Судорожно сжавшись, словно в ожидании страшного удара, Костик уже готовился к приходу смерти, но она все не спешила себя как-то проявлять. А когда ожидание непомерно затянулось, страх незаметно перешел в апатию. Утратилось чувство реальности, и он погрузился в какой-то лихо закрученный сон.
Он увидел себя совсем еще маленьким мальчиком, сидящим на детской карусели во дворе. От быстрого вращения у него так закружилась голова, что он стал громко кричать. На помощь ему тут же примчалась любимая овчарка Ральфа, она запрыгнула на карусель и уткнулась своим мокрым носом в его щеку.
Еще он увидел странное чучело в каких-то дурацких доспехах, оно весело плясало, глядя на него и заливалось идиотским смехом. При этом, оно еще и показывало на него пальцем, как бы приглашая всех к просмотру забавного зрелища. Костя удивился такому причудливому хитросплетению фрагментов его жизни. А Ральфа человеческим голосом стала ему объяснять, что это мол, его разум постепенно угасает и так своеобразно с ним прощается.
Да, воспоминания недавнего прошлого и уже давно забытого, мчались со страшной скоростью, на ходу меняясь местами и создавая причудливый мир зазеркалья, который при жизни не увидишь. Но удивление скоро сменилось полным безразличием, краски стали тускнеть, а звуки отдаляться и затухать, пока не скрылись в вечном забвении.
У вечности нет времени, поэтому, когда Костя очнулся от резкого звука и снова стал себя ощущать, он так и не смог определить, как долго находился без сознания. «Видно, вырубился на какое-то время… но где я сейчас? Тут совершенно ничего не видно… пустота», — подумал он.
— Тут нет времени и пространства, — ответил ему знакомый голос. Костя долго вспоминал, где он мог его слышать. Наконец, вспомнил:
— А, я узнал тебя! Это же ты, Безликий? Ты ко мне во сне тогда приходил, на Колмане. Я еще подумал, что это у меня бред… Ну, а все-таки, кто ты?
— Никто. Просто возникла необходимость в диалоге, вот я и стал твоими мыслями.
— Я умер?
— Видишь ли, мир в котором ты существовал, это твоя клетка… ячейка, в которой находилось твое физическое тело. Там, как раз, было и время, было и пространство. А сейчас ты… твоя личность находится за пределами клетки и с точки зрения твоего прошлого существования это не жизнь.
— То есть, если я правильно понял, я-таки умер, и мы мирно беседуем за пределами моей жизни?
— Физической жизни, искусственно созданной для определенных целей. Жизни, ограниченной временем и пространством. Все, что находится внутри нее, существует временно и лишь для выполнения необходимых действий.
— Ну вот, теперь все понятно, я на «том свете»! — Костя почему-то этому так обрадовался, что не удержался от смеха. — Да уж, что-то у вас здесь как-то темно!
— А здесь освещение совершенно ни к чему, как и многое другое. Это у вас там необходимо постоянно куда-то двигаться, для этого вам, как раз, и даны — форма, пространство и время.
— А ты, Безликий, наверно и есть тот Высший Разум, который управляет нашим миром?
Жалко, нельзя было увидеть лица собеседника! Костик себе представил, как добродушный седовласый мудрец скромно улыбается в седую бородку. Об этом можно было судить по интонации… даже не голоса, просто мысли. «Вот! Точнее и не скажешь — именно интонация мысли!» — подумал Костя.
— Ну да, управляю! Или управляем, даже и не знаю, как это точнее тебе выразить.
— А, понял. Коллективный разум?
— Типа того! — Косте опять показалось, что он смеется.
— Ну, если вы управляете, тогда расскажите каковы наши перспективы… у мира и у меня конкретно, — вместо «страшного суда» получалась какая-то дружеская беседа, что не могло Костю не радовать. Уж чего только не ждал он от смерти, но только не этого.
— Да все будет нормально, вы продолжите все ваши движения, как и до этого события. Да, система не простая, имеет множество переменных, но на этот момент все проблемы решены. Так что, сейчас вернем тебя на корабль, а дальше ты сам знаешь, что надо делать.
— Чудесно! Меня, значит, вернете! А как же мои ребята, нас было шесть человек…
— Понимаю тебя, сострадание к ближним, самопожертвование, развитие духовной составляющей личности — все это и является одной из важнейших задач работы этой системы. Так что, твои чувства уместны. Но мы не должны так глубоко вмешиваться. Смысл именно в самостоятельной работе системы! Наша задача — только легкая коррекция в случае сбоя программы. И то, если есть угроза ее существованию.
— Но тогда почему именно я? — Костю начал злить такой невозмутимый тон, ведь погибли люди. И он считал себя в этом виновным. Еще и цели не достиг.
— Честно скажу, ты просто вовремя подвернулся. Ты частица потока, как и все, живущие внутри системы. Ваша жизнь не более чем короткая вспышка энергии… — тут он осекся, видно решил, что Костю эти слова могут обидеть и тоном заботливого родителя продолжил, — но это для нас, для тех, кто видит систему извне, а для вас все это играет первостепенную роль. Так устроена программа.
Костя почувствовал, как задрожали от злости руки и машинально на них посмотрел, но ничего не увидел. У него не было внешности! Вообще никакой формы! Бесконечная черная пустота. Дрожащим от гнева несуществующими губами он почти закричал:
— Программа значит… и все мы, стало быть, подопытные кролики, и вся наша жизнь… цирковое представление для Высшего разума!
Наступила пауза… Где-то вдалеке будто раскат грома бабахнул и запахло грозой. Костя все еще был человеком и поэтому испугался.
— Какой ты сердитый… даже плата сгорела. Ладно сейчас заменим, — успокоил Безликий и терпеливо продолжил:
— Нет, это не так. Система и для нас не менее важна. Вот как, например, создать целеустремленную цивилизацию из вечно спящей, не ограниченной ничем нирваны? Заточить ее в клетку, где душа в постоянной конфронтации с формой, и все это в жестких рамках пространства и времени.
— Клетка… конфронтация… и вечный бой! Да почему же все так жестоко?
— Любое развитие достигается движением, и чем труднее движение, тем выше результат. Тебе-ли этого не знать?
— Какой результат? Да в чем конкретно он выражается?
— Жесткая борьба за существование дает энергию для созидания тонкой материи.
— Ах, «созидание тонкой материи» как же я забыл! А как же быть, если эта борьба закончилась поражением? И я в ответе, между прочим, за всех погибших ребят! Они отдали жизни, самое дорогое, что у них оставалось, за мою ошибку. Ну, что вам стоит…
— Ты же сам отбирал в звено тех, чьи тела были уже готовы к распаду. Ты понимал степень риска, и они ее хорошо понимали. Не печалься, энергия не исчезает, она лишь трансформируется, и поэтому все умершие в этом мире, продолжают свой путь в другом. Но мы выбрали именно тебя для некоторых действий здесь. Не обессудь, тебе будет намного труднее! Да, нам пришлось твою биографию скорректировать, добавить ряд необходимых опций. Так что, тебе уже ничто не помешает спрятаться на корабле, ведь Иен уверен в твоей смерти, как и в смерти всех остальных, которых он выкинул за борт корабля. Сейчас он расслабился и более всего занят сочинением «легенды» для своей реабилитации.
— Интересно, а что это за «опции»? Неужели это то, что я могу в чужих мозгах копаться? Так это и раньше было. Еще до Колмана!
— Для тебя, да. На самом же деле пришлось слегка «откатить» по твоей биографии. Но это делается просто, ведь время существует только внутри системы, вне ее можно спокойно перемещаться в любую нужную точку. И, более того, ничего слишком уж необычного тебе не дано, все в рамках твоей реальности.
Костя перестал злиться: «Мне труднее будет… значит, ребятам легче.» — подумал он. Затем с этаким артистическим пафосом произнес:
— Ну вот! С Богом по душам поговорили!
На что Безликий грустно улыбнулся и тихо сказал:
— С Богом… просто у вас принято всему непонятному и неподвластному придавать образ физического субъекта. Поэтому вы и создали образ Бога по своему подобию, а никакого образа-то и нет. Образ, составляющая только физического мира. А ваше мышление так устроено, что любая информация сравнивается с памятью, то есть с личным опытом. И, не найдя аналог, чем-то похожим заменяется.
Тут Костя почувствовал, будто кто-то положил ему руку на плечо, а сам он потерял размеры и время, разлетевшись по бесконечности. Такого чувства он еще никогда не испытывал!
— Нам часто приходится приобретать ваши свойства для общения с вами. И скажу честно, это не всегда приятно. Понимаешь, о чем я? Но иногда и Богу необходимо познать собственную смерть и боль. И мы не относимся к вам с пренебрежением, вы наша надежда. А теперь, К-314, иди и выполняй свою миссию. У тебя теперь все для этого есть. Удачи тебе!
* * *
Костя занял свою позицию в приготовленном укрытие на космолете. Он постоянно контролировал местоположение Иена и всегда успешно уходил из его поля зрения. Впрочем, Иен был на самой вершине эйфории и строил уже планы на будущее. Рапорт был готов по всей форме, и пилоты свои подписи поставили. А он нервно расхаживал по свободному пространству космолета, иногда останавливаясь и кивая головой, как бы что-то про себя уточняя.
Глядя на эту картину, Костик чуть не рассмеялся. Казалось, что ноги Иена вот-вот оторвутся от пола и он будет парить по кораблю, как самодовольный жирный жук. Ему так хотелось скорее доложить начальству о своих подвигах, что, была бы возможность, он помчался бы на Амил вперед космолета. «Как его теперь будут называть? Наверно Иен Си!» — подумал Костя. «Да, пусть порадуется немного!»
Не было к нему никакой злости — обыкновенное животное, умеющее хорошо считать и тратящее все свои способности лишь на ублажение своей физиологии. Дай такому все, чего он хочет, так ему все равно мало будет. В общем, та еще тварь!
В космопорте Амила космолет разгружали роботы, поэтому Костику не потребовалось ни от кого прятаться. А язык он уже достаточно хорошо знал, и все мысли, снующих по территории, работников космопорта он прекрасно понимал и без проблем нашел выход. На его убогий вид никто внимание не обращал, он удачно «обновил свой гардероб», найдя запасные спецовки на корабле. А небритую изможденную рожу прятал под капюшоном.
Возле строений космопорта было скопище техники разных конструкций, а рядом сновали люди, все это обслуживающие. Читая их мысли и слыша произносимые ими слова, он, наконец, нашел своих.
— Ребята, привет! Я тоже с Земли, просто я… ну, в общем я здесь оказался случайно. Мне нужно связаться с нашим представительством. У меня есть важное сообщение!
— Так обратись к местным органам порядка, они тебя проводят, а у нас работа, извини, брат.
— Нет, мне к местным никак нельзя, мне именно к своим! Ну, свяжитесь как-нибудь с нашим представительством. У меня нет средств связи, и я здесь впервые.
Через некоторое время на флайскате прилетел какой-то человек, судя по одежде, военный.
— Что нельзя было обратиться к местным? — буркнул он раздраженно. И, обращаясь к Косте сердито спросил:
— Кто такой? Зачем тебе представительство? Нам провокации не нужны! А ты тут какие-то загадки загадываешь!
— Да никаких провокаций, и я без оружия. Просто мне к местным нельзя, никак нельзя, я, наоборот, от них и сбежал.
— Нам еще только беглых преступников не хватало у себя укрывать!
— Пожалуйста, Рик, отвези меня к Алексу, у меня очень важное для него сообщение!
— Да откуда… ты знаешь? — военный был очень удивлен, что какой-то неизвестный оборванец знает его имя, да еще знает имя босса. Он кивнул в сторону флайската, приглашая в него.
Когда они вошли в «предбанник» представительства, охранник проверил документы у Рика, хотя было очевидно, что он его отлично знает и бросил недоверчивый взгляд на Костю. Потом нажал клавишу на пульте, видно для запуска какой-нибудь сканирующей приблуды. Только после этого двери во внутренний коридор помещения открылись, и он разрешил им пройти.
«Как все серьезно… хотя, не зря… очень даже не зря!» — подумал про себя Константин.
В кабинете их встретил тоже военный, судя по выправке, хотя он не был одет в форменную одежду. Сразу понятно — большой босс! Он выслушал Костин рассказ, молча посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
— А ты ведь сканер… Ну, как ты наверно догадываешься, я тоже. Все это интересно, что ты рассказал. И все вроде бы правда, по крайней мере то, что я смог сам проверить. Не совсем ясно с твоим прошлым, до похищения. Ну, это еще проверят. В любом случае, спасибо! Иди пока отдыхай. Тебе все дадут для того, чтобы привести себя в порядок. Ну, и медики осмотрят. А я доложу на Землю.
* * *
Иен, как и Костя, тоже направился к начальству. Прочитав его рапорт о пресечение побега копателей, Брю Си, недоверчиво хмыкнул:
— И что, ты, выходит, в одиночку противостоял целому звену копателей? Ты уверен, что всех ликвидировал?
— Так точно Брю Си, всех шестерых! — от прилива подобострастия Иен даже щелкнул каблуками.
— Смотри, если хоть один из них доберется до своих и разболтает про Колман, нам всем лететь по наклонной быстро-быстро вниз, а тебе ниже-то уже некуда, тебя просто утилизируют!
Брю окинул взглядом Иена, который вытянулся послушным болванчиком и выпятил вперед подбородок, будто хотел исполнить патриотический гимн.
— Мне тут доложили, что тебе, как никому другому, удалось поднять норму выработки, благодаря чему мы получили существенную прибыль. Что же, мы свои обещания держим… Иен Си!