Es gibt keinen Tod fur dich und mich...
Глава XXII. Marionettenball
— Эту историю мне поведали жители Альп, — начал представление Кашперль. — Одна девочка из Тироля так много странствовала, что в поисках её души смерть заблудилась и не смогла её забрать.
— Не Дьявол ли рассказывает нам эту легенду? — шепнула Ровене подруга Бригитта.
На сцене появилась марионетка фрау с тканевым птичьим клювом. Женщина вскрыла грудную клетку куклы острыми ножницами и достала оттуда деревянное сердце.
— Но девочка знала, что смерть будет продолжать искать её. Она видела, как исчезают эльфы и феи. Тогда героиня взяла волшебный меч и начала уничтожать всадников небытия. Воительница была жестока и убивала так, что слуги тьмы никогда больше не могли возродиться.
Кашперль положил марионетки в гробы и поклонился.
Мама и папа были в восторге от кукольного спектакля.
— Это новая интерпретация альпийских преданий, — отметила мама. — Что ты думаешь об этом, Ровена?
— История не закончена. Ничего особенного.
Шут жутко улыбнулся:
— Вам не нравятся миннезингеры, что вдохновлённые странствиями поют ангельские песни. Вас не впечатлила сказка Альп, которую ещё никто не слышал. Признайтесь, вы завидуете героине моей истории. Мир замка ограничивается каменными стенами. Горы — далеко, а море — недосягаемо. Ваша жизнь не имеет смысла. Шуты и миннезингеры всегда в пути. Пусть мы и марионетки, но мы обошли весь мир. Мы умрём рано, но наша жизнь не прошла напрасно.
— Вы правы. Я бы тоже хотела отправиться в путешествие, — ответила Ровена. — Но в своей критике я объективна. В вашей истории нет запоминающегося финала — и в этом её недостаток.
— К сожалению, героиня этой сказки ещё жива. Поэтому я и не могу написать конец.
Они замолчали.
— Интересно, — нарушил тишину Кашперль, — вам не грустно жить, зная, что вы никогда не покинете пределы вашего маленького кукольного мира?
— Я надеюсь, что скоро побываю в какой-нибудь необычной стране, — её голос звучал неуверенно.
— Спешу вас расстроить, это невозможно. Даже если вам удастся посетить иной мир, то, вероятнее всего, вас там убьют. В других королевствах не любят чужаков.
— Вы не можете предсказать будущее.
— Смерть прячется среди гостей. — угрожающе молвил он. — Сказка, финал которой никто не мог придумать, подходит к концу…
***
Ровена завела музыкальную шкатулку, и в кукольном домике закружились в танце принцесса и скелет.
Легенда Кашперля заставила её задуматься о смысле жизни. Она завидовала миннезингерам и шутам — они странствовали по миру и были свободны. Ей было страшно умереть и не увидеть храмы инков, моаи и северные моря.
Принцесса читала поэмы Оссиана и воображала, как великаны возводили королевство Морвен из камня. Под погребальные песни бардов мёртвые кельты вставали из могил. Укрытые мхом и вереском, они возвращались домой…
Тени рисовали на стенах норвежские фьорды и пещеры горных троллей. Ветер шумел, как Ледовитый океан. Он ворвался в покои и пролистал норвежскую сагу до самого конца. На последней странице рыцарь сражался со смертью. Победил герой или проиграл? Рассказчик не давал ответ на этот вопрос.
Духи мрака потушили свечи. Куклы укутались в шубы, почувствовав арктический холод.
В комнату вошёл прадедушка король Роланд:
— Пойдёшь со мной сегодня в полночь на подземный бал?
Ровена вздрогнула — ей почудилось, что это призрак.
— У меня нет настроения.
— Разве ты не мечтала побывать в другом мире? Из Подземного Царства ещё никто не возвращался. Ты будешь первооткрывателем.
— Почему ты меня приглашаешь именно сейчас?
— Ты должна понять, что между мирами не существует границ. Если ты спустишься в самое опасное и недоступное королевство, для тебя уже не будет ничего невозможного. Ты одновременно перенесёшься и в джунгли Амазонки, и в долины гренландских льдов.
— Я увлекаюсь герменевтикой... В кельтском эпосе и скандинавских сагах странствие в Подземное Царство является символом конца. Что произойдёт с нами, когда мы пересечём черту?
Он усмехнулся:
— Для нас с тобой не существует смерти.
***
Волшебный лабиринт дольменов и менгиров вёл к океану. Из огненного кольца рождался новый мир. Ровена и Роланд стояли в центре кромлехов Оркнейских островов. В звёздном небе отражались моаи. Мегалиты обращались в друидов. Жрецы надели на плечи принцессы королевскую мантию и поклонились. Море бушевало в такт биения её сердца. Всё начиналось сначала. Спящие под землёй вулканы пробуждались от смертного сна. Клифы превращались в средневековые замки. Каменные воины прошлого возвращались домой…
Король и принцесса прошли через врата дольменов, и мир скальдов просиял им в глубине лабиринта.
***
Двери распахнулись, и в музыкальной шкатулке в вихре бала закружились призраки. Плыл кладбищенский туман; тыквенная луна рисовала на лицах гостей трупные пятна. Танцоры приглашали на празднество смерти, чтобы увлечь за собой в могилу.
Когда Ровена зашла в парадный зал под руку с дедушкой, все расступились. Её полупрозрачное темно-синее платье сочеталось с его мундиром цвета Баренцева моря. Медали и ордена короля сверкали, подобно полярным звёздам. На груди принцессы мерцал рыцарский орден Ворона. Он представлял собой мальтийский крест, увенчанный золотой короной. В центре подземный ворон расправил крылья, возродив несуществующие миры. Крест обвевали изумрудные змеи, сливающиеся в буквы: «Der Tod ist gestorben».
Ей было страшно находиться без маски там, где все прятали своё лицо. Но Дьявол узнал бы её, даже если бы она закуталась в саван. Грустный шут наблюдал за ней из мрака. Черви выползали из его глаз. Он уже давно лежал в могиле и этот бал ему лишь снился.
Ровена села рядом с одинокой дамой, которую никто не приглашал на танец:
— Если хочешь, можем вместе потанцевать!
— Прости, я не могу… Когда я танцую, мне кажется, будто мой дух покидает меня, и я двигаюсь по велению дьявольской и непостижимой силы… Я словно медленно теряю себя…
— Это ощущение возникает из-за однообразности и бессмысленности жизни. Я советую тебе отправиться в приключение в другой мир.
— Мне здесь нравится, — возразила дама.
— Ты не грезишь о путешествиях, когда засыпаешь в проклятых стенах замка?
— Мне здесь нравится… — эта девушка была похожа на игрушку, у которой сломался механизм.
Ровена поднесла к лицу дамы канделябр и различила под гавайской маской кукольные черты. Стеклянные глаза — мёртвые и пустые. «Неужели я тоже лишь сломанная марионетка? — испугалась она. — Тени дергают нити, а я — исполняю их команды».
Марионетки с факелами окружили её. Африканские шаманы, эскимосы и ушедшие призраки майя встречали принцессу в загробном мире. У смерти было человеческое лицо.
— Я тебя везде ищу, — Роланд положил на плечо внучки руку, и мёртвые исчезли. — Идём за мной. Там интересный спор… Может, ты тоже захочешь присоединиться к дискуссии!
Они подошли к небольшой группе людей без масок.
— Это Берта, Максим, Маргита и король Подземного мира Артур, — незаметно подсказал Ровене один из замковых слуг.
Берта не сводила с Ровены глаз — от этого ей стало не по себе. В руках женщина держала острые ножницы, а вместо носа у неё был тканевый клюв.
— Я завидую Шуту, — рассуждал Артур. — Этот персонаж свободен в своём сумасшествии. Он покидает замок, чтобы найти себя.
— Шут всегда глуп… — напомнила Маргита.
Девушка была одета в алое бархатное платье, украшенное увядшими розами. На её голове переливалась золотая диадема с бриллиантами.
— На самом деле вы все не правы, — сказала Ровена. — Вы рассматриваете это произведение поверхностно, с точки зрения обывателей. Но Шут — это безбрежный символ. Он может представать как двойник короля, безумец, трикстер. Эти значения сливаются с друг другом. Персонаж всегда находится в поисках недосягаемого Рая и олицетворяет начало жизни. Часто авторы используют Шута как тёмного доппельгангера короля, который является отражением его личности. Шут обличает пороки общества и говорит голосом народа. Он умнее и справедливее правителя. Глупость — маска шута, но истинное лицо короля. Я не читала вашу книгу, но предполагаю, что странствие Шута не более, чем метафора поиска лучшего мира.
— Она вещает, как древнегреческий оратор, — шепнула на ухо фрау с клювом Маргите.
— Двойник короля… — проговорила Берта. — Спорно! Мне бы хотелось узнать, как это проявляется в произведении?
— Не имеет никакого значения, что написано в книге. Ярче всего это проявляется в реальной жизни, — пошутила Ровена.
— Как ты относишься к этому персонажу? — задал ей вопрос Максим.
— Я уважаю шутов. Для них даже смерть — это шутка. Они смеются над тем, чего мы боимся.
Роланд увидел скелета и помахал ему:
— Прошу прощения, но я вас оставлю. Мне нужно встретиться с моим старым другом.
— Путешествие Шута не имеет смысла, — продолжила спор Маргита. — Он не нашёл волшебную страну и потерял всё, что имел…
— Лучшего мира не существует, — заметила Ровена. — Странствие — это процесс инициации. Шут приобрёл тайные знания, упал в бездну и оказался на другом конце мира.
— Это страшная философия. Шут — безумец. Он не понимает, что смысл жизни не в бессмысленном скитании в поисках недосягаемого мира, а в близких. В погоне за идеальным мы забываем о самых важных вещах.
— Страшно оставаться на одном месте, когда мир бесконечен, — возразила Ровена. — Здесь, где мы существуем, всё обыденно. Но где-то на другом краю света племена живут в кратере потухшего вулкана и по улицам вместо людей ходят скелеты.
— Племена никогда не станут жить в кратере вулкана, — удивился Артур. — Где находится это место?
— Это в Андах на высоте более 3700 метров.
— Интересно… Я никогда ничего об этом не слышал…
— Меня вдохновляют противоположные концы света. Мой прадедушка был на севере, у брегов Ледовитого океана. Там полярные медведи заглядывают в гости к эскимосам. Инуитов разъединяют дрейфующие льды… И они странствуют по океану, как потерянные корабли…
— В священных храмах, скрытых в сельве, я видел больше всего смертей.
— На острове посреди океана статуи двигаются сами по себе.
— О каких глупостях вы говорите! — воскликнула Берта. — Мы на балу! Здесь все танцуют! Может, наконец, пригласишь кого-нибудь, Артур? — женщина с клювом посмотрела на Маргиту.
— Позвольте пригласить вас на танец? — обратился король к Ровене.
— Позволю, — она протянула ему руку.
Призрачные музыканты исполняли реквием. Принцесса поднимала голову вверх и смотрела на потолок — там бушевал лавовый океан. Этот дождь из огней был подобен ниткам марионеток. Под их погребальными масками скрывались тысячи лиц… Ровена ничем не отличалась от кукол, выполняющих команды теней. Пока она оставалась в замке, они управляли её сознанием. Ей хотелось убежать и освободиться от зловещих нитей. Холодные и суровые волны её тиары из сапфиров захлёстывали с головой. Уносимая инками, она мечтала о северных морях. Вместо пирамид майя девушка воображала гренландские ледники. Принцесса стояла под боливийским водопадом и не знала, что таится по ту сторону хрустальной стены воды.
Бал продолжался. Иногда она оборачивалась посмотреть на других танцоров. Куклы беззаботно кружились, не осознавая, что они — марионетки. Кашперль развлекал господ за столом, но те даже не подозревали, что он насмехался над их глупостью. Шут был главным на этом карнавале. «Он только притворяется марионеткой…», — предположила Ровена.
После пляски смерти все сели за стол. Принцесса попробовала вино — на вкус оно было нежным и в меру сладким.
— Тебе идёт этот рыцарский орден. Откуда он у тебя? — поинтересовался король Подземного мира.
— Это секрет.
— Но это долгая история, — говорил Шут. — Она не закончится после смерти.
Кашперль надел игрушечную корону и начал высмеивать короля: «Мы обвиняем сломанных кукол. Но они — марионетки теней. Единственный, кто сеет хаос и творит беспредел в Подземном мире, — это король».
— Это уже слишком, — возмутился Артур. — Я велю его казнить.
— Так ты покажешь свою слабость, — остановила его Ровена. — Нужно уметь смеяться над собой.
— Это оскорбление.
— Это сатира. Тебя это задело, потому что это правда. Тот, кого считают дураком, смотрит вглубь вещей. В отличие от нас, шуты много путешествуют. Им известно о мире больше, чем нам.
— Знаешь… — он задумался. — В Анды можно попасть через подземные пещеры.
— Давай отправимся туда прямо сейчас!?