Она еще долго будет давать о себе знать. - у хирурга блестели глаза и морщился нос. - А вы купите самой дешёвой водки и делайте на ночь компресс. Через неделю всё пройдёт.
"Почему самой дешёвой?" - думал Анатолий Валентинович, возвращаясь из поликлиники, пока его не осенило: так это же на компресс, а внутрь подороже и получше. Он вспомнил красное лицо с блестящими глазами и, как ему показалось, хирург подмигнул ему правым глазом.
На компрессы надежды не было и Анатолий Валентинович записался к другому хирургу, который дал направление на ультразвуковое обследование вен нижних конечностей. При этом врач недоуменно спросил у больного:
- А зачем вам наложили на ногу гипс? - и сам же ответил - достаточно было поносить ортез на голеностопе.
Анатолий Валентинович недоуменно пожал плечами.
Ультразвуковое обследование делал молодой врач. Начал с бедренной вены и тут же позвал коллегу из соседнего кабинета. Она посмотрела на монитор, кивнула и сказала:
- Да, это тромб.
- Я вас сейчас направлю к дежурному терапевту, - сказал доктор, - она скажет, что нужно делать.
- А как же исследования всей ноги и другой тоже? - спросил Анатолий Валентинович.
- В них уже нет необходимости. Вам в больницу надо.
Бодрое настроение быстро улетучилось. В кабинете терапевта пришлось просидеть до приезда скорой помощи, которая и отвезла Анатолия Валентиновича в больницу с диагнозом "Тромбоз артерий нижних конечностей". Там дежурный врач сделал еще одно ультразвуковое исследование и возмущенно сказал фельдшеру скорой помощи:
- Ну как можно ставить такие диагнозы. Тромбозы бывают вен, а не артерий. У нас специализация по артериям. Так что везите по назначению.
Фельдшер связался с диспетчером и та перенаправила машину с больным в другую больницу во флебологическое отделение.
Долго там Анатолий Валентинович не залежался, уже на третий день выписался с назначениями пить Ксарелто, препарат по разжижению крови, и непременно носить компрессионное бельё. В больнице ему сделали два раза ультрозвуковое обследование, которое и определило наличие в венах левой ноги трех тромбов. Доктор флеболог подбодрил больного, сказав, что операций на венах при тромбозе не делают, и назначил повторное обследование через два месяца.
Всё это время Анатолий Валентинович исправно пил прописанное лекарство, носил компрессионные чулки, соблюдал рекомендации врача больше ходить пешком и избегать статического положения тела. Через два месяца УЗИ не показало наличия тромбов, однако доктор флеболог лекарств не отменил, отметив, что нога всё еще чуть покрасневшая, немного опухшая.
- Вот так и отдохнул сын на юге, - промолвила Марья Григорьевна и тяжело вздохнула.
- А ты знаешь, может всё и к лучшему. - Вера Ивановна сделала паузу и продолжила. - После ковида вполне могли образоваться тромбы, а травма только определила их, причем наилучшим путем через врачей. Твой сын получил назначения и пролечился. А так всё могло быть и похуже: тромбоэмболия легочной артерии и летальный исход.
- Типун тебе на язык. - проворчала Марья Ивановна, но по её лицу было видно, что версия подруги ей понравилась.
- Однако, Верочка, комарики нас к вечеру атаковали. - сказала она, срывая веточку с кустика.
- А вот про комариков есть другая история.
- Так расскажи. - Марья Григорьевна уселась поудобней , не забывая обмахиваться зелеными листочками.
История про комаров и не только, рассказанная Верой Ивановной.
- Ты же знаешь, сын мой Серёжа работает в гражданской авиации. А у него есть друг Дима. Он летал на больших грузовых самолетах "Русланах" манагером.
- Менеджером? - поправила её Марья Григорьевна.
- Ну да, этим ответственным за все оплаты в аэропортах мира. Ну там топливо и всё остальное. А программы полетов, по которым они летали были ООНовские, так что пришлось побывать во многих странах. У этого Димы был сейф на борту воздушного судна, в котором он помимо денег хранил и выпивку. Об этом знали все члены экипажа. К примеру, летят в Индию, Дима перед посадкой обязательно выпьет сто грамм самогона.
- Виски что ли?
- Ну да. Потому что вода в Индии нам, не привыкшим, противопоказана по причине многих кишечных заболеваний. Хотя, местным всё нипочём. Так он этим самогоном периодически дезинфекцию своего желудка проводил. Примерно через два часа, но на постоянной основе.
- Так и спиться можно.
- Ты б его видела. Они как-то с Серёжей приехали на праздник ко мне в гости, а у меня салат оливье только приготовленный в тазике, но не разложенный по салатницам. Сели значит, выпили, Дима тазик к себе подвинул и всё слопал. Там порций восемь на взрослых было. Плотненький Дима то, такой упитанный.
А если прилетали в Африку, то он за час до посадки, наливал себе джин с тоником. И постоянно им пользовался.
- Зачем? - спросила Марья Григорьевна.
- Так тоник содержит хинин, которого так ненавидят африканские комары, переносчики малярии. Выпьет, потеет от африканской жары, а пот хинином пахнет - комары, мухи цеце и всякая зараза прочь несётся.
- Мудро. - сказала, подумав Марья Григорьевна.
- Однажды их самолет совершил посадку на французскую военную базу. Встали под разгрузку, а экипаж пошел на ужин. Заходят в такую большую палатку, слева стоит металлический бочонок. Прошли на раздачу, - шведский стол, - набрали себе, кто сколько съест.
- Кто сколько хочет? - поправила Марья Григорьевна.
- Кто сколько хочет - это для французов, а у нас кто сколько съест. Сели за столики, экипаж человек девять, начали кушать. Дима, по-английски свободно говорит, спрашивает лягушатника:
- А что это за бачок у вас у входа стоит?
- Вино сухое. - ответил француз.
Наши кружки в охапку и к бачку. Там освежились, еще с собой за столики принесли. Вылет то через два дня. Здесь и механик от группы отделился, ушел куда-то. Через некоторое время появился с двадцатилитровой канистрой и давай наливать вино. За ним уже очередь из французов выстроилась. Каждый со своей кружечкой. Наконец наш отвалился от соска. Что уж там их военным осталось, не знаю. Но только на следующий день бак с вином убрали.
- А ты говоришь комары. - засмеялась Вера Ивановна. - Наши комарики - нежнейшие создания по сравнению с их малярийными монстрами.
продолжение следует.