Атарбек в те дни был окрылен и, как оказалось позднее, не слишком благоразумен. Его просто распирала радость, он наконец-то приобрел охотничье ружье и мог теперь приступить к реализации своей давней мечты – стать настоящим волчатником. Конечно, ему не терпелось скорее начать охоту на серых разбойников, которые уже просто обнаглели. Поразительно, в те годы, общаясь с чабанами, я с удивлением узнавал, что у них ни у кого не было оружия. Кнуты и алабаи – это все, что им требовалось для своей работы. Мой друг, таким образом, стал первым в нашей округе чабаном, вооружившимся гладкостволкой.
Любая охота – дело рискованное. Охотник-одиночка, находясь где-то в угодьях, в отрыве от людей, на чью помощь рассчитывать невозможно, в любой момент мог попасть в сложную ситуацию, из которой не всегда просто бывает выкарабкаться. Такие ситуации, как показывает жизнь, могут возникать совершенно неожиданно, буквально на ровном месте.
Охота на волка – дело вдвойне или втройне рискованное. Обстоятельства, связанные с этим занятием, внезапно могли стать вполне себе драматическими.
Получалось, что у Атарбека не было напарника по охоте. Делать нечего, он решил начать волчатничать в одиночку.
Рассказчик отхлебнул чайку, но на этот раз для иллюстрации очередной истории не стал, как это делал всегда, снимать со стены волчью шкуру. Она, эта история, не закончилась трофеем. Слава богу, что она вообще закончилась благополучно.
Охота на приваде – старинный и хорошо известный любому охотнику способ добычи волка. Способ достаточно простой, но требует серьезной подготовки, большого терпения, знаний, осмотрительности и, конечно, удачи. Всего этого Атарбеку тогда еще не доставало.
Прихватив у своего друга на соседней кошаре полтуши теленка, которого волки задрали накануне, охотник начал подготовку засады. Обглоданную полутушу он привязал длинной веревкой к седлу лошади и поволок ее по степи, оставляя за собой пахучий, такой притягательный для хищников, след.
Место для привады он присмотрел заранее. Километрах в десяти от его кошары находилась долина, поросшая густым камышом. Изучая следы, чабан давно уже определил, что место это часто посещается волками. Возможно даже, они где-то базировались неподалеку.
Обычное гладкоствольное ружье не очень подходит для охоты на приваде из-за малой дальности стрельбы. Для этой задачи неплохо бы иметь нарезной ствол, чтобы надежно бить по цели на расстоянии более ста метров. Но, как говорится, что есть, то есть. Исходя из этого, начинающий волчатник и начал готовить засаду. Определив точку для выкладки привады, он забил топором в землю кусок арматуры и стальной проволокой привязал к ней остатки теленка. Это было необходимо, чтобы волки не утащили свое лакомство раньше времени.
Место, откуда он предполагал вести стрельбу, выбрал на небольшом холмике, поросшем мелким кустарником, метрах в сорока от привады. Ближе нельзя, дальше нежелательно.
-Главное, чтобы волки, подходя к приваде, не причуяли человека,- размышлял волчатник, пытаясь сориентироваться относительно возможного направления ветра.
Проверяя на следующий день приваду, охотник убедился, что волки приходили на кормежку и почти полностью обглодали тушу. На месте оставался позвоночник, привязанный к арматуре, и голова теленка. Рядом валялись копыта и куски шкуры. Шансы, что волки придут снова, были велики, решил Атарбек, собираясь на дело.
На приваду выехал еще засветло. Лошадь решил оставить километрах в трех от места засады, привязав ее к старой засохшей ветле. За лошадь он не беспокоился, потому что местные волки, привыкшие к более мелкой добыче, на лошадей пока не нападали. Дальше он направился пешком и, закутавшись потеплее, улегся на охапку заранее приготовленной травы.
Осень. Ночи уже холодные, и вокруг вскоре заблестел иней. Луна, то прячась в облака, то выбираясь оттуда, позволяла более или менее сносно контролировать обстановку.
Пролежав в засаде почти всю ночь и как следует промерзнув, охотник не дождался волков. Они не вышли на приваду. В корсака, прибегавшего поглодать кости, Атарбек стрелять не стал. Раздосадованный такой потерей времени, он направился обратно.
Бодро шагая и хрустя подмерзшей травой, обвешанной гроздьями инея, чабан довольно быстро вышел к знакомой ветле. При зыбком, поминутно уплывающем куда-то лунном свете, он еще издалека увидел, что лошади на месте нет.
И только, подойдя поближе, охотник, покрываясь мурашками, понял, что произошло. Вокруг растерзанной лошади копошилась стая волков. Они тоже заметили человека и, наблюдая за остолбеневшим неудачливым волчатником, начали какие-то маневры, решив, по-видимому, отрезать ему пути к отступлению.
Стая оказалась неожиданно большой. Там было не менее восьми волков, при том, что на приваду, судя по следам, приходило всего два хищника. Похоже, это была проходная стая, увязавшаяся за мигрировавшими сайгаками, точно, не местная. Чего от нее можно ожидать, не ясно. Дело приобретало неожиданный оборот. Так часто бывает, когда охотник и добыча могут внезапно поменяться ролями.
Как поведут себя волки дальше, было непонятно. Если вся стая одновременно с разных сторон набросится на волчатника, перестрелять их не удастся.
Впрочем, начал утешать себя охотник, нужды такой у них сегодня нет. Несчастная лошадка – прекрасный ужин для голодной стаи, и менять это мясо на невкусного чабана волки вряд ли захотят. А вот проучить его, чтобы не вторгался по ночам в их владения, они точно смогут.
К рассвету Атарбек, в сопровождении навязчивого эскорта, благополучно добрался до своей кошары. Стая, выделив для выполнения этой задачи пару переярков, молодых шалопаев, не стала отвлекаться от приятной для нее миссии насытиться свеженькой кониной. Эти два волка, не приближаясь к охотнику на выстрел, то перебегая ему дорогу, то волочась сбоку или сзади, так и преследовали его до самой кошары. Они отстали лишь, когда навстречу выбежали чабанские алабаи.
Так закончилась его первая охота на приваде.
После таких историй понятно, что Атарбек был непоказушно рад нашей дружбе и всегда в нетерпении ожидал моего приезда. На приваду мы теперь выезжали вместе на моем Урале. Четыре ствола все-таки больше, чем два. А мотоцикл, оставленный у той злополучной ветлы, в отличие от лошади, волки, пока два волчатника лежат в засаде, грызть не захотят, справедливо полагали мы.
2005